Кира Измайлова - Дивнариум
— Ну, возьмите же трепетную лань, о королевский олень!
Я прикрылся королевским барахлом. Точнее закрыл им глаза. Свои. Ну, чтобы меня не привлекли как свидетеля. Хорошо, мантия длинная, там на полтора меня хватит. И заткнул уши с той же целью. Уйти я боялся, чтобы не обвинили в соучастии.
Что сказал король, я не расслышал, зато очень хорошо расслышал, как меня потрепали по плечу и спросили, во что мы тут играем.
В голове прозвучал приговор: "За насилие над его величеством Трандуилом, совершенное в извращенной форме и с особым цинизмом…"
— В оленей, — ответил я обреченно.
И открыл глаза. Следопыт (это был он) задумчиво разглядывал стоящую пред ним пару.
У него уже явно вертелся на губах какой-то комментарий… Я на всякий случай заткнул ему рот королевской рубашкой.
— Леголас ушел туда, — сказал я с намеком.
Но тут король тоже увидел Следопыта. Неизвестно почему, но это зрелище придало ему сил.
И это очень обрадовало Афадель. Теперь выдраться из ее рук, не лишившись самого дорогого (не короны) король бы не смог. Я пробовал, я знаю.
— Ты! — воскликнул король. — Ты опять явился, чтобы… чтобы…
— Да я так просто заглянул, — удивленно произнес Следопыт, выплюнув рукав рубашки и с интересом наблюдая за разворачивающимся действом.
Король хотел сказать что-то еще, но не смог: кое-что Афадель, как я уже говорил, делает профессионально. На бочках с тростинкой натренировалась.
Однако я недооценил силу воли нашего повелителя. Ему все-таки удалось освободиться без потерь, хотя он был изрядно растрепан, а корона съехала на одно ухо. Я поспешно протянул ему мантию, и Трандуил завернулся в нее, по-моему, в два оборота.
— Дожили! В моем собственном дворце!.. — патетически воскликнул он и удалился быстрым шагом.
— Предатель! — зашипела Афадель. И удалилась в другую сторону. Я подумал и пошел присмотреть за мухоморами: мало ли, что ей взбредет в голову.
Следопыт удалился в третью сторону — пошел искать Леголаса, наверно.
— Что это на тебя нашло? — спросил я, догнав подругу. — Совсем уже, на короля кидаешься!
— Да на спор, — вздохнула она, присмотрелась, сняла у меня с шеи королевский пояс и довольно ухмыльнулась: — Вот и доказательство! И пусть кто посмеет сказать, что я не довела дело до конца!
— Довела, — вставил я.
— Не до того! Ты же ничего не видел, верно? — с нажимом спросила она.
— Ничего. У меня мантия на голове была, — понятливо ответил я.
— А Следопыт не проболтается.
— А с кем ты спорила? — не утерпел я. — Не с Леголасом же?
Афадель поковыряла землю носком сапога и посмотрела в небеса.
— Что, все же с Леголасом?! — ужаснулся я. — Дожили…
Потому что тогда Следопыт мог и проболтаться.
— А на что спорили?
— О, — довольно ухмыльнулась Афадель, — на хорошенькие такие камушки…
— Угу, скажи еще, Сильмариллы!
— Сильмариллы не Сильмариллы, но тоже ничего! Сам понимаешь, в королевской сокровищнице всего много.
Я покачал головой. Леголас был королевским сыном, но за поход в сокровищницу ему запросто могли оторвать голову. А уж про нас (я не сомневался, что Афадель меня не забудет, если что) и говорить нечего. И не убеждайте меня, что у эльфов нет смертной казни…
— Мухоморы понесем, махну на что-нибудь не настолько приметное, — сказала она с намеком. — Заклепочки тебе новые поставим…
— Ты откуда?.. — опешил я.
— Ха. Будто я первый день тебя знаю, — победно ухмыльнулась она. — Бери мухоморы, пошли.
— Погоди, я хоть штаны надену, — вздохнул я. — Не могу же я к гномам в таком виде!
— Да, не стоит так рисковать, — согласилась она. — Я тоже что-нибудь накину. И давай, не копайся!
И мы понесли мухоморы к гномам, но это уже совсем другая история…
А потом вот рассказывают сказки о том, как злобные гномы присвоили эльфийские сокровища! Знали бы они правду… Хотя нет. Лучше не знать.
09
Рифмачи
Как-то раз мы с Афаделью скучали. Вернее, мы не должны были скучать, потому что были в дозоре, но смысл?..
— Афадель? — сказал я.
— Карамель, — ответила она. — Хвандир?
— Драил кольчугу до дыр, — огрызнулся я. Подруга вспомнила, как меня наказали за небрежение к воинской снаряге и захихикала.
Мы продолжили, да так увлеклись, что не заметили, как к нам подошел король наш Трандуил. И что его сюда занесло?
— Чем это вы тут заняты? — вкрадчиво спросил он.
— Играем в рифмы, ваше величество, — бодро ответил я, вытянвувшись по стойке смирно в положении лежа. Очень удобно, кстати. — Ну вот загадайте имя!
— Леголас, — ядовито сказал он.
— Бьет белку в глаз!
— Хм… — Король подумал и сел рядом с нами, скрестив ноги. Олень пасся поодаль. — Следопыт?
— Небрит и немыт, — фыркнула Афадель. Мы давно в эту игру играем, не королю с нами тягаться.
— Митрандир?
— Спер палантир! — выдал я.
— У кого?! — опешил король. Олень поднял голову.
— Это для рифмы, — пояснила подруга. — Эльфы же должны уметь слагать стихи, вот мы и тренируемся. — Ну-ка, Трандуил!
— Руки не мыл, — машинально ответил я. — Глоин!
— Почестей достоин. Олень!
— Скука и лень. Элронд!
— Э… э-э-э… тебе в рот!
Услышать такое от короля нашего Трандуила я не ожидал. Афадель тоже. Олень вообще предпочел скрыться в зарослях. Наступила тишина, в которой звонко посвистывали стрелы.
— Саурон, — сказал я для разрядки обстановки.
— Опетушён, — мгновенно ответил король.
— Не в рифму! — радостно завопила подруга. — Снимайте мантию, ваше величество!
— Это еще зачем?! — отшатнулся он.
— Ну так мы на раздевание играем…
— Можно переиграть? — быстро спросил Трандуил.
— Нельзя, — радостно сказали мы хором.
Король снял мантию и сел на нее. Видимо, чтобы мы не сперли. А мы могли!
— Гэндальф, — загадал я.
— Пендальф!
— Снимайте сапоги, ваше величество, — пропела Афадель.
— Почему это? — возмутился король. — Это точная рифма!
— Это сложная игра, — поддержал я подругу. — Который год тренируемся.
— Рифма точная, но неэстетичная, недостойная эльфийского короля, — добавила она.
— Зато Гэндальф достоин, — проворчал король.
— Тут спорить не будем, но сапоги снимайте.
Король предпочел снять воротник.
— Саруман, — сказал он.
— Мой ход! — возмутилась Афадель, но я дернул ее за рукав, король все-таки, а мы еще наиграемся. Мало ли у нас дежурств вне очереди. — Ладно. Сыт и пьян. Лориен!
— Пепел и тлен, — пробормотал король.
— На Галадриель мы ни разу ничего путного не придумали, — утешил я.
— Это ель!
Афадель упала на спину, зайдясь хохотом. Видимо, вспомнила, как целовалась с мэллорном.
Я плотно сжал губы, потом зажал рот руками. Трандуил мрачно посмотрел на нас.
— Вы ловите фишку, мой король, — серьезно сказала подруга, устав ржать. — Арвен!
— Кармен! — не остался в долгу король. Видно, чем-то Арвен его не устраивала.
— Это не из нашего фандома, — запротестовала Афадель. — Пропуск хода, снимайте сапоги, ваше величество! Беорн!
— Ревет как горн, — быстро сказал я. — Орофин!
— Парафин, — буркнул Трандуил, стягивая сапоги. — Минас-Тирит!
— Враг разбит! — откликнулась Афадель. — Минас-Моргул!
— Гул! — сказал король. — Что-то не слишком поэтично выходит.
— Это вы просто неопытный, — ласково сказала подруга и облокотилась на его колено. — Ну вот… Хвандир, загадай!
— Мордор, — сказал я.
— Помидор! — среагировал король.
— Вы лишком прямолинейны, — укорила Афадель. — Давайте еще попробуем… Кстати, кафтан снимите…
— За что это? — возмутился Трандуил. — Прекрасная рифма, поди поищи такую!
— Это не рифма, а безобразие! В порядочном обществе за такие рифмы бьют канделябрами! Хвандир?!
— Шелоб, — обреченно произнес я.
— Пуля в лоб!
— Вот это я понимаю! — оценила Афадель. — Вот это прогресс! Хм… Дол-Гудур?
— А почему это вы мне все загадываете? — возмутился король, пытаясь отстраниться. — Нет уж, я послушаю, как вы придумываете рифму! Лук!
— Сперва Дол-Гудур, и попрошу без дур! — намекнула она. — А лук — вокруг много сук…
— Это ты на что намекаешь? — грозно спросил король, поиграв бровями.
— Я не намекаю, я прямо говорю.
— Так говори!
— Вокруг много сук, — повторила Афадель и откровенно обняла королевское колено.
Король пошевелил пальцами. Или у него сами зашевелились, чтобы отпихнуть не в меру наглую эльфийку. Пальцы-то зашевелились, а рука не поднялась. В отличие от. Я сделал вид, что созерцаю облака, и загадал:
— Валинор.
— Феанор! — тут же среагировал король.
— Фи, это банально, — сказала Афадель и содрала-таки с короля кафтан, спутав ему руки. Так у нее дело пошло на лад, а я продолжал изучать облака. — Моргот! И без пошлостей!
