Александр Тюрин - Программируемый мальчик (педагогическая фантастика)
– Чего-чего? – ошалело спросил бизнесмен. – Ка…какие люди тебе доверились?
– Не отвлекайтесь от темы. Повторяю, и новые игры, и последние версии графических редакторов мне нужны позарез. Откуда мне, по-вашему, брать свежие персонажи, анимацию, графику, программные движки? А нелицензионных дисков вам привезли ровно пятьдесят, тридцать из которых специально для меня. Я вчера разговаривал с вашим знакомым. Если хотите, могу пленку прокрутить, у меня все на диктофон записано. Вы ведь у Евсюкова товар закупаете?
В деловой разговор неожиданно встрял охранник:
– Ты это, Вадим Петрович, не уходи покамест. За повреждение рассчитаться надобно.
– У меня машина!.. Шлагбаум сломан!.. – в отчаянии закричал пострадавший и сжал голову ладонями. – А он со своими дисками! Экстрасенсов, понимаешь, нанял!
– Не расстраивайтесь так, Вадим Петрович, а то кровяное давление подскочит. – Хлумов нежно погладил капот. – Машина-то пока в хорошем состоянии.
Вадим Петрович подскочил:
– Что значит пока! Я тебе дам «пока»! Не трожьте машину, мерзавцы! Отстаньте от меня, отстаньте…
– Шли бы вы, мальцы, мороженое кушать, – снова вклинился охранник. – Или в кино. Видите, человек не в себе.
– Ладно, Вадим Петрович, мы с товарищем вас подождем, – согласился Хлумов и показал на дерево, где переминался с ноги на ногу заскучавший Токарев. – Вы примерно когда освободитесь?
– Они меня ждать будут! – визгливо хохотнул мужчина. – Да подавитесь вы… – порылся в сумке и швырнул в руки Хлумову нераспечатанную коробку. – На свою «анимацию», змееныш.
– Спасибо, – сказал Хлумов. – Но имейте в виду, я вас вычеркиваю из списка «приемщики и посредники»… Саша! – позвал он. – Можно идти, дело выполнено на сто процентов.
«Змееныш» подошел к беспрерывно зевающему «экстрасенсу», пожал ему руку, и вдвоем они направились к остановке троллейбуса. Вадим Петрович, с завистью глядя им вслед, изрек в пространство:
– Ну и детишки нынче! Люди будущего. Надо же, не взяли меня ни в приемщики, ни в посредники… Лет через пять, глядишь, я им уже квартиру с женой задолжаю. А через десять, Трофимыч, они нас с тобой к стенке.
Трофимыч вдруг обиделся:
– Мне, Вадим Петрович, без разницы, чьи машины стеречь. Хоть твои, хоть ихние. А тебя, милый мой, и так к стенке поставят. Ты ворота давай починяй, контра!
– Не ерзай, Трофимыч, договоримся. Пошли в конторку…
До остановки было метров двести. Хлумов вел Токарева, как больного, бережно поддерживая его за локоть (за талию тот не разрешил). Его очень беспокоило Сашино состояние, он подробно выспрашивал о количестве затраченной энергии и о времени, необходимом для восстановления. Но Токарев не знал, сколько сил он потерял, ему просто хотелось спать. Он отвечал примерно так: «Да ну, ерунда, энергии завались! Хочешь, спутник собью?», на что Хлумов реагировал совершенно правильно: «Это нецелесообразно, спутники приносят большую пользу народному хозяйству». В конце концов Саша перестал зевать, и Хлумов сразу успокоился.
– Слушай, зачем ты с этим типом связался? – полюбопытствовал Саша. – Попросил бы своего папашу, он бы тебе сто таких дисков приволок из-за границы.
– Он мне уже привез, как раз сто штук. Но этого, разумеется, мало. Количество подключенцев растет очень быстро, и каждому нужно что-то свое. ЕДИЗ, кстати, усваивает и перерабатывает по десять-двенадцать новых игр за неделю. Просить отца больше нельзя: подумает, что я занялся мелкооптовой торговлей. Вот и приходится иметь контакты с такими несерьезными партнерами…
Хлумов резко остановился:
– Тихо. Мы взяты под контроль.
– Какой еще контроль? – Токарев тоже остановился, удивленный. – Хлум, кажись, ты перегрелся.
Из кустов кизила вдруг выскочили четверо пацанов – перетянутые солдатскими ремнями, в одинаковых резиновых сапогах. Токарев обернулся назад с твердым желанием бежать. Но там стояли еще двое. Судя по царапинам на их лицах и пакетам с бутылками в руках, они шарили по кустам, выискивая брошенную стеклотару.
– Нецивилизованные конкуренты, – шепнул Хлумов. – Из триста восемнадцатой школы.
– Ну что, полялякаем? – раздался хриплый басок.
– Я вас слушаю, ребята.
– Не-е, это мы тебя щас послушаем! Ну-ка говори, почему твои козлы возле нашей школы шарят? Мы тебя предупреждали, что там наша земля. Забыл, рыжий?
Хлумов парировал:
– На так называемой вашей земле мы занимались делом, когда вы только и умели, что мяч по пустырю гонять. Работать вы научились у нас.
– Заткнись, учитель, – посоветовали ему.
Он легко согласился:
– Хорошо, тогда мы пошли.
Хлумов был совершенно спокоен. Токарев посмотрел на него, потом на радостные физиономии конкурентов и с облегчением подумал: «Наверное, это его друзья, из какого-нибудь дурацкого списка». Кто-то из друзей попросил:
– Может, останешься? Мы тебе еще по морде не дали.
Все разом заулыбались, включая Токарева. «Ну точно, шутят», – решил он. Тут его и ударили. Правда, не по морде, а по затылку. Токарев обернулся, негодуя, и теперь уже получил в лицо. Перед ним были те двое, которые перекрывали дорогу назад. Один потирал кулачок и мерзко хихикал, радуясь меткому удару. Второй стоял по всем правилам боксерского искусства, вытянув левую руку вперед, правую же, согнутую в локте, держал перед прищуренным глазом и тщательно целился. Как понял Токарев, целился именно в него.
– Сопротивляйся, Саша, – по-прежнему спокойно сказал Хлумов. – Двое на тебе. Остальные четверо на мне.
«Остальные четверо», между тем, аккуратно положили пакеты с бутылками, чтобы случайно не повредить, и двинулись вперед, злобно шмыгая носами.
Саша стал честно сопротивляться. Начал с того, что отпихнул кулак малолетнего боксера. Тот попал себе по закушенной сгоряча губе, зашипел от боли, втягивая воздух, и возмущенно крикнул.
– Ты что, дурак! Это нечестно!
А затем оттянул пальцами губу, пытаясь разглядеть ранку. Напарник щелкнул его по уху, и к бойцу вернулось мужество. Через секунду Токареву стало трудно. Враги работали слаженно: они расположились с двух сторон, и стоило Саше повернуться к одному, как другой остро атаковал его сзади. Было очень трудно…
Хлумов поступил неожиданно, если не сказать – странно. Когда его окружили с четырех сторон, он упал на четвереньки, выставил одну ногу и завращался, как маховик, перебирая руками по земле. Противники попадали, словно кегли, не успев даже замахнуться. После чего никто из них так и не встал на ноги, чтобы достойно ответить: Хлумов действовал безошибочно и очень быстро. Скорость и точность его движений были явно выше нормы. Он ловко тыкал в лоб каждого желающего подняться, и тот беспомощно опрокидывался обратно. Он сновал между врагами, как челнок ткацкого станка, и валит их, валил… Они быстро обессилели. Наверное, из-за того, что слишком жутко дрался Хлумов. Скорее, не дрался, а функционировал. Даже Токарев и его оппоненты оглядывались на это диковинное зрелище. Наконец поверженные стали расползаться. Хлумов сразу остановился, медленно выпрямился. Затем развернулся в направлении оставшихся противников.
Токарева к тому времени уже повалили и пытались протащить по земле. Определив цель, Хлумов пошел, растопырив пальцы.
– Мама! – раздался сдавленный возглас. – Во, машина прет!
Враги отпустили трепыхающегося Сашу и бросились в кусты. Через секунду появились снова, выдирая велосипед, помчались по дорожке, разгоняя двухколесное спасательное средство. Они держались за руль с двух сторон, причем, каждый в панике пытался запрыгнуть на сиденье. В итоге один оказался на раме, другой на багажнике.
Токарев перевернулся на живот, затряс головой и закричал:
– Ну, я сейчас вам!..
Он нашел глазами удирающий объект, сфокусировал взгляд и вмазал. Велосипед, дико скрежетнув, развалился на части. Колеса завиляли дальше, все остальное кувырнулось и ненадолго затихло. Через мгновение из кучи лома возникли две фигуры грязного цвета, в четыре руки схватили руль и снова стали разгоняться, но быстро поняли, что им не хватает колес.
Отомщенный Токарев встал на ноги. Удовлетворенно произнес:
– А хорошо получилось…
Он огляделся. От четырех хлумовских подопечных остались только просеки в кустах да порванный пакет, из которого высыпались бутылки. Сам же Хлумов стоял рядом.
– Извини, Саша, – виновато сказал он. – Я не сумел определить, что их агрессивность достигнет такого уровня. Возможно, информационные каналы повредились во время Актива… Давай отряхну.
Достал из кармана маленькую щетку и принялся очищать токаревскую спину. Потом вытащил расческу.
– Причешись, нам еще в гости ехать.
– Может, у тебя и пудра есть? – Токарев, морщась, потрогал синяк на скуле.
Хлумов посоветовал:
– Ты пока его волосами прикрой. А к вечеру я тебе достану пудру, не беспокойся.
– Здорово ты махаешься, – уважительно признал Саша. Он все еще находился под впечатлением стычки. – Я бы тоже так хотел. Ты что, каратэ изучал?
