Антон Кузьмин - Белые Лилии
Старый линкор «Глория» действовавший на самостоятельном направлении под прикрытием истребителей со второй базы, проскочил вслед за отступающими в место сосредоточения десантных кораблей и транспортов, уничтожив еще два противопризрачных, два ударных крейсера и несколько транспортов с вооружением и техникой. Многоцелевому призраку удалось уничтожить славный линкор, но поисковики линкора, успевшие покинуть его палубу до взрыва, отомстили за его гибель, уничтожив два многоцелевых и один стратегический призрак. Наш крейсер вернулся не один — пришёл транспорт с боеприпасами и палубными кораблями. А вот и последнее сообщение, пара палубных поисковиков патрулирующих район на левом фланге, обнаружила три имперских транспорта, стремящихся на соединение с вражеской эскадрой. Я отправил туда пару истребителей, чтобы задержать их продвижение. Бегин советует послать туда транспортные поисковики с космодесантом и не просто уничтожить, а захватить транспорты.
.. Внезапно замигал вспомогательный экран в левом углу рубки, и появилась новая картина — поисковик с выдвинутого вперед левофлангового фрегата, скрытно приблизившийся к фрегату противника, был атакован звеном имперских истребителей. Но командир поисковика не растерялся — одну из двух ракет с Деструктором он вогнал во фрегат, а вторая развернула бездну перед носом у атакующих истребителей. От пущенных ими ракет поисковик благополучно увернулся, но на обратном пути он наткнулся на пару имперских средних бомбардировщиков, и его изрешеченный лазерными импульсами остов отправился в свой вечный путь по орбите. Адмирал, увидев это, произнес сквозь зубы короткую фразу, которую услышал и понял лишь боевой компьютер. С борта, находящегося в этом районе, многоцелевого призрака «Акула» стартовала ракета средней дальности. Взрыв её Деструктора развернул перед бомбёрами черноту, А в это время космодесантники уже высаживались с восьми транспортных поисковиков на палубы имперских транспортов, покорно застопоривших ход. Это был ещё один шаг к победе!
Глава 26
В полутемном зале, за Т-образном столом проходило заседание Совета министров Дарской империи. Секретарь императора уже обрадовал присутствующих сообщением о том, что после ожесточённого трёхдневного штурма Аркасс пал, и Альберт, сын покойного Джемми I, объявил себя королём Бродни.
Слово взял Военный министр:
— Господа! Перед совещанием почтовый маус принёс мне копию допроса остатков гарнизона города. Когда они уходили из города, их было около трёхсот, и ушли они, сохранив знамя, оружие, часть орудий и полевые кухни. Альберт дал им возможность забрать и раненых. Все оставшиеся в живых утверждают, что гарнизон дрался до последней возможности и покинул укрепления только после того, как большая часть укреплений и центральная цитадель были захвачены, а дальнейшее сопротивление оказалось бесполезным. Альберт просто дал им «золотой мост» — не стал чинить препятствий для отступления. Но через несколько часов на них напал отряд без знаков принадлежности и знамён, в результате чего все погибли, и лишь двум человекам из боевого охранения удалось ускользнуть. Видимо, нападавшие были мародёрами, причём мародёрами хорошо организованными и дисциплинированными. Хотя никаких данных, подтверждающих моё предположение, и нет, но всё же я считаю, что это дело рук графини Юнгрид. Вот, что бывает, если муж не умеет держать жену в руках!
Среди основных причин поражения необходимо выделить работу агентурной разведки на территории соседних государств. Несмотря на то, что Альберт подтянул к городу значительные силы и довольно мощный флот, мы даже и не предполагали, что Аркассу может что-нибудь грозить. Армейская разведка так же сработала плохо, прошляпив подход армии к городу. Свою негативную лепту внёс и тот факт, что наш флот вышел в это время на учения, и когда полк эйлеров с авианосца «Энадо» атаковал нашу эскадру, отражать атаку воздушного противника начали как учебную. Ну и главную роль сыграло полное превосходство противника в воздухе. Благодаря тому, что эйлеры летали почти над всем полем боя и расстреливали из арбалетов всех, кто попадался на глаза, мы потеряли все здания, возвышавшиеся над остальными. А после потери ключевых позиций сражение превратилось в кровавую бойню. У меня всё.
Секретарь императора кивнул министру торговли. Тот сразу же начал свой доклад:
— Господа! В результате захвата Аркасса прервалось сообщение на дороге Отаку — Аркасс — Гарма, и таким образом, северный путь в провинцию Приречная Эльрия перестал существовать. Остался южный путь — Хитаку — Нола — Горам — Хонда. Но он, во-первых, длиннее на тысячу сто километров, кроме того, около тысячи километров проходят по Великой Восточной Пустыне, что также затрудняет передвижение. Ни и наконец, большая часть пути проходит по провинции Южная Бродия, которая хотя и не охвачена мятежом в настоящее время, всё же в любой момент может стать ареной бунта. И тогда останется только один путь морем. А это девятнадцать тысяч километров по морю, для которых у нас есть только приблизительные карты. Такой путь занял бы около ста дней в один конец, что делает затею нереальной. Уже сейчас цены на некоторые товары в Приречной Эльрии подскочили в полтора раза, и не известно, что будет дальше. Хорошо ещё, что там много городов с весьма развитой промышленностью и ремёслами, а лесные плантации надёжно пополняют закрома, но всё же перерезка последней магистрали был бы равносильна потере провинции, где проживает треть населения империи.
В разговор вступил министр по делам провинции:
— Я удивляюсь вам, господа! На территории провинции Северная Бродия живёт сто шестьдесят тысяч дарийцев, которые вот уже более шестидесяти лет, как осели на этих землях. Три поколения сменились за это время. А Альберт может рассчитывать лишь на восемьдесят тысяч бродийцев, двадцать пять тысяч эйлеров и десять тысяч гнорров, которые совсем недавно переселились в горы недалеко от Фортага. Десять тысяч медвежутей можно не принимать в расчёт — они платят налоги кому попало, лишь бы их не трогали. В лесах Восточной Эльрии живут племена маусов численностью сорок тысяч. Вот уже более ста лет их воины служат в нашей авиации. Так неужели у Альберта есть хоть малейший шанс удержать эту территорию в случае, если мы в любой момент можем выставить тридцатитысячную армию и два флота, не считая жителей провинции, которые большей частью наши соотечественники.
После министра по делам провинций слово попросил только что прилетевший офицер второго флота капитан Хьюно Фаркел, принимавший участие в боевых действиях на море и в Аркасском порту:
— Это поражение должно послужить нашим тупоумным политикам серьёзным уроком (очень сильный шум в зале, отдельные выкрики: «Долой! Он продался бродийцам»; заткнись, проклятый антилягент!).
Секретарь императора с трудом наводит порядок: «Продолжайте, Хьюно».
— Спасибо. Итак, военный министр отметил недостаток воздушных сил. Но ведь у противника было всего две воздушных дивизии — двести сорок эйлеров. Ещё сто двадцать базировались на три лёгких авианосца. У нас было ровно столько же — сто двадцать маусов в городе и двести сорок на двух тяжёлых авианосцах, обгоревшие остовы которых благодаря нашим воякам сейчас на дне Залива Свиней. Вы, конечно, скажете, что эйлер может перенести на небольшую дистанцию до сорока килограммов бомб, при обычной загрузке — тридцать килограммов. Маус же соответственно — тридцать и двадцать килограммов. Но ведь на первом этапе сражения нам не требовалось уничтожить армию и флот противника! Нам нужно было только не дать в обиду свои войска и флот. А в этом случае маусы благодаря меньшим размерам и великолепным динамическим характеристикам гораздо лучше эйлеров. Тем более, что ни одна бомба так и не упала на палубы вражеских кораблей. Противник, несмотря на более низкий уровень и недостаток средств, имеет на каждом лёгком авианосце по две паровые катапульты. У нас же до сих пор маусы стартуют с палубы, что не даёт им возможность поднять сколько-нибудь значительный груз, или они вынуждены лезть на единственную башню-мачту, что во время боя сложно, небезопасно и занимает слишком много времени.
Противник применяет тридцатикилограммовые пороховые и зажигательные бомбы. Такая бомба пробивает своей массой кедровые доски палубы и вызывает многочисленные очаги пожаров на нескольких палубах сразу. Погасить такой очаг практически невозможно. У мятежников к паровой машине присоединена помпа, которая может как откачивать воду из трюма, так и заливать очаг пожара. В принципе она может одновременно делать и то и другое. Мы же до сих пор пользуемся вёдрами и ручными насосами-лягушками. Маусы получают по две маленькие пятикилограммовые бомбы, которые не пробивают палубу, а зачастую скатываются за борт, не принеся существенного вреда кораблю противника. Остальную загрузку мауса составляют звёздочки сюрикены и стреловидные элементы. Маус до сих пор вооружён лишь луком, который бьёт на двести метров, а эйлеры, несмотря на финансовые трудности мятежников, имеют на вооружении арбалеты с сеточным прицелом, которые бьют вчетверо дальше, почти вдвое точнее при несколько меньшей скорострельности. У нас даже на самых крупных кораблях стоит не более двух счетверённых арбалетов — считается, что с авиацией противника должны бороться маусы с авианосца. А если маусы не успели или не смогли вылететь? Когда так и случилось, никто не мешал эйлерам класть бомбы точно в центр палуб кораблей. А у противника даже триера имеют четыре, а то и шесть таких установок. Кстати, когда их триера, пожертвовав собой, скрыла их эскадру за дымзавесой, превратив тем самым мощные орудия наших линкоров в хлопушки, эти самые установки позволили их лёгкому крейсеру, маневрировавшему по краю дымзавесы, успешно выкосить половину прислуги орудий у всех четырёх линкоров. А установленный на каждой стреле небольшой зажигательный заряд стоил нам одного линкора, взлетевшего в воздух после попадания стрелы в крюйт-камеру. Подобные факты можно перечислять до бесконечности. Но все их можно свести к одному — армию нужно любить, армию нужно снабжать, армию нужно вовремя перевооружать и ещё раз любить. Без этого мы всегда будем терпеть поражение даже от более слабого противника, как это случилось в Западной Полонии осенью, как это случилось сейчас в Аркассе. А наши политики не хотят это понимать. Поэтому я заканчиваю бесполезные речи.
