Пока смерть не воссоединит нас - Василий Стеклов
– Хм, понятно, планы у вас наполеоновские. А их главный, этот сумасшедший старик из «Спэйс Икс», как его, Илон Маск, он наверно тоже мечтает переселиться в тело робота и жить дальше? – с усмешкой спросил Генри Джон.
– Этого я не знаю, информация о кандидатах на цифровое бессмертие конфиденциальна. Но я уверен, что Маск захочет совершить переход, как только он станет доступен, тем более, что он наш акционер. А после этого полетит на Марс и возглавит там первую колонию людей. Это была мечта всей его жизни. И благодаря нам она может осуществиться.
– Колонию роботов, а не людей.
– Нет, людей. Роботы – это мусороуборщики, погрузчики, чистильщики, курьеры, водолазы и прочие железяки с набором алгоритмов, а те кого создаем мы – это люди. Необычные, но люди. Фрэнк, парень из нашей научной группы, предложил назвать их мета-людьми.
– Чарли, да вот с чего вы назначили этих созданий людьми? По какому праву они люди?
– А почему они не люди?
– Потому что, как я понял из твоих объяснений, это компьютерные программы. Пусть очень сложные, пусть точно имитирующие людей, но программы, а не люди.
– Да? Ну а люди кто по твоему? Вот эти, биологические, настоящие? Чем они лучше программ? Они какие-то высшие существа? Ты знаешь, я не верю в душу, искру богов и прочую мистику. И как ученый могу тебе сказать, что люди – это такие же биороботы, с процессором из нервных клеток, с памятью и с набором алгоритмов поведения, которые биологи называют рефлексами. Мы же просто воспроизводим такой же процессор, но не из хлипкой биологической материи, а намного более надежный и эффективный. Люди с квантовым мозгом так же думают, чувствуют, фантазируют, испытывают радость и грусть, вспоминают прошлое и о мечтают будущем, они могут любить и ненавидеть…
– Но не едят, не спят, не устают, не забывают, не ошибаются, и думают со скоростью миллион мыслей в секунду. Ты хвалился, что эти твои мета-люди лишены всех недостатков людей, суперумные, супербыстрые. А как по мне, эти недостатки и делают нас людьми. А эти твои ходячие компьютеры – кто угодно, только не люди. А к чему это приведет, ты подумал? Может и права им дать как у обычных людей? Пусть голосуют на выборах, занимают должности, судятся с обычными людьми. Вы не думаете, что возникнет новая каста, которая начнет бороться за власть с биологическими людьми? А так как они будут сверх умными, бессмертными и прочие преимущества, что вы им обеспечите, то кто победит, как думаешь? – говорил Генри Джон, горячо жестикулирую рукой.
– Так же говорили и про первую пересадку сердца, что человек с чужим или искусственным сердцем – уже не вполне человек. И про Луизу Браун, первого ребенка, зачатого искусственным оплодотворением. А в наше время даже людей с искусственными конечностями, глазами, печенью, нейрочипами в голове признают людьми. А на счет новой касты и вражды с обычными людьми, то такое может случиться только из-за таких упертых консерваторов как ты, которые выделят мета-людей в отдельную группу, начнут ограничивать их права, дискриминировать, отводить отдельные места в автобусах, районы в городах и так далее. Историю двадцатого века ты знаешь лучше меня. Все в этом мире развивается. Природа создала людей с помощью эволюции за миллионы лет, и люди начали свою эволюцию, небиологическую, – создали орудия труда, машины, протезы, импланты. Мы уже давно не биологические существа, уже тысячи лет не бегаем по саванне с дубинами, и сейчас мы просто переходим на новый уровень в своей небиологической эволюции.
– Но где-то должен быть предел. Во всех этих случаях человек оставался человеком, он не подменялся машиной. Одно дело, когда машины служат орудиями человека, но другое дело, когда они заменяют людей.
– Машины не заменяют людей, мы с помощью машин совершенствуем сами себя. Мета-люди – это не машины, они не бездушные железяки, способные лишь исполнять команды, пока не уйдут на металлолом. Они как мы, они думают, чувствуют, планируют, у них есть сознание… – сказал Карл.
– Сознание? А кто установил, что оно у них есть. Вот я сознаю себя, ты тоже. Мы даже не можем объяснить как, но сознаем. А они? Они могут это? Компьютеры и пятьдесят лет назад уже были намного умнее людей, но сознания у них не было, и никакая мощность процессора им это сознание не давала. Даже когда появился искусственный интеллект, нейросети и прочее. Чем же твои цифровые люди лучше их? Тем что могут изображать эмоции, мечтать, философствовать, но могут ли они осознавать себя? Скорее всего они даже не понимают что это вообще такое.
– Сознавать себя? А что такое сознание? Где оно? Чем измеряется? Жизнь – это сумма всех химических процессов в организме. А сознание – это сумма всех нервных процессов. Вот и все. И не важно где происходят эти процессы, в биологическом мозге или в квантовом. Но факт, что сознание исчезает со смертью мозга. Или нет? Или оно где-то летает, в эфире там, в загробном мире? А мы оставляем сознание человека здесь, в нашем мире, а не во всяких выдуманных Эдемах или Вальгалах. Мы не обманываем людей сказками про богов и загробную жизнь, а говорим все как есть: ваше биологическое сознание исчезнет, но квантовый мозг воспроизведет его снова, и такой же человек как вы будет жить дальше, будет любить, то что вы любили, мечтать о том, о чем мечтали вы, и доделывать то, что вы не успели. Где здесь обман? Это лучшее, что можно предложить смертному человечеству. Те, кто верит в религиозные байки, мы переубеждать не будем, пусть надеются на воскресение из мертвых и Рай. Но я думаю, они не дождутся воскрешения. Потому что их боги воскрешают людей только на страницах их священных книг, а в реальности ни один человек еще не воскрес. А мы будем воскрешать людей по-настоящему! Элизабет жива и она здесь со мной! Не порхает где-то на облачке, а здесь и будет жить сколько угодно долго! И мы всегда будем вместе!
– Ну флаг вам в руки! Будете вместе, ну и живите жестяными болванками, обманывайте людей! А мы с твоей матерью, как срок подойдет, ляжем рядом на кладбище в нашем родном городке. Хотя и ты тоже там будешь, на глубине полтора метра, никуда нам не деться от этого, всякий живущий умрет. Как бы ты не наделся на твою науку.
– Тело да, будет лежать, если я его не кремирую. А я сам буду
