Алексей Калугин - Там (Город крыс)

– Извини, Люц, но если ты собираешься путешествовать вместе со мной, тебе придется следовать неким несложным и совершенно необременительным правилам.

Сказав это, Блум извлек из-под куртки мятую кепи с таким же огромным козырьком, как и та, что была надета на нем, и натянул её Шейлису на голову.

Шейлис снова что-то протестующе забубнил, но в этот момент лифт остановился, двери кабины разошлись в стороны, и Блум, не дослушав друга, вытолкнул его в холл.

Сделав после толчка в спину два шага по инерции, Шейлис замер на полусогнутых ногах, с раскинутыми в сторону руками. Он был похож на бабуина, увидевшего таракана, размерами значительно превосходящего всех своих сородичей, и пытающегося решить вопрос, стоит ли попробовать употребить сию тварь в пищу или же лучше оставить её в покое, дабы не искушать судьбу понапрасну.

– Новые впечатления, Люц? – спросил Блум, тронув друга за плечо.

Шейлис дернулся, резко выпрямился, превратившись в кол, одернул полы куртки, да так и оставил руки, вцепившимися пальцами в плотную материю.

– Все в порядке, – деревянным голосом ответил он. Блум порадовался тому, что Шейлису удается сохранять по крайней мере видимость самообладания.

– Выход там, – указал он на дверь парадного. Заметив его жест, ожил робот-привратник.

– Добрый день, господа!..

Блум перебил его дежурную речь вопросом:

– Никто за штанами не приходил?

Робот запнулся, проглотив окончание фразы, и как-то странно булькнув, ответил:

– Нет… Но, дело в том, господин, что ваша информация по поводу брюк, выдаваемых всем желающим на десятом этаже, представляется мне не совсем верной…

На лицевой панели робота попеременно зажигались красный и желтый индикаторы, что означало крайнюю степень замешательства и смущения.

– Но ты же сам видишь, что мы оба в брюках, – провел ладонями по бедрам Блум. – Или я и в этом не прав?

– Да, господин, – поспешил согласиться с ним робот. – Конечно!

При этом его индикаторы замигали ещё быстрее.

– Нам их выдали на десятом этаже, – сообщил Блум. – Еще вопросы есть?

– Но, позвольте заметить, господин, что, когда вы пришли сюда, на вас тоже были брюки.

– Правильно, – благосклонно кивнул Блум. – Но те были другие. А эти мне выдали на десятом этаже.

Стоявший у Блума за спиной Шейлис дернул друга за рукав.

– Что ты несешь? – тихо произнес он. – Какие ещё штаны выдали тебе на десятом этаже?

– А вот это мой друг, – указал на Шейлиса Блум, знаком велев ему при этом умолкнуть. – В каком виде он заходил сюда, – в штанах или без, – ты точно не видел.

Не зная, что сказать, робот молча мигал индикаторами.

– Ведь не видел же? – надавил на него Блум.

– Нет, – вынужден был признаться окончательно сбитый с толку робот.

– Вот видишь! – радостно хлопнул в ладоши Блум. – Так что твои данные, приятель, устарели.

– Я проверил вашу информацию через сеть инфора, господин, – робко заметил робот. – И так же не нашел ей подтверждения.

– Ну, надо же, – озабоченно покачал головой Блум. – Выходит, забарахлил инфор. Должно быть, засорились у него какие-то ячейки в памяти. Ты уж приятель, помоги ему, растолкуй что к чему. А, если кто придет за брюками, так не сомневайся, – смело отправляй на десятый этаж… Ну, давай!

Последние слова Блума были адресованы Шейлису, которого он подтолкнул к распахнутой привратником двери.

Робот, видимо, был настолько ошарашен, что даже позабыл предложить людям вызвать автоэл.

Мимоходом Блум сорвал с воротника куртки Шейлиса имитатор и прилепил его роботу на грудь. Брюки на Шейлисе сразу же повисли мешком, куртка же, напротив, оказалась на пару размеров мала и едва сходилась на заметно выпирающем животике. А у робота неожиданно появилась талия.

На улице Блум, подхватив Шейлиса под руку, успел протащить его несколько метров по пешеходной дорожке, тянущейся вдоль дома, прежде чем тот пришел в себя и начал снова упираться. Впрочем, теперь сопротивление его было довольно-таки вялым и не слишком настойчивым.

– Стой… Погоди… – непрестанно бормотал он.

При этом казалось, что обращается он не столько к Блуму, сколько к самому себе.

Когда Блуму это надоело, он остановился и отпустил локоть Шейлиса.

Люциус пошатнулся, потерял равновесие и хлопнулся задом на газон. Медленно стянув с головы кепи, он тяжело перевел дух и повел шальным взглядом по сторонам.

Блум присел рядом с ним на корточки.

– Ты в порядке, Люц?

– Кажется, – не очень уверенно ответил тот и тут же накинулся на Блума с упреками. – Ну, нельзя же так, Блум! Схватил, вытолкнул, потащил!.. Я ведь и сам собирался!..

– Ладно, Люц, извини, – попытался успокоить его Блум. – Я ведь хотел, как лучше.

– Извини, извини… – недовольно пробурчал в ответ Шейлис. – Набросился на меня… Напялил какую-то дурацкую шапку… Очки… – Шейлис сорвал с себя солнцезащитные очки, заодно чуть было не скинув на землю и свои собственные, и кинул их на траву. – Имитатор зачем снял?.. Хочешь, чтобы я выглядел таким же идиотом, как и ты?..

Блум с покаянной улыбкой на устах слушал Шейлиса, не перебивая, радуясь, что выливая на него свое раздражение, Люциус понемногу успокаивался. Самому Блуму в свое время пришлось в одиночку переваривать все те же самые эмоции.

Понемногу агрессивный запал Шейлиса пошел на убыль, и в извергаемом им словесном потоке стали случаться заметные паузы. Он уже не концентрировал все свое внимание исключительно наличности Блума. Вместо этого он стал все чаще с любопытством оглядываться по сторонам.

– Ну, все, теперь, кажется, порядок, – сказал Блум, когда Шейлис, истощив весь запас своего негодующего красноречия, наконец-то умолк. – Теперь можно спокойно поговорить.

– О чем? – спросил, не глядя на Блума, Шейлис.

Он водил ладонью по траве, удивляясь непривычным осязательным ощущениям.

– Ты долго собираешься сидеть здесь на травке? – спросил, бросив быстрый взгляд на его руку, Блум.

– А ты куда-то торопишься? – вопросом на вопрос ответил Шейлис.

– У меня есть конкретный план действий.

– И что же ты собираешься делать?

– Хочу найти границу Города.

– Глупая затея.

– Хорошо. Я могу сказать по другому: хочу изучить Город. Как тебе это?

– Уже лучше. А что конкретно тебя интересует?

– Граница.

– Снова – здорово.

– Но ты-то при этом можешь заниматься тем, что интересует тебя. Ты вот траву гладишь, как будто увидел её в первый раз. – Шейлис быстро спрятал руку в карман. Блум сделал вид, что не заметил этого непроизвольного движения. – Ты можешь, например, изучать влияние городской среды на психику пешехода. Или, как это у вас называется?

– Реакция психики на возбуждающее воздействие… – начал лихо закручивать наукоемкую фразу Шейлис.

– Вот-вот, – не дослушав, оборвал его Блум. – Именно это я и имел в виду. Тебе разве не все равно, в какую сторону идти для того, чтобы заниматься изучением этой самой реакции?

– В принципе, я вообще могу оставаться на месте, – подумав, ответил Шейлис. – Меня и здесь окружает городская среда.

– Ну так решай, остаешься или идешь со мной?

– А куда идешь ты?

– Прямо по улице до самого её конца.

– Хорошо, – без долгих раздумий согласился Шейлис. – Но только не очень далеко. Так, чтобы успеть вернуться домой к обеду.

– Перекусим где-нибудь по пути.

– Но Лиза будет ждать меня к обеду.

– Позвонишь ей и скажешь, что не придешь.

– Но она станет беспокоиться.

– Ну так возвращайся домой прямо сейчас! – Блум раздраженно взмахнул рукой и встал во весь рост.

– Нет, Блум, я уже обещал тебе, что пойду с тобой, – поспешно поднялся на ноги Шейлис. – Я не могу оставить тебя одного, когда ты находишься в столь неуравновешенном состоянии.

– Ну, спасибо тебе, дорогой, – Блум ободряюще похлопал Шейлиса по плечу. – Я знал, что на тебя можно рассчитывать. Теперь подними с земли очки и кепи.

– Зачем? – недовольно сдвинул брови Шейлис.

– Я говорил тебе: если идешь со мной, то изволь выполнять мои правила.

– Но эти твои правила лишены какого-либо смысла!

– Пока просто сделай то, о чем я тебя прошу. А о смысле этих действий я расскажу тебе по дороге.

– Хорошо, не будем спорить по пустякам, – решил первым проявить благоразумие Шейлис.

– Козырек опусти, – велел ему Блум, когда он снова натянул на голову кепи и надел очки.

Шейлис безропотно повиновался.

Для себя он мысленно повторял, что делает это исключительно ради того, чтобы не выводить из равновесия и без того неустойчивую психику друга. На самом же деле, он был настолько захвачен обрушившимся на него мощным потоком новых впечатлений и эмоциональных переживаний, что с готовностью выполнил бы любое, даже самое безумное требование Блума, лишь бы только тот не отправил его снова домой. А возражал он только по привычке.

«Кто бы объяснил мне, что происходит?…