Алексей Кунин - Бэкап
– Рыкоф-сан, примите мои уверения в том, что я никоим образом не причастен к этим безответственным действиям, – с видимым смущением заговорил японец. – Я убеждал генерального инспектора не торопить события, но он настоял на своем. Уверяю вас, он бы никогда не осмелился отдать приказ о штурме, если бы мы обладали более детальной информацией.
– А, то есть вы считаете, что имя Ангольский палач сказало ему несколько больше, чем мистер Рыкоф, старый выживший из ума миллиардер? – усмехнулся я. По лицу японца пробежала тень гримасы, но присутствия духа он не потерял, лишь почтительно кивнув на мои слова.
– Примите мои уверения в том, что сейчас мы в полной мере осознаем, с кем имеем дело, Рыкоф-сан, – склонил он голову. – Давайте попытаемся начать сначала. Назовите еще раз требования, которые могли бы вас удовлетворить без ущерба интересам корпорации «Церебрум», администрации Токио и находящимся внутри комплекса людям.
– Мои требования, безусловно, записаны вами еще во время нашего первого разговора, – ответил я, – но если вы так просите, я могу повторить. Итак, я требую публичных гарантий от совета директоров корпорации в безвозмездном проведении повторной операции, согласно заключенного контракта. Вместо гарантий я могу обойтись решением Верховного суда Японии, обязывающем «Церебрум» провести бесплатно операцию в удовлетворяющие меня сроки. Все детали реализации этих требований вы можете обсудить с моими адвокатами, они уже вылетели из Нью-Йорка. Если мои условия не будут выполнены в течение двадцати четырех часов, я начну уничтожать заложников, а затем и инфраструктуру комплекса. Ах, да, и еще можете сообщить вашему руководству, что уровень защиты комплекса мной лично оценивается в три девятки. Говорю вам на тот случай, если шишки из корпорации не сочли необходимым делиться с вами подобной информацией. Надеюсь, вам не надо разъяснять, каких усилий будет стоить токийским силам правопорядка захват комплекса такого уровня? И какие негативные последствия возможны для близлежащих городских кварталов?
– Я немедленно передам ваши требования в соответствующие инстанции, – закивал японец. – Также я уполномочен вас заверить, что попыток штурма со стороны полиции больше будет: только что из офиса премьер-министра получена соответствующая директива.
Я удовлетворенно ухмыльнулся. Судя по всему, ребята из «Ross, Litt Specter» уже начали отрабатывать свои астрономические гонорары.
– Однако, со своей стороны, – продолжил японец, – нам необходима уверенность в том, что вы удержитесь от каких-либо неосторожных действий, которые могли бы привести к печальным последствиям…
– В этом можете быть уверены, – прервал я его. – Я ведь уже говорил: я не террорист и не смертник, о чем вам отлично известно, хоть и имею некоторое отношение к… силовым конфликтам. Все, чего я хочу – это надлежащее исполнение контракта со стороны «Церебрума». Я бы мог сейчас выйти отсюда и заняться судебными разбирательствами, но боюсь, у меня нет лишних пяти лет на все связанные с этим крючкотворства. Так что в интересах всех сторон – разрешить текущий конфликт в сжатые сроки.
– Да, я понимаю, – вздохнул японец и позволил себе утереть салфеткой лоб. – Но, все же, возможно, вы хотя бы позволите покинуть комплекс части персонала? К примеру, женщинам и…
– Ясунари-сан, – снова перебил я его, поморщившись. – Мне известна ваша репутация переговорщика, но со мной лучше в эти игры не играть. К тому же, как мне кажется, мы уже пришли к выводу, что нынешняя ситуация отличается от тех, с которыми вы обычно сталкиваетесь. Работники лабораторий, как поведал мне лично иси Накадзава, – я бросил взгляд на сжавшегося в кресле ученого, – часто задерживаются на рабочих местах допоздна и ночуют в комнатах отдыха, так что прекрасно могут провести сутки в изоляции в лабораторных помещениях. Искренне надеюсь, что более времени и не понадобится.
– Кхм, кхм, – откашлялся японец, видимо, перебирая в голове варианты, способные сподвигнуть меня на освобождение персонала. Не найдя таковых, он снова посмотрел в экран.
– Что ж, Рыкоф-сан, я вас понял и также, как и вы, надеюсь, что ваш конфликт с корпорацией будет улажен в кратчайшие сроки. Если вам вдруг что-либо понадобится, может в любой момент связываться со мной. Oyasumi nasai[7].
– Oyasumi, – отозвался я, ткнул стилусом в точку возле уха японца и изображение свернулось в точку, прервав связь.
2
Итак, задача-минимум выполнена: по меньшей мере в течение суток можно быть относительно уверенным в том, что столичные вояки меня не побеспокоят. Бдительность, конечно, ослаблять не будем – я запустил «Аргус», пакет кодонов, обеспечивающих неусыпный надзор за внешним периметром парка – но теперь хотя бы можно вплотную заняться насущными проблемами. Покончив с настройкой защитных систем я встал из кресла и обернулся к своим невольным пленникам.
– Ну вот, Накадзава-сан. – Я прошелся по комнате и остановился возле стола. – Видите, все не так страшно, как вам казалось. Надеюсь, ваше руководство проявит благоразумие и доставленные мной временные неудобства скоро закончатся. Вам что-нибудь нужно? Может, хотите пить?
– Спасибо. – Страх в глазах ученого если и не исчез, то значительно уменьшился. – Не отказался бы от стакана сока. Позволю себе повториться: я совсем не уверен, что совет директоров пойдет вам навстречу. Сто миллиардов – не та сумма, с которой легко расстаются.
– Десять миллиардов, – поправил я его, освобождая одну руку, чтобы он мог взять со стола поставленный мной стакан. – Впрочем, я вас понимаю, от старых привычек трудно отказываться: уж пять лет прошло, а нет-нет и скажешь сто долларов вместо десять амеро или Линкольн вместо Вилья.
– Десять или сто, – пожал тот плечом, – главное, что это – очень много. Годовой бюджет корпораций уровня «General Tesla» или «Orange». Хотя, кому я это говорю: вы-то в этой сфере куда как больше меня разбираетесь.
– Разбираюсь, – кивнул я. – И допускаю, что ваш совет не захочет идти навстречу. Поэтому и включил в список требований возможность разрешения нашего спора Верховным судом. Конечно, при обычной процедуре до него дело бы дошло дай бог лет через пять, но уверен, что сложившиеся чрезвычайные обстоятельства и мои адвокаты сумеют обосновать необходимость срочного рассмотрения спора. Ну, а если уж ситуация зайдет в тупик, то… – я в свою очередь пожал плечами, – будем оптимистами и надеяться, что до этого не дойдет.
– А вы, Амели, – обратился я к девушке. – Тоже хотите пить?
– Не отказалась бы. – Она смотрела на меня все с тем же поражающим спокойствием, что и при нашей внезапной встрече сегодняшним утром. – Только перед этим хотела бы избавиться от несколько иной…проблемы.
– Ах, да, понимаю, – кивнул я и наклонился, чтобы снять с нее наручники, когда на меня накатило. Виски заломило, под веки словно сыпанули песка, в бок будто воткнули спицу, желудок сжался мячом для гольфа. Меня бросило в пот и сразу же холодный озноб пробежал по спине.
– …у вас приступ, – издалека, как сквозь вату, донесся голос ученого. Будто я сам не знаю. Медленно, словно шагая по зыбучему песку, я двинулся к столу, на котором лежало несколько разноцветных упаковок и стоял стакан с водой. Воистину, дьявол кроется в мелочах. Я должен был принять свой обычный набор еще десять минут назад, но порция эндорфинов после удачной нейтрализации штурма затуманила мозг. Наконец, я дошагал до стола, мучительно вспоминая, успел я отстегнуть наручники девушки или нет. Но мысль повернуть голову, чтобы разрешить внутренний спор, представлялась более болезненной. Трясущимися руками, ломая хрупкий пластик оберток, я выдавил на стол десяток капсул, собрал их в ладонь и, с трудом закинув эти фармацевтические пули в рот, запил водой.
Боль потихоньку отступала, сознание прояснялось и первым делом я оглянулся. Переживания были напрасными: запястья девушки все также надежно фиксировали наручники. Она смотрела на меня взглядом, в котором плескался коктейль из любопытства, ожидания, капельки сочувствия. Нет, определенно ее стоит напугать, чтобы увидеть страх в этих красивых темных, словно спелая черешня, глазах. Но сначала закончим дело.
Уже почти без боли я взял со стола пневмошприц, поднес к шее, нажал на донышко. Негромкий пшик и резкий холодный укол подтвердили успешное завершение операции по очередному спасению моего бренного тела. Шумно дыша, отходя от приступа, я опустился в кресло и посмотрел на своих пленников. Только сейчас ощутил, что рубашка вся мокрая от пота.
– Вы нас напугали, мистер Рыкоф, – спокойным голосом, без тени страха, сказала Амели. – Обычно мы рекомендуем нашим пациентам включать в интелфонах функцию напоминания о необходимости приема лекарств.
– Последние три года эту функцию выполняет мой секретарь, – утирая лоб, сообщил я. – В девяносто три года, знаете ли, трудно доверять бездушной машинке.
