Эрик Браун - Нью-Йоркские ночи
– Я и сам почти не верю. – Он взглянул на Барни и рассмеялся. – Его лицо… оно изменилось, то есть только что он был парнем, пуэрториканцем, может, кубинцем, потом я его ударил, и лицо изменилось. Он стал женщиной, блондинкой. – Правая рука Холлидея дрожала, и он обхватил ею колено, чтобы унять дрожь.
Лицо Барни абсолютно ничего не выражало.
– И что потом?
Холлидей рассказал про бег до края крыши, про свой страх.
– Потом парень, он снова был латиносом, бросился на меня и столкнул с крыши.
Барни во все глаза уставился на товарища.
– Ты упал с трехэтажного здания?!
– И приземлился на кучу мусорных пакетов, скатился на тротуар, стукнулся головой и потерял сознание. Когда очнулся, был уже полдень.
Барни покачал головой. Он вынул окурок изо рта, внимательно его осмотрел, потом поднял глаза на Хола.
– Надо сказать, что ты – самый удачливый сукин сын на Манхэттене. Нет, во всем штате Нью-Йорк!
Холлидей нервно рассмеялся.
– Думаешь, я этого не понимаю? За прошлую ночь столько всего было…
Барни пересел во вращающееся кресло и набрал код на клавиатуре.
– Позвоню Джеффу, может, он сумеет прислать кого-нибудь потолковее. Теперь, когда появился потенциальный убийца, они могут заинтересоваться. Попрошу Джеффа прислать файл с делом.
Телеком засветился, и Барни заговорил с дежурным.
– Лейтенант Симмонс сейчас на брифинге, мистер Клюгер.
– Попросите его позвонить мне, как только он появится. – Он отсоединился и посмотрел на Холлидея. – Значит, говоришь, Кэрри Виллье так вчера и не показалась?
– Ее друзья беспокоились. Она договорилась встретиться с ними в “Пене” около десяти – годами не пропускала ни одной пятницы. Когда она так и не пришла, я отправился в Солано-Билдинг с женщиной по имени Киа Йохансен.
– Говоришь, эта лесбиянка сбежала, когда появился латинос?
Холлидей кивнул:
– Думаю, да. Она была ближе к двери, чем я. Уверен, она успела выбраться до того, как он стал палить.
– Надо опросить ее о событиях вчерашнего вечера, о ее отношениях с Виллье и Найджерией, – заметил Барни. – Говоришь, вы нашли сожженный компьютер, что еще? Признаки вторжения, грабежа?
Холлидей покачал головой.
– Я не заметил. Но у меня почти не было времени до того, как погас свет и началась веселуха.
Барни качнулся в кресле.
– Ну и какие идеи?
– Нужен эксперт, чтобы осмотреть сожженную консоль. Выяснить, над чем работала Найджерия.
– Попрошу Джеффа этим заняться, – отозвался Барни, помолчал и взглянул на Холлидея. – А насчет этого парня… и того, что ты видел… Не кажется ли тебе…
– Что? Что мне почудилось? – Он уставился на кофейную гущу у себя в чашке. – Давай разберемся. Прямо сейчас. Мне бы и самому хотелось в это поверить. Это хорошее объяснение. Я чувствовал бы себя куда лучше, если бы знал, что это была галлюцинация. – Он покачал головой. – Но, Барни, все так и было. Я видел. Это не галлюцинация. Парень изменил внешность прямо у меня на глазах. Я испугался.
Барни кивнул, но воздержался от комментариев. “Он -“ хороший парень. Наверняка ведь считает, что мне все померещилось”, – подумал Холлидей и, почувствовав присутствие постороннего, поднял взгляд.
В дверном проеме стояла Ким.
– Чего ты испугался, Хол? – спросила она, впиваясь в него глазами. – Опоздать домой, правда?
Как ни странно, весь ее вид – розовая стеганая куртка, милое овальное личико в обрамлении меховой оторочки шляпы – наполнил душу Холлидея внезапным приступом нежности.
Он рассматривал сердитую линию плотно сжатых губ и знал, что скоро она будет выражать не гнев, а озабоченность. Все-таки шаг в сторону от ярости, которая может кипеть в ней несколько дней.
– Солнышко, – льстиво обратился к ней Барни, – прошлой ночью на Хола напали, хорошо, что жив остался.
Холлидей видел, как меняется выражение ее лица: она восприняла слова Барни, обдумала их и перестроила мысли, отказавшись от желания накричать на него. Глаза ее расширились, она бросилась в комнату к дивану, на котором лежал Холлидей, присела рядом и схватила его за руку. Увидев оцарапанный висок, погладила его по щеке.
– Хол, что случилось? Кто это сделал?
Он вкратце пересказал ей события ночи, стараясь не выделять опасные моменты. Ким слушала, покусывая нижнюю губу с видом человека, пытающегося справиться со страхом, словно ребенок, которому рассказывают страшилку.
Ее глаза всегда завораживали Холлидея. Огромные, с широкой, плоской поляной между ними. Сейчас, наполненные и затуманенные слезами, они сияли, как омытые дождем бриллианты.
Хмурясь, Ким обдумывала его слова.
– Я слышала, ты сказал: “парень изменился, и я испугался”, так?
Холлидей быстро взглянул на Барни, но тот просто пожал плечами.
– В драке я ударил его, и у него изменилось лицо. Одну-две секунды он выглядел… как женщина. Я понимаю, это звучит дико… – Холлидей замолчал, увидев выражение лица Ким.
Она замотала головой и выглядела такой же напуганной, как он сам вчера вечером.
– Хол, я верю тебе. – Она сжала его пальцы. – Я знаю, что ты видел.
– Ты? – Неужели она вечно будет его удивлять?
– Меняющий Тело, – прошептала она, – дух зла. Барни приподнял брови и передвинул окурок из одного уголка рта в другой.
Пораженный Холлидей повторил как попугай:
– Дух зла?
Ким с серьезным видом кивнула.
– Ужасный дух зла. В Сингапуре мы знаем о Меняющих Тело. Они овладевают людьми, заставляют их действовать против собственной воли. Изменяют внешность людей, чтобы те могли справиться с такими делами, вливают в них сверхчеловеческую силу.
Холлидей улыбнулся и взял в ладони ее лицо.
– Знаешь, Ким, этот парень был не так уж силен. Мне удалось его обезоружить.
– Тебе повезло. – Слезы наконец выкатились из глаз и потекли по щекам. Холлидей почувствовал себя виноватым за слабую попытку пошутить.
– Хол, – прошептала она, – пожалуйста, оставь это дело. Духи зла, они никогда не сдаются. Если их разозлить, они никогда не оставят тебя в покое, будут преследовать до конца и обязательно добьются своего. Оставь это дело, о'кей?
Ким, словно ища поддержки, перевела взгляд с Холли-дея на Барни.
– Уверен, что должно быть какое-то рациональное объяснение, солнышко, – отозвался Барни. – Не надо так волноваться.
Ким ответила с раздражением и даже отчаянием:
– Как раз надо! Вы не знаете, насколько опасны Меняющие Тело.
Холлидей протянул руку и стер слезы с ее лица.
– Если ты так этого хочешь, Ким, я брошу это дело. Пусть им занимается полиция.
Она обняла его, и тепло ее тела убедило его, что ложь того стоила.
Ким поднялась.
– Ты в состоянии куда-нибудь сегодня идти, Хол? Большой сюрприз, не забыл?
– Мне только надо принять душ и переодеться. Она улыбнулась лучистой улыбкой.
– Сюрприз означает секрет, Хол! Ты узнаешь все на месте, о'кей?
Экран издал мелодичный сигнал. На Барни смотрела дежурная из департамента полиции.
– Лейтенант Симмонс на связи, сэр, – сообщила она. – Соединяю.
Ким сжала руку Холл идея:
– Я пошла переодеваться.
– Хорошо, я через минуту тоже приду, – сказал он ей вслед, глядя, как она выбегает из офиса.
В это время Барни спросил:
– Ты и правда собираешься, как обещал ей, бросить… Холлидей прижал палец к губам и прошептал:
– А ты как думаешь, Барни?
Экран снова вспыхнул, появилось лицо Джеффа Сим-монса.
– Барни! Хол! Рад вас видеть. Чем могу помочь?
– Помнишь дело Сисси Найджерии, Джефф? Баша справка… – Барни включил меню и набрал номер справочного материала.
Джефф Симмонс, крупный, седоволосый ирландец, хорошо за пятьдесят, прослужил в полиции тридцать пять лет и готовился вскоре отправиться на пенсию. Говорил он всегда мягко и размеренно; за те десять лет, которые они вместе прослужили в полиции, Холлидею ни разу не довелось услышать, как он повышает голос, никогда он не видел, чтобы Симмонс впадал в панику или двигался с неподобающей поспешностью. Его разумный, взвешенный подход к проблемам внушал уверенность и ощущение надежности.
Вот и сейчас он спокойно кивнул в ответ:
– Я помню это дело, Барни. Кэрри Виллье обращалась к нам с неделю назад… – Он взглянул куда-то мимо экрана, очевидно, на другой компьютер. – Я тогда назначил Фернандеса. Пришлю вам его отчет. Он практически ничего не обнаружил.
Барни улыбнулся.
– Видимо, поэтому Виллье пришла к нам. Сказала, что вы никуда не продвинулись.
– Так и есть. Но вчера вечером был звонок.
– Расскажи, – быстро отозвался Барни. – Хол был там. – Барни коротко пересказал события прошлой ночи.
Симмонс откинулся в кресле и слушал, массируя щеки своими большими руками. Он вопросительно взглянул с экрана на Хола:
