Максимальный разгон (СИ) - Сергей Игнатов
Белка быстро прохлопывает отца по карманам и выскакивает из комнаты. Момент истины. Мой шанс задать вопрос. Да, время не подходящее, но другого может и не быть. Что ж, спрошу, что хотел, получу ответ и скину шкурку. Ву-а-ля. Я освобождённый заложник на руках взволнованного родителя. Полицию привёл отец, это и так понятно. Всё должно получиться. Я провожу руками по бровям в определённой последовательности и чувствую, как наносостав начинает сочиться в носоглотку. Рывком срываю накладки со щёк. Мосты сожжены, шкурка сорвана:
— Пап, обернись, это я.
Отец поворачивается лицом ко мне и спиной к углу, в котором стоял.
— Айдж? — он широко раскрывает глаза от удивления.
— Да, это я.
Мой отец делает шаг вперёд, на его лице радостная улыбка, а руки расходятся в стороны для объятий, но у меня другие планы. Я достаю пистолет и навожу на отца:
— У меня пара вопросов, потом обнимемся.
Да-а, он никогда не простит мне того, что я наставил на него пушку, но и не сдаст. Сын такой шишки может быть жертвой бандитов, но не одним из них. Если выяснится, что я действовал заодно с бандой Тэнъякса — карьере отца конец. Я прошёл слишком долгий и сложный путь, чтобы упустить этот шанс. В любой другой ситуации папа выкрутится, соврёт, отмажется, соскочит с темы. Но под дулом пистолета, когда в двух десятках шагов слышны выстрелы, врать будет сложно. Надеюсь, я замечу, если он соврёт.
— Айдж? — уже неуверенно повторяет отец и делает шаг назад, выставляя руки перед собой. Испуг, удивление, понимающая улыбка: — Ты наконец-то понял, да?
В этот момент указательный палец протеза нажимает на курок, а во лбу директора института противодействия ИИ образуется ровная круглая дырочка.
Я трясу рукой и выбрасываю из неё пистолет, как ядовитую змею, которая так и норовит меня ужалить.
Можно ли считать себя человеком, если смерть близкого не вызывает никаких чувств, кроме беспокойства за свою дальнейшую судьбу?
По идее, я должен быть в отчаянии, в ужасе, но я, как обычно, лишь думаю об этих эмоциях, а не испытываю их. Почему так? Две секунды назад я хотел получить ответ на этот вопрос от отца. Две секунды назад он был жив. Пистолет на него направил я, а на спуск нажал кибер-протез, но мне всё равно никто не поверит.
Идеальный план. Раньше я был бы рад достойному противнику, но теперь, впервые в жизни, я чувствую беспомощность. Первое настоящее чувство, а не мысль о чувстве.
Всё, что я делал до этого момента, вело меня сюда с одной-единственной целью: чтобы я нажал на спуск. Как наивный котёнок, прыгающий за пятнышком от лазерной указки, я прошёл по сложному лабиринту, следуя чьему-то плану. Кто-то весьма талантливый заставил меня отпилить себе кисть и установить протез, получить пистолет, прийти сюда и поднять руку с оружием.
Полиция в Нижнем Городе — редкость. Обычно ментов днём с огнём не сыщешь. Ни разу не сомневаюсь — по мою душу.
Сдаться — самый разумный вариант. Бежать — явно не худший. Вне всяких сомнений, тот, кто спланировал убийство, рассчитывает на один из этих двух разумных вариантов. В эту точку меня привела длинная цепь логичных и правильных решений. Значит, настало время для нелогичных и неправильных.
Единственное, что может меня спасти — нужно делать то, чего я никогда и ни за что делать бы стал, особенно в здравом уме и трезвой памяти.
Кому из всех здесь присутствующих я доверяю меньше всего? Инфон, сообщение:
"Никки, цель мертва, ваша цель — мой отец. Меня подставили, и если это была не ты, то у нас общий враг".
Нет, это всё равно был довольно логичный шаг. Сдаться — пожизненное, бежать — пристрелят, а так… А плана получше, как теперь стало обычным, у меня попросту нет! Голосовое от Никки приходит почти сразу.
"На второй этаж!" — судя по тону, я её как минимум удивил.
Я выбегаю из комнаты. Впереди меня несётся Белка, сзади Скот пыхтит, как загнанный бегемот. Мы несёмся по тесному коридору, освещенному яркими неоновыми огнями, которые отражаются в металлических стенах. Звук шагов гулким эхом отскакивает от стен. Вентиляционные решетки на потолке издают приглушенный шум.
Уродливые морды граффити смеются со стен, наблюдая за нашей нелепой попыткой убежать. Куда мы денемся? Наверху, через два десятка этажей крыша. Но на неё не прилетит волшебник в голубом вертолёте, чтобы бесплатно развезти по домам.
Матюгальник снаружи всё громче и всё настойчивее требует прекратить сопротивление и сдаться.
Как только моя голова поднимается выше уровня площадки, в висок упирается что-то твёрдое, а по ушам бьёт крик:
— Стоять.
Хорошо, что мы бежали вверх, а не вниз, иначе Скот точно бы в меня врезался и задавил нафиг. С его-то массой даже в экзоскелете по лестницам не побегаешь.
— Стою.
— Оружие.
Я протягиваю пистолет вперёд и кошу взгляд вправо, там Никки тычет мне пушкой в голову. Она забирает оружие и резко спрашивает:
— Ты привёл ментов?
— Технически, я застрелил отца и сяду пожизненно. Я, конечно, идиот, но не полный.
— Что значит технически?
— На спуск нажал протез. Протез ставила Даша.
В долю секунды ствол, который только что был моим и перекочевал к Никки, теперь упирается в пупок Белки.
— Да твою ж налево, а можно мы потом друг друга перестреляем? Всё, что тебе надо знать сейчас, это то, что я не вызывал полицию. Я потом расскажу, если не поверишь — пристрелишь, но потом. Я не хочу в тюрьму!
Впервые в жизни моё сердце колотится так быстро. Рядом со мной смертельная угроза, позади — пожизненное. А в мою историю я и сам бы ни за что не поверил. Всё это выглядит, как череда невероятных совпадений, но таких совпадений не бывает.
— Белка, оружие.
— Верка, хрена лысого тебе, а не оружие! Нас всех перестреляют! Я ставила ему эту грёбаную хваталку, да, и
