Пол Ди Филиппо - Нейтринная гонка

Однако контакте массмедиа возымел эффект. Когда я в очередной раз обнаженный лежал на Джейн, то обнаружил, что, если вытянусь изо всех сил, я достаю указательными пальцами до ее сосков.

То был исторический миг моей жизни. Я понял, что скоро тоже стану гигантом.

Кстати, что касается размера гигантов, я заметил одну забавную вещь — их размеры непостоянны! Поначалу я решил, что мне это показалось — я никогда не слышал о таких вещах. Постепенно, однако, я убедился, что так оно и есть.

Иногда они обладали поистине гаргантюанскими размерами — голова в облаках, ноги как острова в океане. Судя по всему, размер их прямо пропорционально зависит от внимания медиа и восхищения публики. Чем больше слава, тем больше размер.

А иной раз гиганты велики, но уже теряют космические масштабы. Они скорее на самом краю шкалы человеческого роста, нежели представители бессмертных богов Олимпа. Чаще всего я видел их именно такими. А бывали случаи, когда гиганты не превосходили размером обычных смертных или были даже меньше. Стоит только оступиться…

Помню, как-то Джейн подхватила что-то вроде гриппа. Она лежала в постели и стонала, обхватив руками живот, а потом на нее накатил приступ диареи. Когда она вышла из ванны, наши глаза были почти на одном уровне.

Впрочем, это не продлилось долго.

Слава всегда возвращается к гигантам.

Я очень надеялся, что предстоящая вечерника как следует поспособствует моему росту.

Наконец настал мой день! Джейн настояла, чтобы я надел свой стетсон, краги, сапоги и шпоры. Сама она собиралась появиться в белом вечернем платье, максимально выставляющем напоказ пышные прелести.

Я едва дождался вечера. Весь день провел перед зеркалом и своей джонуэйновской одежке, практикуя акцент и ожидая изменений в росте. Я понимал, что достаточно далеко продвинулся со времен фонтана с колой.

Около шести вечера появились поставщики провизии — маленькие люди, каким и я был когда-то. С ними прибыла целая флотилия самых разнообразных машин с гигантскими канапе и подносами с напитками. Все это при помощи вертолетов было поднято на столы, где войска принялись разгружать крекеры «Риц» размером с крышку канализационного люка. Бригада инженеров установила сверкающий серебром фонтан с шампанским, для наполнения которого потребовался целый конвой танкеров. Вскоре шипучка вовсю уже текла в террасы резервуаров.

Я наблюдал за происходящим с чувством превосходства, поскольку был почти вдвое выше людей моего племени. К утру, надеялся я, все они станут по сравнению со мной просто карликами.

Музыканты прибыли ровно в восемь. Кстати, они оказались гигантами. Я узнал Хендрикса, Леннона, Моррисона, Джоплин, Холли и Реддинга. Ну и, конечно, Элвиса. Бог ты мой, ну и вечеринка. Я аж трясся от предвкушения. Джейн ради меня не поскупилась. И в то же время я нервничал, как викторианская невеста. Я так надеялся оправдать ее ожидания.

Чтобы хоть как-то успокоиться, я помог малышам-техникам расставить микрофоны величиной с пушку линкора. В результате я только вспотел и вынужден был подняться наверх сменить рубаху.

Около девяти начали подтягиваться гости.

Никогда раньше я не видел такой блестящей компании гигантов. Здесь были почти все. Уорхол, Онассис, княгиня Грейс, Монтгомери Клифт, Лиз, Лайза, Мик, Гейбл, Мадонна, Чарльз и Ди, Малколм Форбс, Дональд Трамп, Мейлер, Апдайк, Кинг, Кубрик, Скорсезе, Ньюман, Фонда (Генри и Джейн), Пикассо (Пабло и Палома), Шнабель…

Каждый лично поприветствовал меня: мужчины жали мне руку, стараясь не раскрошить кости, женщины прижимали меня к массивным грудям и чмокали воздух над моими волосами. От восторга голова моя пошла кругом. Я был едва в состоянии говорить приличествующие случаю любезности. Я чувствовал, как все члены мои становятся больше с каждым поцелуем и рукопожатием.

Когда в дверях появился неожиданно прилетевший из тропиков Брандо, я едва не упал в обморок. У него самолет размером с Эмпайр-стейт-билдинг, и ему требуется взлетно-посадочная полоса размером с Род-Айленд.

Когда все гости прибыли, я оставил свой пост у дверей и принялся фланировать среди блеска гигантов.

До полуночи все шло превосходно. А потом я совершил роковую ошибку.

Я слишком крепко выпил и явно перебрал кокаина. (Гиганты выкладывали полоски толщиной с железнодорожную рельсу на зеркалах размером с каток Рокфеллеровского центра. Для производства каждой купюры, которую они сворачивали в трубочку, потребовался, наверное, целый столетний дуб.)

Я вступил в спор с Деннисом Хоппером по поводу того, насколько хороший актер Джеймс Дин. Чтобы глаза наши были вровень, мне пришлось взобраться на гигантский стул, и все же я стоял на своем.

А потом, услышав свое имя, появился и сам Дин, а с ним и другие заинтересовавшиеся спором гиганты. Дин ткнул меня в грудь пальцем величиной с телеграфный столб.

— Эй ты, пигмейская задница, кто ты такой, чтобы опускать МЕНЯ?

Я попытался было изобразить уэйновскую браваду, но почему-то только и сумел выдавить:

— Кто, я?

— Ты самый.

Ума у Дина оказалось не больше, чем у меня, а вот габариты… Прежде чем я успел среагировать, Дин ухватил меня за ворот и без всяких церемоний зашвырнул в фонтан с шампанским.

В зале наступила мертвая тишина, все, не отрываясь, смотрели на меня. Но это было не то внимание, которое помогает малышу стать гигантом. Эффект был прямо противоположный. Я почувствовал, как съеживаюсь, делаюсь все меньше, меньше…

Откуда-то появилась Джейн.

— М-да, можно вытащить парня из фонтана, но, видно, никто не вытащит фонтан из парня…

Гиганты разразились грохочущим смехом.

— Что ж, Марион, — проговорила Джейн, — выволакивай задницу из фонтана и брысь отсюда.

Я даже не попытался протестовать, ведь трансляцию моего позора уже увидел весь белый свет. Публика никогда больше не примет меня за Джона Уэйна. Я не стал даже собирать вещи, ведь буквально через пару дней они станут безнадежно велики мне. Попытавшись кое-как отряхнуться от шампанского, я уныло побрел к двери.

Всего за несколько недель я вернулся к своему привычному размеру. В общем, я особо и не возражал. Впрочем, в фонтанах с колой я больше не купаюсь — прошли те времена. Я устроился на работу, встретил девушку своего размера, женился, остепенился, оброс детьми, потом внуками…

Я больше никогда не следил за жизнью гигантов — это для меня слишком болезненно. И все же, вынужден признать, иной раз во время послеобеденной дремы мне снится, что я снова среди них.

И знаете что… могу поклясться, что в такие минуты я прибавляю в росте дюйм-другой.

«Living with the Giants». Перевод А. Криволапова

ОТШИБЕМ ВСЕ МОЗГИ!

Сия маленькая шутка появилась на свет по той причине, что я, пожалуй, чересчур насмотрелся записей выступлений плодовитой труппы «Монти Питон», особенно их так называемых убойных шуточек. Меня позабавила мысль о том, что я мог бы использовать своих друзей в качестве жертв моего воображаемого злодейского фильма. Думаю, вам будет нетрудно представить себе Брюса (Стерлинга), Руди (Рюкера), Марка (Лейдлоу) и Лиз (Хенд) в роли этаких бедолаг-неудачников.

Кому-то может показаться забавным, но типичное для научной фантастики понятие «провалов в памяти» — слуховой или зрительной, которое я походя использовал, недавно привлекло к себе самое серьезное внимание. Этому тропу отдали дань такие писатели, как Джон Барнс, Дейв Ленгфорд, Дэвид Фостер Уоллес и другие. Я возвращаюсь к этой теме в настоящем сборнике рассказов, особенно в рассказе «Увидел — поверил». По моему убеждению, истоки этого понятия следует искать в творчестве Фрица Лейбера, в его произведении «Рамп-Титти-Титти-Там-Та-Ти» (1958), повествующем о песенке, которую невозможно забыть, услышав хоть раз.

Ну и что из этого? — спросите вы. Вы в эту минуту случайно не напеваете главную тему из «Острова Гиллигана»?

О фильме «Отшибем все мозги!» я впервые услышал от своего друга Брюса.

Он позвонил мне в три часа утра. Я не спал и поэтому ответил сразу, не дожидаясь второго гудка.

Без всяких предисловий Брюс обрушил на меня поток техасского жаргона.

— Старик, я только что посмотрел потрясный фильмец! «Отшибем все мозги!». Реальный «Текниколор», пара-тройка полузнакомых характерных актеров из тех, что в шестидесятые снимались в телесериалах, сценарий того самого чувака, который когда-то сочинял для «Бастионов» — ну, ты помнишь, он еще застрелился в семьдесят втором, — а сюжет, скажу я тебе!..

Брюс сделал паузу.

— Сюжет? — подбодрил я его.

На том конца провода мой приятель поскреб заросший щетиной подбородок. Когда он ответил, в его голосе послышалось сомнение, как у человека, который куда-то подевал ключи от автомобиля и, главное, понятия не имеет, где находится сам автомобиль.