Антон Наш - Карты судьбы
Я бы предпочел проснуться от того, что меня выпускают, но меня разбудили затекшие мышцы, и два часа, что отделяли меня от человека, открывшего дверь, прошли в попытках их хоть немного размять.
— Двадцать четыре часа прошли, можешь возвращаться.
— И как мне отсюда выбраться?
— Прямо по коридору, потом направо. Там дежурный, он выпустит тебя наружу, а там уже через плац доберешься до своего корпуса. Надеюсь, ты не ждешь, что я тебя отведу туда за ручку?
Если это и есть мой куратор, то объяснений, обещанных ректором, у него просить, пожалуй, не стоит. Пойду лучше. Найду кого‑нибудь из своих.
На плацу в центре Академии уже никого не было. Солнце уже опустилось ниже ее стен, и темноту внутри разгонял только свет четырех электрических ламп, висящих на столбах по углам. Раздумывая, не подсветить ли себе дорогу, уж больно темно было, а окружающие вокруг стены, казалось, непрерывно давят на тебя, я крутил свою огненную карту, которую мне любезно вернули на выходе из административного корпуса.
Вернуться спокойно домой тоже так и не получилось, дежурный по нашему корпусу остановил меня сразу на входе и обрадовал, что сегодня днем было торжественное построение, и все новички переехали.
— После инициации вы теперь живете по командам, это пятый этаж и выше.
— А почему не в старых комнатах?
— Так у вас же в отряде и девушки есть, — значит, нас уже и на команды успели поделить — А начиная с пятого этажа в комнатах выделяется два крыла, одно мужское, другое женское. Выше пятого этажа разделения по корпусам уже нет. И везет же тем счастливчикам, чьи командные комнаты находятся над женской половиной. Всегда можно заранее познакомиться с новенькими и завести с ними более близкие отношения, — и он довольный заржал мне в спину.
Я же спешил подняться на пятый этаж в комнату своей команды, борясь с недобрыми подозрениями.
— А ты что здесь делаешь? — стоя прямо в дверях, спросил я сидящую в кресле Эмму, которая как‑то по — детски высунула язычок и раскрашивала ноготь на отрегенерированном пальце.
— Они сказали, что мы неплохо поработали, и предложили остаться в таком же составе.
— Не поверю, что ты не отказалась.
— Я хотела, но после того, как ты набросился на капитана, все считают, что мы сбежали с поля боя, а потом еще напали на своих. Нам даже название придумали — команда Отверженных.
— Разве это не лишний повод покинуть нас? — круто, значит, ребята тоже остались со мной. Но не могу понять, почему же здесь Эмма, хоть проявила она себя и неплохо, но ее характер…
— Я не хочу делить свою комнату с кем‑то. Ты можешь не верить, но некоторые девушки тут так храпят, — поймав мой вопросительный взгляд, она решила все‑таки рассказать все поподробнее. — После всего парни попросили оставить вас вместе, а никто из девушек не захотел идти в команду трусов. Я уже хотела вас покинуть, не люблю изгоев, как ректор сказал, что и из пяти человек может выйти что‑то стоящее, ну а я поняла, что если к вам никто не присоединится, то вся женская половина будет моя.
— Разве стоит комфорт нормальной команды?
— Нет, но я же не собираюсь с вами служить. Как только закончится обучение, я уеду обратно в Англию.
В этот момент открылась дверь в мужскую половину и в общий зал высыпались все остальные: небритый Арамис, взъерошенный Сергей и серьезный Виталик.
— Ребята, как же я рад вас всех видеть тут, — с трудом проговорил я, уплетая остатки обеда, отложенные на случай моего возвращения.
— Мы тоже. Рады, что ты вернулся так быстро, хотя говорили, что тебя там могут продержать и пару недель. Тут столько всего случилось, — я с улыбкой смотрел, как они один за другим расслабляются, видимо, действительно волновались. Все они сидели рядом. И только Эмма убежала принимать вечерний душ, при этом не забыв похвастаться, что уже ввела меня в курс дела с распределением команд и нашей новой репутацией.
— Рассказал ректору про демона и что он нам наговорил?
— Мы и сами рассказали, но у меня такое чувство, что нам не очень‑то и поверили, — Сергей не удержался и дополнил вопрос брата.
— Мне кажется, тоже, но наверняка он передаст информацию дальше, и ей найдут как распорядиться. Правда, меня даже не попросили держать язык за зубами, что как‑то странно. Мы больше обсуждали мой поступок с капитаном, его причины и последствия.
— И как все остальныесмогли поверить, что мы трусы? Были же очевидные доказательства, наш уровень, например. Да мы, в конце концов, с ними в одном строю стояли, — Виталию до сих пор было сложно с этим смириться, так что даже прорвались наружу так несвойственные для него эмоции.
— Очень многие люди не достаточны храбры, чтобы верить своим глазам или суждениям. Гораздо проще и безопаснее следовать общественному мнению, — а Арамис не чужд немного пофилософствовать.
— Или ругать что‑то. Ругать тоже все любят, — подал голос развалившийся с планшетом на кресле Сергей.
— А если общественное мнение призывает что‑то ругать, тут уж отказов быть не может, — тут все замолчали и какое‑то время просидели в тишине.
— А я все равно не верю ни в случайность со сменой системы инициации, ни в благородного капитана отряда поддержки, — Эмма наконец‑то выбралась из душа, где просидела последниеполчаса, и сейчас стояла рядом с дверью и вытирала волосы. — А вот в коррупцию и продажность в вашей стране я поверить готова.
— Эй, островитянка, — отбросил в сторону планшет Сергей, — следи за языком.
— Подожди, — Виталик был привычно собран и серьезен. — У меня тоже эта история вызывает слишком много вопросов, а так как она связана с моей репутацией, я бы предпочел в ней разобраться.
— Если где‑нибудь напишут и мама прочитает, что мы струсили в бою, — на лице Сергея ярость сменилась выражением практически животного ужаса.
— Не напишут, академия не станет выносить сор из избы, — Виталий успокоил и брата, и себя заодно. — Но разобраться в этом все равно нужно. Я бы мог проверить все документы по принятию решения о смене системы инициации, они все должны быть в открытом доступе. Если разложить все по полочкам: встречи, участников, решения и время, картина может проясниться.
— А может попробовать разговорить капитана? — предложил Арамис.
— Ну что за глупости? Нужно смотреть в корень: если наши предположения верны, то капитан вмешался, потому что в опасности оказался его подопечный. Нам всего лишь нужно проверить всех, кто был в том отряде, и все станет ясно, — Эмма хоть и стерва, но мысли может выдавать грамотные.
— Тогда как командир отряда, — быстро пробежался по всем взглядом, никто не возражает, — предлагаю завтра проработать все направления. Виталий возьмется за документы, Арамис попробует разговорить капитана, Эмма, на тебе выяснить, кто был в том отряде и что они из себя представляют. Сергей, поможешь даме?
Раз уж нам жить вместе, надо постараться изжить все конфликты на начальной стадии. Пусть весь день проведут вместе, может, узнают друг друга получше.
— А ты? — черт, мне и самому надо постараться к ней привыкнуть.
— А я займусь проработкой тактик и расчетов под наши карты в бою. Что бы ни случилось дальше, нам нужно продолжать развиваться и становиться сильнее.
— Это точно, если мы продолжим развиваться так же быстро, то уже скоро экзамен на медную карту, а как известно, их выдадут только лучшей команде. Мне‑то все равно, мне папа уже медную карту Снежной бури купил. Вот получу двадцать, сниму замок и сразу в банк за ней.
— Буржуйка, — не выдержал Сергей, рассматривая дырку от большого пальца на носке.
— Босяк, — не осталась в долгу Эмма.
— Это еще ничего, — поспешил успокоить брата и увести разговор в другую плоскость Виталик. — Вот серебряные получают только правительственные спецподразделения.
— Или всегда можно взять их в бою, — не выдержал я, вызвав улыбки у всех остальных.
Дальше разговор про карты продолжился уже без меня, так что появилось время расслабить мышцы и посмотреть планшет, повалявшись в кресле у камина. Да, здесь был камин. Неизвестный дизайнер приклеил картину с ним прямо рядом с зоной отдыха. Вздувшиеся пузыри и неровное освещение создавали ощущение, что он пусть медленно и зловеще, но все‑таки горит. У меня же, стоило на него только посмотреть, возникало чувство, что я сижу в каморке папы Карло, и только недюжинная сила воли удерживала меня, чтобы не подойти к камину и не попробовать проткнуть его пальцем. И если судить по оставшимся на картине отпечаткам грязных пальцев, не у всех этой силы воли оказывается достаточно.
— А что это ты смотришь? — Эмма неслышно подошла сзади и заглянула через плечо, в планшете как раз крутилиськартинки новостной ленты с выступлением Натаниеля и объявлением о его свадьбе. — Только не говори мне, что ты фанат братика.
