Уильям Гибсон - Нейромант
Молли лопнула пузырь.
— Нет, — ответила она, всаживая первые две костяшки правого кулака в солнечное сплетение мужчины. Он согнулся пополам, пытаясь сорвать с пояса рацию, но Молли шарахнула его головой о боковую стенку лифта. Жуя теперь чуть быстрее, она тронула ЗАКРЫТЬ ДВЕРЬ и СТОП на подсвеченной панели. Она вынула черную коробку из кармана своего плаща и вставила кабель в разъем замка, который запирал панель.
Новые Пантеры подождали четыре минуты после своего первого хода и затем впрыснули вторую тщательно приготовленную дозу дезинформации. На этот раз они ударили прямо по внутренней видеосистеме здания Сенс/Нета.
В 12:04:03 каждый экран в здании мигал восемнадцать секунд с частотой, которая вызвала припадки у наиболее восприимчивой части сотрудников Сенс/Нета. Затем что-то лишь смутно похожее на человеческое лицо заполнило экраны, его черты растянуты поверх несимметричных костей словно в непристойной меркаторской проекции. Искривленная, вытянутая челюсть двигалась, влажно разнимая синие губы. Что-то, возможно рука, наподобие красноватого комка узловатых корней, подползло к камере, затуманилось и исчезло. Воздействующие на подсознание быстрые кадры заражения: чертеж водопроводной системы здания, руки в перчатках возятся с лабораторными колбами, что-то брякается вниз, в темноту, слабый всплеск… Звуковое сопровождение со скоростью чуть меньшей двукратной было сводкой новостей прошлого месяца, описывающих вероятные военные применения субстанции, известной как РЧС, биохимического вещества, управляющего скоростью роста человеческого скелета. Превышение доз РЧС приводило к разгону определенных клеток кости, увеличивая скорость их роста до тысячи процентов.
В 12:05:00 обшитый зеркалами нексус консорциума Сенс/Нет содержал чуть более трех тысяч сотрудников. Спустя пять минут после полуночи, как только послание Новых завершилось белой вспышкой экранов, пирамида Сенс/Нет закричала.
Полдюжины тактических ховеров нью-йоркского полицейского департамента, среагировавшие на вероятность нахождения "Голубой Девятки" в вентиляционной системе здания, сходились вокруг пирамиды Сенс/Нета. Работали все возможные мигалки. Вертолет сил быстрого развертывания БАМА поднимался с площадки на Райкерс.
Кейс стартовал свою вторую программу. Тщательно спроектированный вирус атаковал материю кода, прикрывающую основные команды хранения для полуподвала, в котором содержались исследовательские материалы Сенс/Нета.
— Бостон, — пришел по связи голос Молли, — Я внизу.
Кейс перебросился и увидел голую стену лифта. Она расстегивала молнию на белых штанах. Под ними обнаружился бугристый пакет, в точности цвета ее бледной лодыжки, на которой он был закреплен микропорной лентой. Она опустилась на колени и отклеила ленту. Искры бургунди пробежали по мимикрирующему поликарбону, когда она развернула одеяние Новых. Сняв розовый плащ и бросив рядом со штанами, она принялась натягивать костюм поверх топа из белой сетки.
12:06:26.
Вирус Кейса пробурил окно в командном льде библиотеки. Кейс пробился через это окно и обнаружил бесконечное голубое пространство, которое наполняли правильные ряды цветокодированных сфер, нанизанных на плотную сетку бледно-голубого неона. В не-простанстве матрицы любой конструкт данных изнутри имеет бесконечные субъективные измерения; детский игрушечный калькулятор, если зайти в него через «Сэндай» Кейса, окажется беспредельными пучинами ничего с висящей в них горсткой простейших команд. Кейс начал набирать последовательность, купленную Финном у сараримана из среднего звена, который имел серьезные проблемы с наркотиками. Он начал скользить между сфер, словно по невидимым рельсам.
Здесь. Вот эта.
Пробив свой путь в сферу — холодный свод голубого неона над его головой беззвездный и ровный, как замерзшее стекло — он стартовал подпрограмму, осуществлявшую определенные изменения в ядре команд хранения.
Теперь наружу. Плавный отъезд, вирус заплетает обратно ткань окна.
Готово.
В холле Сенс/Нета двое Новых снимали на камеру панику, затаившись за низкой квадратной кадкой с цветами. Оба носили хамелеоновые костюмы.
— Тактики сейчас напыляют пенопенобаррикады, — заметил один, комментируя запись при помощи своего горлового микрофона. — Рапиды все еще пытаются посадить свою вертушку.
Кейс стукнул по симстим-выключателю. И опрокинулся в агонию сломанной кости. Молли держалась за голую серую стену длинного коридора, дыхание тяжелое и сбивчивое. Кейс моментально вернулся в матрицу, раскаленная добела линия боли таяла в его левом бедре.
— Что происходит, Выводок? — задал он вопрос диспетчеру.
— Не знаю, Резак. Мать не разговаривает. Жди.
Программа Кейса продолжала работу. Одинокая, тонкая как волос нить малинового неона протянулась из центра восстановленного окна к колеблющейся оболочке его ледоруба. У него не было времени ждать. Глубоко вдохнув, он переключился снова.
Молли сделала один шаг, пытаясь перенести вес на стену коридора. У себя на чердаке Кейс застонал. Следующий шаг был над откинутой рукой. Рукав униформы, яркий от свежей крови. Мелькнуло разбитое стекловолокно шоковой дубинки. Ее зрение, казалось, сузилось до туннеля. После третьего шага Кейс закричал и обнаружил себя снова в Матрице.
— Выводок? Бостон, малыш… — Ее голос сжат болью. Она кашлянула. — Маленькие проблемы с местными. Кажется, один из них сломал мне ногу.
— Что тебе нужно сейчас, Мать Кошка? — голос диспетчера был неразличим, почти потерянным в статике.
Кейс заставил себя переключиться обратно. Она стояла прислонившись к стене, перенеся вес на правую ногу. Покопошившись в содержимом нагрудного кармана костюма, она вытащила лист пластика, усыпанный радугой дермадисков. Она выбрала три и крепко вжала их в левое запястье, поверх вен. Шесть тысяч микрограммов эндорфинового аналога молотом пали на боль, разбивая ее. Ее спина конвульсивно выгнулась. Розовые волны тепла поползли вверх по бедрам. Она вздохнула и медленно расслабилась.
— Всё, Выводок, уже всё. Но мне понадобится команда врачей, когда я выйду. Скажи моим людям. Резак, я в двух минутах от цели. Можешь притормозить?
— Передай ей, что я внутри и жду — сказал Кейс.
Молли заковыляла по коридору. Когда она обернулась назад, Кейс увидел скорченные тела трех охранников Сенс/Нета. Один из них, кажется, лишился глаз.
— Тактики и рапиды запечатали первый этаж, Мать Кошка. Пенобаррикады. В холле становится жарко.
— Да здесь везде жарко, — ответила она, чуть ли не падая между парой серо-стальных дверей. — Почти на месте, Резак.
Кейс перебросился в матрицу и стянул троды со лба. Пот лил с него ручьями. Он вытел лоб полотенцем, глотнул воды из велосипедной бутылочки рядом с «Хосакой», и посмотрел на карту библиотеки на экране. Мигающий красный курсор полз через очертания дверей. Всего лишь миллиметры отделяли его от зеленой точки, которая обозначала местонахождение конструкта Дикси Флэтлайна. Он подумал о том, что приходится выносить ее ноге, чтобы ходить вот так. При достаточном количестве эндорфиновых аналогов, она могла бы расхаживать и на паре кровавых обрубков. Он затянул нейлоновый ремень, удерживающий его на стуле, и вернул на место троды.
Уже ставшая рутинной последовательность: троды, подключиться и переброситься.
Исследовательская библиотека Сенс/Нета была мертвым хранилищем; материалы, хранимые здесь, подлежали физическому уничтожению до того, как кто-то смог бы их увидеть. Молли шла, прихрамывая, между рядами одинаковых серых ячеек.
— Передай ей, еще пять вперед и десять влево, Выводок, — сказал Кейс.
— Пять вперед и десять влево, Мать Кошка, — сказал диспетчер.
Она повернула влево. Побледневшая библиотекарша сжалась в страхе между двумя ячейками, с мокрыми щеками и пустыми глазами. Молли не обратила на нее внимания.
Кейс подивился, что Новые должны были устроить для создания такой степени ужаса. Он знал, что это было связано с какой-то выдуманной угрозой, но он был слишком занят своим льдом, чтобы слушать объяснения Молли.
— Вот оно, — сказал Кейс, но она уже и так остановилась перед ячейкой, где хранился конструкт. Ячейка напомнила Кейсу о нео-ацтекских книжных полках в приемной Джулиуса Диана в Чибе.
— Давай, Резак, — сказала Молли.
Кейс перебросился в киберпространство и послал команду вниз по пульсирующей малиновой ниточке, пронзающей лед библиотеки. Пять разных охранных систем были убеждены в том, что они еще работают. Три сложных замка были отключены, но считали себя все еще запертыми. Центральный банк данных библиотеки потерпел легкий сдвиг в своей постоянной памяти: теперь конструкт считался изъятым, по служебному запросу, месяц тому назад. Проверяя допуск на изъятие конструкта, библиотекарь обнаружил бы записи о нем стертыми.
