Иван Тропов - Балтиморская матрёшка
На нас тоже поглядывают. Наш столик притягивает и носы, и взгляды. Пять порций нормальной еды — посреди столиков с овсянкой и жидким чаем.
— Не так, — сказал я. — Для начала Бюргу и Тигре.
Подкормим заводил, а уж они сами всех остальных выстроят так, чтобы с нами любезничали…
***И с нами любезничали. Правда, до Кеши не добрались. Народ гудел от другого — плакаты!
Оказалось, что стекла в нишах, которые вроде бы для плакатов, — не совсем под плакаты предназначены…
Если прижаться к стеклу, и закрыться руками, чтобы не мешал свет от ламп в нашем коридоре, то можно разглядеть, что за стеклами не доска или стена, а…
Это окна. Только с той стороны очень темно. Поэтому и видно нормально только в одну сторону — если смотреть оттуда. С той стороны наш коридор как освещенная сцена. А вот нам зрителей не видно.
Но иногда и по ту сторону можно что–то заметить. Какое–то светлое пятно.
У Батыя, впрочем, повторить эксперимент не получилось:
— Там ничего нет. За стеклом что–то плотное, задняя крышка стенда или стена.
— Нет, — покачал головой Туз. — Просто окна разные, и свет бывает не за всеми. Надо попасть так, чтобы в это время там светилась хоть какая–то лампа… Тогда можно кое–что разглядеть…
— Там огромный ангар, — сказал Пацак. — Такой большой, что ни дальней стены не видно, ни потолка…
— Это на глубине метров в сто? — хмыкнул Лис. — Ангар, у которого потолка не видно?
— Если это ангар… — глухо пробормотал Туз. — Говорят, там вообще потолка нету…
— Ни стен, ни потолка, — сказал Пацак. — И пол не ровный, а с подъемом. Не бетон там, а земля и что–то вроде травы. А вдали — холмы. А главное, в небе…
— Две луны… — пробормотал Туз. — И двигаются быстрее, чем наша луна…
— Лампы на потолке? — осторожно и мягко предположил Батый.
— Перестань сюсюкать, как с даунами! — взорвался Туз. — Лампы, ага! Движущиеся по потолку! На рельсиках? Планетарий, типа? Подземный?! Здесь?!
— Брось, Туз, — сказал Лис. — Прожектора какие–нибудь, или их отражения. Какую–нибудь технику проверяют, или еще что–то… Передвигают ее, вот и меняется…
— Ага! И кто и зачем эту технику ворочает туда–сюда?!
— Возможно, там депо какой–нибудь одноколейки, ведущей отсюда в Москву? Или к какому–нибудь удаленному запасному выходу…
— Ты сам–то себе веришь, Лис?
— А Сова говорит, — сказал Пацак, — что какие–то тени там видел. Силуэты… Похожи на людей, только ростом раза в полтора больше…
***Когда дали отбой, и остались только темнота и голоса, Пацак пробормотал:
— У меня такое чувство, что мы погружаемся куда–то… В какой–то ад проваливаемся…
— Если всему этому верить, — заметил я.
— Они не врут, — сказал Туз.
— Только не надо сходить с ума.
— Но они не врут! — воскликнул Пацак. — Мессир, это же правда! Я сам…
— Не надо. Сходить. С ума, — медленно повторил я. — Они думают, что не врут.
— Что ты хочешь этим сказать? — спросил Туз. — Им все кажется? Но я сам, когда гляжу на эти стекла… А особенно когда к психологу… Там, в коридорах…
— Но когда ты возвращаешься в наш коридор, ты ведь понимаешь, что это все были пустые страхи?
— А я видел! — вдруг сказал Пацак. — Честно, видел! Только не хотел вам говорить, потому что вы… Особенно ты, Лис, и Мессир…
— Перестань сам себя накачивать, Пацак! — рявкнул Лис. — Мало ли, что тебе от страха показалось… У страха глаза велики.
— И мне показалось? — спросил Туз. — И всем им?
— Если кому–то и показалось, не могло же одно и то же привидеться всем? — задумчиво проговорил Батый. — В таком случае…
Вот это мне уже решительно не понравилось.
— Вот что! — сказал я. — Сегодня у Лиса будет шаббат. А басню с моралью расскажу я.
— И о чем? — хмыкнул Туз. — О черном диске? Или о багряной флешке?
— Об острове Броди.
— Это где? — спросил Пацак.
— Это такой маленький островок в теплых морях. На нем живет человек сто туземцев, и когда–то это были самые счастливые люди на земле. Они ловили рыбу, собирали кокосы, разводили детей и тихо радовались жизни. И самым ужасным, что могло произойти на острове, были рассказы старой бабки про то, как много лет назад один рыбак пропал в море. А еще раньше, когда–то совсем уж давным–давно, два охотника повздорили из–за красотки, и один пырнул другого мачете. А так на острове царят мир, счастье и спокойствие, сущий рай… Царили. Пока однажды на остров не явился человек, который одним махом обратил это рай в ад.
— Кто? — шепнул Пацак дрогнувшим голосом.
— Ну, выглядел он как обычный торговец.
— Ничего себе… — поежился Пацак. Должно быть, живо представил, сколько обычных с виду торговцев он встречал в своей жизни. — И что он сделал?..
— О, это был действительно страшный человек. Он сделал такое…
— Ну что, Мессир?
Я тяжело вздохнул.
— Однажды он привез на остров телевизор.
— Телевизор?.. — кажется, от разочарования Пацак даже приподнялся на кровати, скрипнули пружины. — А при чем тут телевизор–то?
— Оказалось, что таких милых крошечных островков — очень много. Целый огромный архипелаг, и живут на этих островках аж сто миллионов человек. Где–то есть фабрика батареек, где–то фабрика телевизоров, а где–то в центре архипелага — даже всеостровная Телесеть Проверенных Новостей. Каждый день журналисты передают самые важные новости. Только тщательно проверенные. Голую правду. И вот жители островка Броди узнали, что на самом–то деле…
— Что? — потребовал Пацак. — Ну что, Мессир!
— Что их острова уже долгие годы подвергаются атаке морских чудовищ–убийц, а на самих островах постоянно орудуют кровавые психопаты. Только представь: каждый день десятки трупов. Журналисты отважно передавали репортажи с мест: показывали всех этих погибших людей — тела со вспоротыми животами, отрубленные руки и головы… Только за день, один единственный день — бывало до сотни жертв… Репортажи шли круглые сутки, нон–стоп, журналисты едва поспевали считать, сколько людей растерзано маньяками. А ведь еще атака морских чудовищ… Каждый день акулы–убийцы разрывали на части десятки рыбаков. В самых разных местах. Осаждали архипелаг буквально со всех сторон… Кромешный ад и на суше, и на море…
— Подожди, — попросил Пацак. — Не понял… Журналисты все сочиняли?
— Нет! Я же сказал: все — голая правда.
— Но если акулы атаковали острова со всех сторон, то почему же на том островке… ну, на этом острове Броди, почему его жители ничего не знали о том, что море кишит акулами–убийцами? И об этих маньяках…
— Потому что у них не было телевизора.
— Да при чем тут телевизор–то?!
— И все–таки идиот, прости господи… — вздохнул Лис. — Пацак, у вас в школе вообще арифметике учили?
Пацак обиженно засопел, зато остальных отпустило.
— Иными словами, — подвел мораль Батый, — у нас получилась подобная сеть, только не новостей, а чужих страхов и кошмаров… Но Дисней, Игорь, Стас? Они провали на самом деле.
— Для нас они пропали, — поправил я. — Мы их больше не видели. Мы не знаем, что с ними стало… Но это не значит, что Дисней и Игорян со Стасом в самом деле пропали в этих коридорах.
— Ну да, как же! — сказал Туз. — Перевели их! Одного прямо в трусах, а остальных посреди ночи! И кому они так срочно понадобились? Для чего?!
— Может быть, для того, чтобы мы гадали, куда же они делись…
— Ну да! Разыгрывают нас! И Шаман в нашем коридоре появился тоже только для того, чтобы мы от игр не отвлекались… Да ради чего?! А Перик чего такой напряженный стал? Это тоже розыгрыш? Может быть, ваша светлость заодно еще объяснят, для чего этот розыгрыш?
— Ну, напрашивается только одна версия, — заметил Лис.
— В студию!
— Выглядит все так, будто нас провоцируют.
— На что провоцируют?! И зачем?! И кому это нужно?! — взорвался Туз. — Ты сам–то себе веришь?!
— Первые три вопроса в яблочко, — сказал я, — а вот четвертый я поправлю: как это связано с играми?
— И пиратскими дисками, — сказал Лис.
— И это тоже… Пока мы не поймем, что тут происходит, лучше не паниковать и не делать глупостей… Не надо сходить с ума, Туз. Ладно?
***Едва включился свет…
— Опять!
От чужого голоса я вскочил с кровати. И только когда увидел Пацака, он уже стоял у двери и напряженно вглядывался в календарь, — только теперь понял, что это был его голос. Только очень напряженный.
