ЗОЛОТОЕ ТОПЛИВО - Иван Сергеевич Воробьев
Совсем неудивительно, что еврейские пророки и мужи Божии зачастую уходили в горы. Иногда тишь и пустошь способствуют тому, что человек, разобравшись с головой, может перейти к целительной работе для своего сердца. Особенно же целительно для сего центра жизни человеческого тела то, когда человек таким, какой он есть, приходит пусть даже не в молитве, а лишь в безмолвном смирении к Творцу всего живого и сущего, стоя перед Ним на коленях и духом, обитающим в нём и соединяющим с Богом, воздавая Тому славу. Но и безмолвие не будет продолжаться вечно, когда та любовь, что нисходит к жаждущему искателю от Вездесущего Господа, перельёт у первого через край и станет говорить.
Тальвер отчасти знал Его – своего Творца. Но он даже не подозревал, насколько оно благотворно могло повлиять на него: приблизиться к Нему как к самому что ни на есть родному, но не плоти, Небесному Отцу.
Так порой бывает, что человеку нужно остановиться и познать Бога в том, в чём он находится и пребывает, и сей тогда найдёт, что не так далёк от Него, как оно могло казаться. Так и в случае Тальвера. Господь был особенно близок к нему, так как Он близок ко всем сокрушённым сердцем. И потому у Тальвера не просто имелась неординарная способность любить, но Онимбиец прямо-таки дышал этой любовью временами.
И это дивное состояние тихой, неслышимой волной снова накатило на него, и тогда Тальвер, он же Тальвиг, он же небесный принц, раскрыл свои уста и, обратив свой взор на Фетиль, запел:
Бывало так, что много падал и вставал,
И так уж сильно я от жизни сей устал!
Но ты в неё впустила столько красок!
Я говорю: всё, хватит масок!
Довольно на себя их примерять,
Я лучше буду зло из памяти стирать,
Да, всё то зло, что жить мне не давало,
Но что же душу мою так вот взволновало?!
О, это ты, мой ангел столь прекрасный,
В любви своей невероятно страстный!
Твоя любовь проникла в сердце волной света,
Жду не дождусь прекрасного я лета,
Когда смогу от всех невзгод я отдохнуть,
И в жизнь мою смогла уж ты вдохнуть
То дивное, что силой одаряет,
Любовь твоя всечасно озаряет
То тёмное, не видело что свет,
В душе моей сойдёт оно на нет!
Тальвер спел эту песню в стиле русского романса на своём языке. Фетиль, хотя и не знала тех слов, что молвил ей возлюбленный, осталась в восторге от того, как тот чисто и выразительно исполнял столь искреннюю и исполненную добром и прекрасную её внутренним миром песню. Если бы кто из спутников Онимбийца разговаривал на родном языке Тальвера, то непременно бы нашёл содержание любовного признания более чем изящным и очаровательным. Умиротворённая Фетиль прильнула, взяв мужа своих страстей под локоть, к милому и дорогому ей человеку. Сам Тальвер, как и она, почувствовал себя в тот момент сказочно счастливым.
К сожалению, счастье обоих продолжалось недолго. Причиной тому стал внезапно случившийся обвал.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
– Упс… – Многозначительно произнёс Кириокас. – Айван, твоя интуиция в этот раз подвела нас.
– Да уж. – С досадой согласился тот. – Но назад так-то поворачивать неохота…
– А что делать?
– Для нас могут стать решающими нашу судьбу какие-то пятнадцать минут. Что если жрецы уже в пещере?
– Возможно. – Не стал отрицать, почесав затылок, Кириокас.
– А нельзя постараться прорубить отверстие в скале? – Спросила Фетиль.
– Это дело непростое, но возможное. – Ответил Айван.
– Ты уверен? – Кириокас пришёл в некоторое изумление от сказанного своим товарищем. – Мы же не знаем.
– Да обвал, сразу видно, не такой уж и большой. – Стал убеждать друга Айван, после чего прислонился ухом к возникшей совсем недавно перед героями стене. – Чувствую слабую вибрацию. Значит, поверхность совсем близко.
– То есть…
– В таком случае будем бороться не с самим обвалом, а постараемся выкопать дыру прямо наверх.
– Как скажешь. – Кириокас решил не возражать старому приятелю.
И правильно сделал. Проход наверх с помощью кирок был произведён примерно за те пятнадцать минут, про которые говорил Айван. Несмотря на то, что на наклонной поверхности нагромождения камней с песком работать было неудобно, всё же охотники справились со своей задачей.
– Фетиль! – Тальвер, поднявшись вслед за двумя мужчинами, подал руку даме.
На лугу, открывшемся героям, паслось стадо овец.
– Как красиво тут! – Восторженно промолвила Фетиль.
– Да. – Ответил Тальвер.
– Что ж, не видно никого. – Айван, осмотревшись кругом, сделал сие заключение. – Вот пастух только неподалёку.
– Подойти к нему? – Спросил Кириокас.
– Зачем? – Айван с недоумением посмотрел на друга.
– Мы можем дать ему пару золотых, а он в свою очередь, если к нему придут жрецы, даст неверное указание о нашем движении. А то гляди спалит запросто. Так что я думаю, вместо того, чтобы брать его в плен, лучше договориться.
– Овцу у него ещё возьмём одну. – Прибавил Айван, поняв рассуждения Кириокаса. – Бедная Фетиль, должно быть, измоталась.
– Овца для перевозки людей? – Засмеялся Кириокас. – Это что-то новое.
– Да что вы, мужчины! – Вмешалась сама Фетиль. – Я и так…
– Да ты из нас самая легкая. – Пояснил Айван. – Определённое расстояние-то барашек сможет пронести тебя точно.
– Ну ладно…
– Следы ведут туда. – Указал Фейрон Красстихгу на мятую траву.
– Вижу. Я слышал, ты Её Высочеством захотел овладеть? – Обратился тот к охваченному страстью мужчине.
– Да. – Улыбнувшись и кивнув головой, подтвердил жрец.
– Слишком влюблённые не всегда слишком надёжные люди. – Заметил ученик Аддеваля.
– Это вам ваш господин такое внушил?
– Хмм, а ты умеешь отвечать дерзко и уверенно. – Одобрил Красстихг. – Не бойся. Пока я тебе и твоему другу вполне доверяю. Но сейчас не об этом. Пока ищем наших других монохромных друзей.
– Ну что, Фетиль, как тебе сидится? – Поинтересовался у девушки Тальвер.
– Да неплохо. – Ответила та, придерживаясь за поднятую кверху ладонь названного мужа, чтобы не упасть ненароком с большого барана в густой белой шубе.
– Неплохой пастух. – Заметил Кириокас. – Правда, Айван? не стал брать дорого…
– Ну да, а то глядишь, и ещё пригодятся нам с тобой эти деньги. – Согласился Айван.
И в этом он был прав. Как сказано: за всё отвечает серебро. С этим не поспоришь. Правда, сейчас никто не стал брать себе в голову, что кто только что сказал. А знали бы эти двое, что деньги значили в мире Тальвера! Всем известно, что достаточное количество денег может удовлетворить все греховные прихоти: и похоть
