Никто не боится дождя в Нью-Вавилоне - Анастасия Дмитриевна Салмина
Зеленый кружочек контактной линзы сиротливо забился в угол глаза, явно оказавшись там от удара по голове. А на Нэнси смотрел невидящий бесцветный зрачок, который она узнала бы из тысячи – такой же, как у нее, бесцветный зрачок.
Зрачок, синтезированный в рамках проекта «Омега».
Голова женщины потяжелела, у нее больше не было сил держать ее. Нэнси медленно опустила голову на грудь парня, и в полузабытьи подумала о том, как же прекрасно спасти человека, такого же, как она – человека. Ее глаза закрылись. В темноте ее чуткое ухо услышало сердцебиение Ренди, как младенец ощущает каждый удар материнского сердца в утробе. И в этом прекрасном звуке сознание Нэнси растворилось навсегда.
Яркий свет…
***
Двери Министерства вооруженных сил автоматически открылись, и одетый в модное пальто рыжий парень зашел туда, совершенно диссонируя со спартанской обстановкой, однако, не показывая даже признаков дискомфорта. Вооруженный охранник тут же преградил ему дорогу, иронично заметив:
– Здесь не ночной клуб, юноша, пожалуйста, покиньте помещение.
– Ах, как жаль! – Драматично закатил глаза Ренди. – Тогда замминистра Коннели не увидит этого важного, важного носителя, который я смогу отдать ему лишь лично!
Он поднял руку, в которой держал носитель, добытый на днях на задании и внимательно смотрел на реакцию охранника. Тот поднес руку к виску и сказал:
– Крейг, тут полоумный какой-то рвется к господину Коннели, и микрофлешкой трясет какой-то. Да, говорит, что отдаст лично. Подойдите, разберитесь.
Охранник недоумевающе холодно взглянул на наглое, триумфальное лицо Ренди. Через пару минут появился начальник охраны и кивнул Ренди идти следом. Охрана провела парня через рамку и сопроводила до кабинета замминистра. Ренди зашел в кабинет, как домой, и без лишних церемоний начал говорить:
– Венделл Коннели, полагаю?
Старик смотрел на него со своей мягкой улыбкой.
– Да. А вы, должно быть, Рендольф?
Ренди достал из кармана пистолет с глушителем и направил на замминистра.
– Так меня зовут. А теперь я хочу кое-что от вас узнать.
Ни один мускул не дрогнул на лице Венделла.
– Молодой человек, я не знаю, как вы обманули рамку, но здесь повсюду камеры и сейчас охрана затрубит тревогу.
– Охрана видит то, что я хочу. А теперь рассказывайте, для чего существует Организация, и каковы ее цели.
– Поразительно! – Венделл вскинул руки вверх и шумно опустил на подлокотники. – Изумительно! Неужели это говорит Номер Двадцать Три, из тех, кто в «Омеге» должен был быть техническим, цифровым гением! Я так полагаю, моя тревожная кнопка тоже не даст результата.
– Верно, господин замминистра.
– Что ж, значит, у меня нет выбора. Кто сказал, что проект «Омега» закрыт? Он на полном ходу движется к своему наибольшему успеху.
– Организация – часть проекта «Омега»?
– Именно, мой юный друг. И не только Организация. Вы же как дети, нумерованные. Все, как один, слегли от экзистенциального кризиса! Вас предлагали утилизировать, как провальный проект. И только я в вас поверил! Сказал – дайте им иллюзию свободы, отпустив, иллюзию семьи – в поселениях или клиниках, как в твоем случае, а потом – иллюзию найденного предназначения и успеха в Организации. И птенцы полетят! И это будут люди… Нет! Лучше людей! Верные, всему обученные, сыновья и дочери своей страны!
– Это не свобода, Венделл, не семья и не предназначение, это навязанные нам фальшивки. Ты хотел сделать из нас инструменты.
– Нет же, вовсе нет! Я хотел найти избранных среди вас, и сделать новыми, лучшими образцами. Нью-Вавилон обречен. Тысячи рук трудились над его возведением, сотни умов. А что получилось? Глобальная ошибка проектирования – и он погрузится в грунт под своим весом. Человеческая алчность, лоск и пафос корпораций – все окажется в вязкой грязи из-за дождя. Никто не боится дождя в Нью-Вавилоне, однако именно дождь его убьет. А вот если бы проектировали вы…
– Не меняйте тему. О каких Избранных речь?
– О тебе, Номер Двадцать Три, вернее, Рендольф. Все нумерованные сходят с ума от экзистенциального кризиса, предназначенная функция не восполняет смысл их жизни, кто-то уходит в разгул на все заработанные деньги, кто-то пытается бежать, кто-то маниакально держится за свое выдуманное прошлое. Но ты! Ты просто живешь и нарушаешь все правила, хотя твоя функция при этом все так же безупречно работает. Они все куда-то бегут и чего-то боятся, но не ты. Четырех лет жизни тебе хватило для формирования полноценной личности и характера. Ты – венец «Омеги», Рендольф, и ты научишь и направишь все будущие поколения!
Ренди опустил пистолет. На лице старика засияла улыбка истинного счастья, Венделл поднялся, встал из-за стола и приблизился к парню, после чего тихим, умиротворяющим голосом продолжил:
– Все это время я знал, что Избранный сам придет ко мне. Он сам обо всем догадается и не будет бояться или юлить. Я ждал именно тебя все это время. Кто бы мог подумать, что это будешь именно ты, из нумерованных-изобретателей. – Замминистра неожиданно мило по-отечески ухмыльнулся. – Наверное, ты и нас, людей, сможешь чему научить.
– Да, например… – Ренди снова вскинул пистолет, направив прямо в голову Венделлу. – Разделять инструменты и людей.
Приглушенный выстрел закончил жизнь старика. Ренди развернулся и вышел из кабинета.
Это был его выбор.
