Анджей Ясинский - Ник. Чародей
И вообще с Никосом не соскучишься – постоянно чем-то занят, при этом всегда готов поболтать на любые темы. Даже простые девичьи разговоры, которые порой Карина для разнообразия зачинала, чтобы немножко позлить спутника, не вызывали у него того неповторимого выражения на лице, которое у мужчин обычно возникает в таких ситуациях независимо от их положения в обществе... Да и просто много интересного Никос рассказывает, заслушаешься...
Так она думала до вчерашнего вечера, когда не было забот и переживаний. А на следующий день ей было очень плохо, хотя, кажется, удалось это скрыть от Никоса. Видимо, поэтому у нее сегодня получились просто убийственные конструкты – наставник был бы доволен. Оборотни там или не оборотни, но в живых те, на кого напали бы ее малыши, не остались бы точно. Хорошо, что Никос не дал ими воспользоваться – ситуация явно обернулась в их пользу. И даже тот факт, что, оказывается, существуют люди, способные превращаться в животных, факт, в другое время надолго вогнавший бы ее в изумление и шок, сейчас оказался чуть ли не на задворках сознания.
Вчера вечером, еще когда мечтательная улыбка не покинула ее, Карина поймала себя на странном чувстве. Перед отходом ко сну она, как обычно в последнее время с момента первой близости с Никосом, решила скорректировать работу своего организма, чтобы не забеременеть. Привычно прогнала внутреннюю энергию по телу, сконцентрировалась мысленным взором в нужном месте и... Вот тут она и почувствовала это странное нежелание сделать то, что должно. Неужели она захотела от Никоса ребенка? Тем более что она явно видела – их игры в купальне сегодня вполне могли привести к такому результату.
Долго лежала Карина в темноте, положив голову на руку своего мужчины. И все тянула и тянула с решением. Прикидывала и так, и эдак, какие могут быть последствия в одном и в другом случае. Эмоции и желания говорили одно – разум другое. Слишком у нее все неопределенно впереди. Есть большущие сомнения, что Никос останется с ней, как только она доберется до дома. А ребенок неизвестно от кого – очень и очень плохо для ее репутации. Кувыркайся с кем угодно, но без последствий и чтобы никто не узнал, – такое в ее среде отношение к этому делу, хоть Карине оно никогда не нравилось. Но сейчас даже была рада, что перед "своими" она может быть чиста в этом плане. А вот ребенок... Ведь отцовство определяется легко – то, что ребенок от другого, не скроешь. Любой чародей из видящих, таких, как Карина, гарантированно сможет определить, чье семя... Чему же поддаться – разуму или желанию?
Ник
Расположились мы в нашем "замке" со всеми удобствами. Мук, увидев обстановку, пребывал в некоторой прострации. Рассказам своей матери он, похоже, не сильно верил. И в процессе моей работы продолжал потихоньку осматриваться, будто снова и снова пытаясь понять, не сон ли это.
А работа моя выглядела довольно непрезентабельно для стороннего человека. Я молча сидел напротив Мука, прихлебывал выделенный старостой напиток, напоминающий слабоалкогольное пиво, и смотрел на своего подопечного. Или не смотрел, когда закрывал глаза, чтобы сосредоточиться на отдельных моментах.
В действительности же я изучал информструктуру перевертышей и пытался разобраться. А посмотреть было на что. Я сперва, грешным делом, подумал, что они каким-то образом меняют свою информструктуру. Как бы не так! Просто у оборотней их две, одна активная, вторая – нет. Причем оказалось, что это не два автономных образования, связанных друг с другом, а эдакий микс. Во время трансформации энергия из одной части информструктуры перетекала во вторую, активизируя ее. При этом, собственно, и происходил процесс превращения. Как я упомянул выше, это не были две независимые информструктуры, во многих точках они соединялись, и я долго не мог понять, по какому принципу. Но потом все же сообразил – просто многие общие вещи, те моменты, одинаковые для обоих организмов, не дублировались, а повторно использовались, что не мешало общему процессу. Вот для примера. В обеих формах есть сердце, общие принципы его функционирования одинаковы, и чтобы тупо не дублировать эти инфоописания, использовались уже существующие. Поэтому информструктура оборотня выглядела как многослойный пирог, в котором одновременно мог работать только один уровень. Единственное, что я не понимаю, – что происходит с сознанием человека, с его душой и памятью. Мозги-то разные. При превращении в животное интеллект явно снижался, именно поэтому я тогда определил их просто как умных животных уровня ребенка. Отлично для собаки, но плохо для человека.
Еще был блок типа временной памяти, который при перекидывании заполнялся какой-то информацией. Можно предположить, что о текущем состоянии организма, но этому противоречит пропадание ран, нанесенных организму в одной ипостаси. Что и продемонстрировал тот парень, у которого не было ни малейших следов сломанных ребер. Хотя... возможно, эта мысль – что там не прописываются именно деструктивные изменения – имеет право на существование. Тут ведь какая ситуация. Если я чему-то научился, например, на уровне рефлексов, это, несомненно, отражается в информструктуре, но не сразу, а с запаздыванием. Возможно, чтобы не потерять подобную информацию, она и прописывается в этом буфере... Было еще много разных модулей, назначение которых я мог определить примерно, но они, кажется, не играли важной роли в понимании общей работы системы.
Довольно интересная штука получается. Этот принцип можно применить и для предметов. Скажем, меч превратить в щит и наоборот. Или один образ использовать как ширму для другого объекта, а при выполнении некоторых условий – превращать обратно. Вот только если размеры и вес разные, то будет происходить в одном случае – подпитка из инфосети энергией, а в обратном – ее выделение. Оборотень же превращается в существо с равным весом, и флюктуаций в инфосети при перекидывании не происходит. Вернее, для самой работы механизма что-то потреблялось, но несущественное количество. Для предметов особой необходимости в таком превращении я не видел. Если уж владеешь подобными трансформациями, то проще иметь кучу информструктур, которые по мере надобности можно запитывать, "проявляя" объект. Хотя и достоинства есть – не надо брать энергию из инфосети. А вот эта буферная память – довольно интересная штука, ее можно использовать для точного возврата объекту его состояния без учета деструктивных факторов, то есть производить информационную чистку. Хм...
В целом, можно сказать, я разобрался в принципах перевертывания, хотя, конечно, сам создать нечто подобное пока не рискнул бы. Понимание-то – "в принципе". Это как пытаться чинить компьютер, зная лишь в теории его устройство. Хотя надеюсь, что с проблемой конкретного оборотня, то есть того пацана, где-то бегающего на природе, разобраться получится. Шаблон работы у меня есть: можно будет просто "прозвонить" схему и попробовать "потыкать паяльником". Может, просто у него не работает какая-то связь или еще какая-нибудь мелочь. В общем, надо на месте разбираться.
В поход за волчонком отправились мы с Кариной и Мук с Сурой. Бойкая бабуля уже успела в пейсьей ипостаси сбегать проверить любимого внучка, точнее, узнать, где он и что делает. Поэтому мы направлялись не наобум, а в конкретное место. Ездовых лошадей, естественно, у оборотней не было – когда надо, они спокойно добегали до нужного места в животном виде. А для торговли с внешним миром и доставки грузов в пределах деревни местными использовались огромные медлительные тяжеловозы. Парочка таких вполне могла заменить фермерский трактор, но седлать их было бы смешно, да и нечем. Так что мы своим ходом чапали. Сура и Мук тоже пошли людьми. Мука это не особо напрягало, а вот Сура уже поизносила свою человеческую ипостась. Тем не менее километров десять мы отмотали часа за два. В пути почти не разговаривали – я раскладывал по полочкам новые знания, Карина сегодня что-то не в настроении, из Суры и Мука просто бьет фонтан надежды, даже напряжно становится и отвлекает.
Малыша на месте не оказалось, но это не стало проблемой. Он убрел с места своей последней отсидки недалеко – по следам собачьи носы вычислили его мгновенно. Парнишка забился в какой-то ягодный куст и печально кидал по одной ягодке в рот. Нас он не видел. У Суры из глаз давно катились слезы, которых она не стеснялась, а Мук стоял мрачный, то сжимая, то разжимая кулаки. Бабулька было дернулась к малышу, но я остановил ее:
– Не надо пока показываться. Мне удобнее, когда он спокойный. Давайте найдем недалеко местечко, где бы нам никто не помешал.
Сура кивнула и повела нас за собой. Метрах в двухстах от малыша оказались такие же густые раскидистые кусты той же ягоды, откуда нас не было видно, но мы нормально видели пацана.
