Сборник - Коллекция «Этнофана» 2011 - 2013
Джастин, имея возможность свободно идти и бежать, не мог отделаться от мысли, что все попытки бесполезны, способность к передвижению лишь малость, нужно еще видеть свой маршрут, а в такой сплошной тьме, когда все тело намагничено необъяснимой энергией, зрение просто типичное бесполезное явление.
У подростка резко оборвалось дыхание, когда перед ним, ощущая инородное присутствие каждой клеточкой своего тела, возникло что-то призрачное и пугающее, а затем оно неведомым способом обхватило Джастина, резко оторвало от земли и унесло прочь от непроглядного мрака.
Лишь спустя какое-то время, придя в себя после неудачного приземления головой на каменные ступеньки, Джастин увидел многочисленные факельные огни, озаряющие светом огромное внутреннее помещение подземелья, и на этот раз оно не походило на склеп, скорее на тронный зал или храм, судя по располагающимся со всех сторон многоярусных полок с рядами свеч, зажигающихся очевидно одновременно и при помощи волшебства.
Внезапно с противоположной стороны, где, как и ожидалось, находился главный вход в помещение, послышались громкие шаги, сопровождавшиеся воплем и злобными усмешками.
Джастин скрывшись в тени пещерного коридора с непониманием происходящего выжидал увидеть все своими глазами. В тот же миг его предположение насчет свечей подтвердилось. Кто-то явно нашептал словечко либо сделал странное движение руки, как святилище мигом наполнилось еще большим светом, заставив скрывающегося очевидца невиданного зрелища попятиться еще назад, чтобы также оставаться незамеченным.
— Мой отец найдет и убьет вас! — кричала в панике девушка, пытаясь вырваться из рук ведущих ее к алтарю мужчин.
— Он ничего не узнает, — спокойно ответил один из них, видимо предводитель. — Мы служители древнего культа и нам не впервой похищать юных дев и приносить их в жертву. Теперь этот жребий выпал тебе…
— Нет!.. — девушка на секунду вырвалась из цепких рук и, намахнувшись, что было сил, проехала кулаком по лицу собеседника, лишив его равновесия.
Жрец в ответ отмерил тяжелую пощечину, слегка выбив ее из сознания, что позволило практически без труда положить на жертвенный алтарь.
Джастин, возмущенный таким дерзким обращением с беззащитной девушкой получше рассмотрел злодеев. На вид все похожи друг на друга, одинаковые коричневые плащи, видимо, чтобы подчеркнуть служение своему культу, а на поясе совсем небезобидные клинки.
В это время жрец с разбитой губой вошел в транс, плавным движением достал из-за пазухи жертвенный кинжал и, произнеся пару фраз о преподношении, замахнулся, сохраняя прежнее спокойствие, им над девушкой, потерявшей всякую надежду уже когда-либо вернуться домой и обнять отца.
Джастин понимал, что действовать нужно либо сейчас, либо никогда, во всяком случае, проблем ему не миновать.
— Прими нашу жертву! — воскликнул, собираясь вонзить кинжал, главный жрец.
Внезапно над головой послышались странные звуки, будто по потолку пробежало что-то очень быстрое.
Жрец на секунду замер, приковав свой обезумевший во время церемонии взгляд к потолку. Тут же, то, что так сильно отвлекло от жертвоприношения, вновь возникло из ниоткуда и теперь головой вниз свисало сверху.
Джастин, успешно преодолевая законы гравитации, мог легко перемещаться как в горизонтальном, так и в вертикальном положении, притом очень быстро. Его игривый взгляд встретился со злобным метающим молнии взором главного жреца, чей кинжал, так и не успевший насытиться кровью, в мгновение ока прочертил полосу в том месте, где только что была шея подростка.
Джастин легким движением подался назад, затем вновь приблизился, спрыгнул с потолка и встал в полный рост с противником, не ожидавшим такой прыткости.
Пленница едва смогла удержать дыхание, чтобы получше разглядеть смельчака, решившегося в одиночку пойти на такое.
— Думаю, эта девушка не хочет быть принесенной в жертву, — попытался пойти на компромисс Джастин.
— Это не тебе решать! — вскрикнул главный жрец. — Ты осмелился нарушить церемонию… Ты за это ответишь…
Последние слова прозвучали как смертный приговор, с чем подросток был крайне не согласен, надеясь решить проблему своим способом.
На этот раз противник остался в стороне, пустив в ход своих приспешников, насчитывающих больше дюжины.
ЭйнонЭйнон, за секунду до того, как пребывающее в сонном забвении сознание, наконец, дало всплеск энергии для пробуждения, ощутив прилив прежде невиданной ярости, только от одного воспоминания о позорном поражении какому-то подростку-недоучке, что владел огромной силой, сумевший победить, казалось, более опытного мага, прервал процесс постепенного восстановления после сна и грозно вскочил неожиданно для себя самого… с койки, а точнее грязного, пропитанного потом и всеми скверными выделениями человека лоскута серой ткани.
Эйнон на миг пожалел, что так резко вырвался из мира далеких от понимания видений. Он ошарашено огляделся по сторонам, все пытаясь уловить подсказки разума о его нынешнем положении в столь необъяснимой ситуации, но оказалось, что смотреть вовсе некуда. Волшебника, как зверя или провинившегося простолюдина заключили в клетку, судя по внутреннему крепостному виду стен в подземелье какого-то замка, или башни. Это уже не имело значения, если кто-то очевидно очень смелый и чрезмерно решительный сотворил с ним подобное.
Эйнон приподнялся, сделав пару шагов по настеленному давно сгнившей и источающей резкий запах соломой ощутимо холодному и сырому полу, размышляя над планом побега, подобрался вплотную к железным прутьям, что так недолго будут преграждать ему путь, и ощутил каждой частичкой своей волшебной силы приближение простолюдинов, что так неловко смотрелись в тяжелых доспехах, будучи вооруженными боевыми топорами и секирами.
Вскоре перед узником, долго звеня связкой ключей, перед тем как открыть скрытую во мраке дверь, предстали на первый взгляд стражники, только выглядевшие немного странно и отличительно от обычных представителей королевской власти.
Лишь присмотревшись получше, Эйнон в меру своей эрудированности об окружающем мире, догадался, кто эти простолюдины и их план.
Пятеро невысоких широкоплечих длиннобородых воинов, извергая взглядом единственное свойственное их природе желание крушить и убивать, с безумными выражениями лиц встретили, наконец проснувшегося пленника.
— Наемники, — процедил сквозь зубы Эйнон. — Скажите, кто вам заплатил за мою голову? Я хочу это узнать прежде, чем убью вас!
Среди них тут же выдвинулся силуэт, взвесивший свою могучую секиру на руках, дав понять только одним жестом, что против такого смертоносного и грозного оружия не устоит ни один противник.
Волшебник, будучи с другой стороны клетки, воспрянул огромной охотой проверить столь убедительный факт.
— Ты…. — зазвучало презрительно из невидимых в бороде уст вожака столь малочисленного и особо непримечательного, только оружием, отряда. — Ты жалкое существо, порожденное этой грешной землей, — на этом слове он негромко, но тоже довольно неказисто притопнул, — скоро отведаешь боевой стали и даже не моли о пощаде. Твоя кончина будет долгой и мучительной!
В конце разошелся безумным смехом, настолько диким и вопиющим, что даже первобытные люди посмотрели бы на него косо.
— Ну что готов? — секира плавно изготовилась для удара по прутьям.
Эйнон, слегка вздохнув, произнес несколько обременительную и в то же время компрометирующую фразу:
— А я уж боялся, ты передумаешь!
Вожак не вынес оскорбления и одновременно со своими не менее жестокими и коварными соратниками взмахнул секирой.
Эйнон, будучи готовым к такому исходу, собрал в себе часть волшебной силы, стремительно овладевшей всем телом, и, не сдвинувшись с места, с молниеносной быстротой развел руки в стороны, создав эффект светового взрыва, обрушив ударную волну на врагов.
Наемники, едва намахнувшись оружием для разлома прутьев, тут же поддались резкой отдаче, и подброшенные в воздухе, словно камни, разлетелись в разные стороны, так стремительно, что их примитивное подсознание просто не смогло этого запечатлеть.
Вожак, окончательно лишившись рассудка из-за такого серьезного и непростительного просчета, вскочил на ноги, обойдясь лишь небольшими синяками, и снова ринулся в бой. На этот раз, перед ним уже стоял не тот узник, бледный и ужасно выглядевший, которого он успел запомнить за короткое время и горел желанием причинить ему нестерпимые страдания, а пугающий силуэт, полностью сотканный из светящейся голубыми отблесками материи, озарившей вечно исполненное тьмой, за исключением мерцания факела, тюремного подземелья.
