Евгения Белякова - Трава на бетоне
Не думал, что мне придется возвращаться в этот дом так… Я вообще думал, что никогда сюда не вернусь, и лишь врожденная предусмотрительность заставила меня сохранить этот ключ.
Он повернулся, стянул с плеч куртку, привлек к себе ледяное, насквозь вымокшее в крови тело Арина, обернул его плотной тканью, стараясь скрыть алые, яркие пятна.
В голове метались, рассыпаясь на части и собираясь вновь, мысли — одна хуже другой. Если Арин умрет, мне конец. Я не успею самостоятельно найти нужного мне парнишку, меня перехватят, и никому ничего доказать я уже не смогу.
Если я сейчас займусь спасением его жизни, то рискую попасться сегодня же…
Самый последний и никчемный мент в этом городе уже знает о сером "пежо", хозяин которого полоснул автоматной очередью по наряду полицейских, вышедших на ежемесячную облаву. Моя машина сейчас — мое проклятье, но бросить я ее не могу: половина информации, нужное мне оборудование, оружие, в конце концов, — все это находится в ней.
Выбор жесток, но ничего не поделаешь. Будем надеяться, парень, что ты крутой не только на словах и выдержишь еще несколько часов, а за это время я должен успеть перебить номера, сменить крыло и дверцу и перекрасить "пежо". Как назло, в те известные мне места, где можно было бы это сделать, мне сейчас соваться нельзя.
Придется рисковать и рвануть на аэродром, в ангары. Я слышал, там не брезгуют подобной работой, и мне сейчас не до тонкостей.
Скай еще раз осмотрел черный тоннель улицы, открыл дверь и буквально выволок из машины Арина, стараясь вести его так, чтобы со стороны он выглядел просто пьяным в хлам малолеткой, а не подстреленным ментами идиотом.
На лестнице было так же темно, как и на улице, где-то капала вода и слышалось чье-то хриплое дыхание. Обойдя дергающегося в конвульсиях наркомана, Скай на ощупь нашел знакомую пыльную дверь и коснулся ключом кружка-идентификатора.
Идентификатор скрипнул, соображая, но все-таки загорелся противным, осточертевшим зеленым светом.
Дверь подалась, и поисковик почувствовал тот самый запах, который преследовал его с детства. Запах бумаги, запах книг. Дея много читала старых книг, предпочитая листать странички, сидя с ногами в большом плюшевом кресле, начисто игнорируя стоящий в углу компьютер, которым пользовалась крайне редко.
Кресло стояло на месте, облезлое, уютное, персиково-рыжее, мягкое. Да и все осталось по-прежнему — так же тихонько позванивал хрустальный колокольчик у окна, лежал на кровати аккуратно свернутый шерстяной клетчатый плед. На столике так и осталась стопка недочитанных книг, из одной из них высовывался кончик открыточной закладки.
Скай перевел дыхание, тряхнул головой, избавляясь от ненужных сейчас воспоминаний, дотащил Арина до постели, вытащил из-под него свою куртку, осторожно отвел от черного рваного провала раны на его плече налипшие, насквозь вымокшие в крови лоскуты футболки. Очень все это хреново выглядит… И что ты кому пытался доказать, придурок? Что ты хотел этим доказать?
В полутьме лицо Арина казалось мертвым — восковое, выбеленное потерей крови, с густой чернотой у уголков глаз. Но Скай слышал его тяжелое дыхание и почувствовал нарастающий жар от обнаженной кожи. Живой… пока еще живой.
Черт возьми, управлюсь ли я с машиной раньше, чем ему вздумается помереть? Но я должен: эта машина одним своим видом сдаст нас обоих быстрее, чем я успею добраться хотя бы до ближайшей аптеки. Аптека. У Деи была аптечка, я помню, у нее было много лекарств, она часто болела. И даже помню, где эта аптечка.
Скай отошел от кровати, наклонился, потянул выдвижной ящик из укрытой белым кружевом салфетки тумбочки. Так и есть, в маленькой коробочке аккуратными рядками уложены упаковки таблеток, а сбоку плотный клубок стерильных бинтов, упакованных в пластиковый шарик. Это пока все, что я могу тебе предложить, парень.
Перебинтовать его оказалось делом нелегким, видимо, любое движение причиняло ему острую боль, и он, не открывая глаз, до скрипа сжимал зубы, запрокидывал назад голову; каменным узлом напряжения свело все его мышцы, побежали под кожей рваные быстрые волны судорог. Скай сначала боялся, что он будет кричать, но потом сам уже пожелал услышать хотя бы один стон, потому что это безмолвное страдание било по нервам сильнее, чем страх разоблачения. Негибкое, выгнувшееся окровавленное тело, пылающий жар от посиневшей кожи и тусклая, мутная полоска глаз под прикрытыми веками, черный провал пульсирующей раны и пропитавшая легкое покрывало свежая кровь.
Сжимающиеся судорожно пальцы, тонкие дорожки алых струек, бегущих из уголков искусанных в мучении губ. И тишина. Тишина, нарушаемая только звуком тяжелого жесткого дыхания сквозь стиснутые зубы.
Скай зубами затянул последний узел, отвел ладони, укладывая Арина обратно, посмотрел на свои дрожащие руки. Нервы ни к черту. Ладно, парень… Я так понял, тебя так легко не угрохаешь. Поэтому подожди немного, проблема номер один сейчас — моя машина, пробитая пулями в трех местах, залитая кровью по самую крышу. По ней нас могут вычислить в течение получаса, поэтому времени у меня немного, придется рискнуть и воспользоваться услугами аэродромной братии, рассчитывая на то, что они возьмутся за заказ, несмотря на то, что не знают, кто я такой. За меня все скажут деньги.
Скай кинул последний взгляд на неподвижно лежащего Арина, поморщился, увидев, что начали уже расплываться по белоснежным бинтам влажные пятна, взял со стола ключи и вышел на лестницу, плотно прикрыв за собой дверь.
До аэродрома он добрался без приключений, внимательно следя за мигающими на мониторе компьютера огоньками-маячками, обозначавшими передвижение полицейских машин. Ему повезло — почти все они находились в северной части города, видимо, погоня решила прочесать район за районом, а может, информация, поступавшая на монитор, была неполной, но, так или иначе, по пути к ангарам серый "пежо" не встретил ни одной, несущей опасность машины.
Аэродром встретил его бесконечными битыми взлетно-посадочными полосами, бетонным крошевом и гулким воем рваного железа. За наблюдательными вышками, безмолвными, черными, громоздились стальные комья ангаров.
Скай безошибочно выбрал нужный, медленно свернул к нему, уткнулся капотом в запертые ворота, вышел из машины, пытаясь отдышаться, избавиться от острого запаха крови, щелкнул зажигалкой, закуривая.
Ждать пришлось недолго — спустя десять минут с ржавым скрежетом отворилась обшитая ребристым железом дверь, и появившийся на пороге человек посторонился, пропуская поисковика.
Яркий свет ламп дневного света, запах бензина и металлические завалы показали ему, что он не ошибся в выборе ангара, эту же догадку подтвердил встретивший его человек, оказавшийся худеньким рыжим парнишкой с умным лукавым лицом.
Вытирая руки тряпкой, он представился:
Тони. Я так и понял, что это ты. Ни хрена себе ты дел наворотил… Менты с ума сходят. Знаешь хоть, чем все кончилось?
Нет, — нетерпеливо ответил Скай, — и знать не хочу.
Тони взглянул в серые непроницаемые глаза, кивнул:
Загоняй тачку, я сейчас открою ворота.
Через несколько минут, опытным взглядом оценив повреждения, механик хлопнул ладонью по искореженному крылу "пежо":
Три дня. Перекрасить и перебить номера — херня. А вот все остальное… Так что, три дня.
Три часа, — сказал Скай.
Тони поднял на него умные, удивленные глаза, провел рукой по взъерошенным волосам:
Ты и вправду псих. Никто тебе такого за три часа не сделает. Не паникуй. Все обойдется, три дня — можно перекантоваться.
Скай выдернул из сумки, пристегнутой к ремню, карту свободной передачи, протянул Тони.
Тот глянул на бегущие по карте тонкие полоски цифр, помедлил, но все же отрицательно качнул головой.
Я здесь один, я не успею, как бы ни старался. Ну, два дня.
Ты один на всю мастерскую?
Да нет… Просто собрать ребят сейчас практически невозможно, сам понимаешь… К такой спешке никто не готов, и вряд ли возможно как-то это сейчас решить. Не знаю… Благодаря тебе на улице сейчас полно ментов, просто так рисковать никто не захочет. Не уверен, что деньги здесь помогут, — он не договорил, поднял голову и остановился, глядя поверх плеча Ская.
Скай развернулся и увидел в дверном проеме знакомую фигуру. Тот самый. Тот самый парень. Неизвестно, удача ли это или провал, но хоть какой-то сдвиг с показавшейся только что мертвой точки.
Макс, — неуверенно сказал Тони, — не знаю, что делать… Слышал полицейские сводки? А это, — он указал рукой на машину, — результат. За три часа этого не сделать, а…
Макс подошел к "пежо", провел ладонью по запыленному крылу, посмотрел на кончики пальцев, сказал задумчиво:
Хорошая тачка. Я в своей жизни такую видел только два раза. Как же ты ее так угрохал?
