Never Fade Away (СИ) - Райвен
— То есть любой свежий трупак? — выгибает бровь Панам, а на лице читается облегчение от того, как все легко и просто. Чистая радость, словно Ви — вот он, уже тут, живой и невредимый. Если бы, блять, все было так очевидно.
— В любом очухается носитель, — отвечает Джонни, смутно подозревая, что кочевнице поебать. Она запихнула бы Ви в любого недавнего покойничка и похуй ей было бы на все нюансы. Девка — блядский торнадо, прущий к своей цели с изяществом разъяренного бегемота, сначала делает, потом разгребает последствия. Она не знает, каково это — быть у кого-то в башке, проникаться этим человеком, сливаться с ним, полностью осознавать, как убиваешь его с каждым мигом, пожираешь, будто ебучий рак. Проснувшись в голове Ви, Джонни в первые секунды чуть не ебанулся напрочь, когда понял ярко и горько, воспринял всем своим существом, как буквально жрет мозг пацана, сжигает связь за связью. И дело вовсе не в близости. Срать ему в тот момент было на какого-то чужого пацана, казавшегося врагом. Дело в самом процессе. Всякого говна в своей жизни Джонни повидал, но отвратнее этой хуйни не припоминает. Такого и недругу не пожелаешь, не то, что близкому человеку. Нет, это самый последний вариант. Крайний. Максимально нежелательный. — Нужен жмур с уничтоженной личностью.
— Ви очухался. Тебе это не помешало дохарчить его, урча от восторга, — зло скалится Панам, косясь на Джонни, — хули б понимала, идиотка. Казалось бы, ведь не так сложно разыграть ситуацию на пару шагов вперед, но нет…
— Хуй с ним, со мной. Я-то известный мудила, террорист и пожиратель детей и недалеких наемников, — хмыкает он жестко и поворачивается к девке, глядя на нее сурово через темные стекла авиаторов, хмурится, заебавшись терпеть эту тупость. Серьезно, любит ли она Ви вообще? Или ее чувств не хватает даже на то, чтобы чутка поднапрячь ту кашу, что у нее вместо мозгов за этим красивым, блять, фасадом? — А теперь представь себе Ви на моем месте. Как думаешь, долго он протянет? Или он охуеет от несправедливости процесса и сожрет сам себя с говном? Представила? Есть еще вопросы и ценные замечания?
— Блять… — наконец-то в хорошенькой голове девки начинают со скрипом ворочаться ржавые шестеренки. Всегда приятно наблюдать, как подключается мыслительный процесс. Джонни ухмыляется, смотря, как кочевница кусает губы, соображая. Что же, сойдет, Рим тоже не сразу строился. Только Панам могло показаться, что ситуация решается влегкую, с наскока. Признаться, так Джонни нихуя не знал, что он будет делать, когда, проводив красные искры, обвалившиеся во мрак, опасно качаясь на самом краю нормальности, окликнул Альт и предложил этот договор. Договором, конечно, это можно было назвать с натяжкой. Блять, до сих пор от воспоминаний горчит на языке от отвращения и бессилия. «Сбереги энграмму пацана, Альт. Верну его. Что хочешь за это?» И она хотела. Конечно же, хотела. Как иначе? Но одно Джонни знал уже тогда точно — Ви он вернет, НСША на уши поставит, все штаты перепахает и насмерть доебет, и никто не встанет на его пути. Как — хуй знает. Но вернет. Потому что Ви ему нужен. А все несогласные могут разом вереницей отправляться в крематорий.
— Нам понадобится нетраннер, выжженный корпоративным льдом. В этом случае почти не остается нейронных связей, что гарантирует пустое тело. Пацану не придется бороться за него с владельцем, — этот штрих плана пришел к Джонни не так уж давно. Тут будет дохуя мороки, но, как говаривал Ви: хочешь быть принципиальным — готовься к пиздецу. К чему, к чему, а к пиздецу Джонни завсегда готов. Он вообще предчувствует, что ближайшие месяцы будут наполнены им до краев. Но, по крайней мере, скука его явно с ума не сведет. Хорошо, если найдется время на сон среди всех дел: работа на двух своих бывших девок — в Стейтлайне на Бестию; там, куда зашлют — на Альт, в оплату за сохранение конструкта Ви в целостности и безопасности; осуществление планов по возвращению пацана. Ебануться, веселенькие ждут деньки. Но Джонни не в претензии — сейчас он гораздо живее, чем бывал в последнее время. Пальцы левой руки уже привычно сжимают предплечье правой, накрывая татуировку. Все, блять, у него выгорит. Он вытащит Ви. Иначе и быть не может.
И когда Джонни выволочет тупого мелкого наемника из-за Заслона, то от души съездит ему по ебальнику за нарушение клятвы, и за недельку минимум втрахает в него хотя бы немного мозгов. А потом он всего себя отдаст ему, небритого, заебанного, надежного как скала. Целиком. Какого есть.
Потому что Джонни, мать его, Сильверхенд — рокер, который никогда, блять, не сдается.
