Фантомные боли железных грифонов - Анастасия Орлова
Сага укрыла новенького, скользнула взглядом по его лицу, невольно задержалась на складочке меж бровей. Он не был похож на Инвара, но тот во сне хмурился точно так же: будто умножал в уме пятизначные числа. Она безотчётно убрала с его лба упавшую на глаза русую прядь и резко, словно обжёгшись, отдёрнула руку, отвела взгляд.
Один из приборчиков тревожно запищал, шкала пульса на экране мигнула красным и погасла.
«Да чтоб тебя, глюкнутая техника!» — мысленно ругнулась Сага, перегнувшись через тело новенького, чтобы перезапустить аппарат.
Набирая код перезапуска, она опёрлась свободной рукой о железный стол рядом с телом незнакомца. Перед четвёртой из пяти цифр задумалась, вспоминая комбинацию. И тут к её запястью прикоснулись ледяные пальцы.
— Да …..! — круто завернула она, отпрянув от стола.
— Ого! — поднял брови незнакомец (и это далось ему с трудом — мышцы лица слушались скверно, а голос звучал хоть и самоуверенно, но очень слабо). — Можно ещё разок? Уж больно комбинация оригинальная, хотелось бы запомнить…
И тут с грохотом отворилась дверь, явив Раисмихалну: очки набекрень, губы в ниточку, глаза мечут молнии, над головой грозно вскинут багор, снятый с пожарного щитка.
— Всё нормально, это я от неожиданности, — кивнула ей Сага, переводя дух.
Раисмихална, не теряя грозности, ястребиным взглядом окинула кабинет, оценила ситуацию и опустила багор.
— Я за дверью, — многозначительно сказала она, глянув на новенького, одёрнула кардиган и вышла, прихрамывая.
— Вот это у вас тут капитан Ахав[1]! — едва слышно присвистнул он. — Повезло, что я ознакомился только с демо-версией.
Уголок губ Саги дёрнулся в подобии полуулыбки.
— Читал Мелвилла?
— Скукотища ваш Мелвилл! — лукаво прищурился новенький. — Но сейчас не об этом. — Он с видимым усилием приподнялся на локте, поморщился. — Скажи-ка, детка, ты — чёрный трансплантолог?
— С чего бы? — удивилась Сага.
— Ну-у… Здесь куча медицинских штуковин, на тебе белый халат, а я — голый на каком-то железном противне для разделки мяса и ни черта не помню. Нет, я не против развлечений, ты не подумай! — Нахальная улыбка скользнула по его всё ещё бледным губам. — Но давай уж тогда и ты снимай халат и что там у тебя под ним, и повеселимся…
— Ты попал в аварию, — сухо перебила Сага. — И я тебе не «детка».
— Ладно, — легко согласился незнакомец. — Кто ты тогда? И где я? Не заливай про аварию, эта комната не похожа на больничную палату, а Ахав под дверью со своим гарпуном — на медсестричку с обезболом.
Сага удержала на месте ползущий вверх уголок губ и сложила руки на груди, разглядывая новичка.
— Но ты и правда навернулся с мотоцикла, — наконец сказала она.
— Та-а-ак… А дальше?
— Про Творецк когда-нибудь слышал?
Сага не без удовольствия отметила, как поблёк похабный взгляд незнакомца, которым тот её ощупывал. Словно подсветку выключили. «Что, повеселился?»
— Слышал какие-то байки про его «разумность» и охоту на людей, — пробормотал он, и, кажется, стал ещё бледнее. — Вот ведь нубий га-айд!..
Быстро же до него дошло! Хотя дураков Творецк не берёт.
— Это не байки, — кивнула Сага. — Ты — очередная добыча Города.
Она сделала паузу, наблюдая за реакцией новенького, и ей стало даже немного его жаль: так обескураженно и беспомощно он сейчас выглядел под этим нелепым плюшевым покрывалом. Однако он быстро взял себя в руки, вернул лицу самоуверенное выражение, а глазам — прежнее нахальство.
— Меня можешь называть Сага, — по-деловому продолжила она. — Придумай себе имя, или мы сделаем это за тебя. Может, Белый Кит?
— Зовите меня Хидден.
Он протянул Саге руку, но та не шелохнулась: настораживал шельмоватый огонёк, плясавший под его ресницами.
— Я должна ввести тебя в курс дела и выяснить, на кой чёрт ты сдался Творецку. Если тебе плохо, дам лекарство. Но обычно Город сам анестезирует новеньких, понижая эмоциональный уровень на первые сутки или чуть дольше (не спрашивай, как — мы сами не знаем). Поэтому тебе сейчас так холодно. И…
— Согреешь?
Хидден приглашающе приподнял угол одеяла, открыв рельефную грудь. Бесстыжая улыбка вернулась на бледные губы.
— Да ты нагле-ец! — изумлённо протянула Сага.
— Пытаюсь спровоцировать тебя на мат, — хмыкнул он, — очень уж интересные выражения юзаешь! Я таких не знаю.
Сага едва заметно скривилась.
— Отлично. Нам как раз не помешает толковый программист!
— С чего ты взяла, что я программист?
— Интересные слова юзаешь, — дёрнула бровью Сага.
Хидден довольно прищурился:
— Ты меня раскусила, не-детка Сага. Верни мне одежду и поговорим. Или снимай халат: моё предложение повеселиться всё ещё в силе. Выбирай!
…Всё, о чём рассказала Хиддену Сага, он уже знал от полковника, но, разумеется, молчал, разыгрывая удивление, смятение, а иногда и недоверие («Это точно не какой-то дурацкий розыгрыш? Или я, может, в коме сейчас лежу после аварии?»). Он ждал, когда речь зайдёт о неведомых грифонах, но о них Сага молчала, раскрывая ему только общие моменты жизни в Городе.
— Кем бы ты ни был, Хидден, теперь ты служишь Творецку, хочешь этого или нет. Он найдёт способ тебя заставить. Убедит, подкупит или сломает. Он прощупает все твои больные места — даже те, о которых ты сам не подозреваешь, и прицельно по ним ударит, если посчитает, что ты заслужил наказание. Будешь послушен — вознаградит: сделает твоё пребывание здесь более комфортным. А если перестанешь приносить пользу или окажешься для него проблемой — убьёт. Он не только дома отращивает, но и могилы копает — на окраине есть кладбище. Немаленькое.
Хидден задумчиво хмыкнул.
— Но как он вычислит мои больные места? Как сможет наказать или наградить?
— Насчёт первого мы лишь догадываемся. Его разум — что-то среднее между человеческим умом и звериным. Он очень многое чует. Он не читает мысли (я надеюсь), но считывает эмоции и понимает речь. Не всякую — намёки для его разума, мы думаем, недоступны, но всё равно — аккуратнее со словами.
Сага подошла к окну и открыла плотные тканевые жалюзи:
— Посмотри. Видишь?
— Туман? — уточнил Хидден, остановившись у неё за плечом.
— Это пар. Творецк создаёт свой микроклимат, уютный для Плесени. Здесь всегда так: тепло, влажно и не бывает солнца. Но он может менять атмосферу и для одного человека. Например, организовать кому-то в его доме воздух настолько разреженный, что человек умрёт от гипоксии. Или устроить запредельную температуру, хоть низкую, хоть высокую. Или…
— Так, всё, не продолжай! — Хидден отошёл от окна и потёр двумя пальцами переносицу. — Ты говоришь об этом так, будто речь о том, как расставить мебель, а не о том, как помучительнее убить человека.
— Ты
