Бесполезный человек - Дмитрий Николаевич Москалев
Всё было отточено до идеала. Все рычаги воздействия на массу проверены, все винтики смазаны, но за одним большим исключением, которое и встало костью в горле главного демона.
А главной причиной для беспокойства являлась она – его жена, водящая его за нос. Все его попытки поймать её за хвост проваливались, и она всегда выходила сухой из воды. И ему, несчастному, приходилось принимать её чистой и бескорыстной.
Но помимо жены блудницы, у Императора была ещё одна проблема, которая расстраивала его ничуть не меньше – его сын.
Более всего Император любил рассуждать – эти рассуждения, как ему казалось, связывали его с прошлым, с великими знаниями, какими он владел раньше, до своей смерти, и владеет сейчас – его осознанность собственного Я, его самоопределение, как личности.
– Жизнь не настолько проста, как с первого взгляда может показаться – она сложна, многогранна, и по мне, нет на свете очевидных ответов, даже казалось бы на очевидные вопросы. Мы – боги, сверхчеловеки, не ведаем сострадания, мы не ведаем горя, боли, смерти, все человеческие слабости нам чужды, мы и пороки их превратили в наши лучшие качества. На трон мироздания воссел индивидуум, в центр же мироздания встал – тот самый "Я" – личность, индивидуальность разума, мысли и интеллекта. Воцарилось "Я" превознесенное над "Мы".
А ведь существовала религия созерцания. Существовало счастье созерцания, никаких сует, несчастий и страданий – только гармония.
Хотелось бы и мне созерцать и позабыть обо всем. Уйти от проблем, но от себя не убежишь, необходимо менять собственную сущность, и тогда созерцать блаженно. Но я не стал, и так хорошо, не время отрешаться от борьбы, от власти!
Что же такое бытие? Бытие – это наша власть, когда мы решаем – кому быть, а кому нет!
Жизнь – есть борьба противоположностей – антагонизм сущности, это Я говорю, это мои слова вам, о, ушедшие! И вы проиграли эту борьбу, без трагедии проиграли вы её, без триумфа, скоропостижно и безмолвно!
Человек перестал сопротивляться чувству долга, чувство близкой гибели же сменилось чувством к будущему счастью, сладострастием счастья, которого у него нет, но будет – так он предполагал.
Задумавшись, Император произнес громогласно:
– Приведите мне его, – могущественно скомандовал властитель искусственному телохранителю, и через несколько минут дверь парадного входа распахнулась,– у меня свой путь.
– Да, мой Лорд, – склонился перед ним вошедший худой человек. Его кожа имела белый оттенок, его сухие обессиленный мускулы скрывала тёмная вуаль, а от былого здорового тела не осталось и следа. Глаза его наполняла борьба с болезнью.
– Есть для тебя задание, видимо ты уже оправился от недуга, – обратился к нему Император.
– Ты же знаешь, что от такого недуга, отец, не оправляются так быстро, – огрызнулся вошедший.
– Что не даёт тебе права дерзить мне, – грозно подхватил Император.
– Да отец, чувствую свою вину, – юный парень виновато опустил голову, и случайно заметил на черном лакировочном ботинке Императора микроскопическую пылинку, которую могло уловить только самое острое зрение. Пылинка нагло красовалась на носке, раздражая юношу, у которого разгорался маниакальный приступ. Парень элегантным движением достал из кармана шелковый платок, и не обращая внимания на удивленного Императора, подполз к тропу и смахнул пылинку с ботинка, небрежно оставив красующийся жирный отпечаток пальца.
– Встань же с колен, выпрямись! – спина юноши со скрипом разогнулась, и он встал в полный рост, а сам Император, смущенный выходкой юноши, засуетился, но вскоре успокоился.
– Мы ищем лекарство… Черт возьми! Ты думаешь мы не ищем? Это особый случай! Год от года, наши попытки не прекращаются! Лучшие ученные работают над этим! А ты все вытираешь мои ботинки, как слизняк какой-то! Хоть доля разума в тебе осталась? Или ты и меня хочешь свести с ума? Я был непоколебим! Путь наверх, к трону был очень тяжел и требовал чрезвычайного сосредоточения, и ничего не помогло вывести меня, и нас из равновесия! Но твоя болезнь убьет и меня, – Император огорченно вздохнул, – я стал стар… Тебя ещё не было здесь, когда все началось.
– Искать лекарство бесполезно, ты же знаешь! Времени не осталось. Мы уже не раз говорили на эту тему, – юноша развел руками, с силой хлопнув в ладоши, от чего Император подскочил на троне, никак не ожидавший очередной выходки юноши.
– И куда подевался тот самый мальчик, которого я помню? – Император сделал ударение на «тот» мальчик, и обронил руку на свою щеку.
– Его больше нет, отец! Он растворился во мне – он умер, отец! Рак – это не дар, не комедия, не повод для насмешек! Не повод врать и давать надежду обреченному! Тысячи лет я жил, как и все, и только умирая, я понял свою никчемность, всем плевать на меня, всему миру нет дела до тебя, когда ты умираешь, когда ты не существуешь! Как и мне на всех уже наплевать, и на все, на всю нашу жизнь, мне ставшую непонятной… Надежду я давно оставил, она сменилась злобой и ненавистью ко всему, даже к самому себе.
– Нет! Все не так! Никто не смеётся, я не для этого тебя позвал, не для унижения – с тебя довольно. Найдется одно дело. Хочу, чтоб ты не чувствовал себя мёртвым, заинтересован? – Император встал.
– Да, мой Лорд, – ответил юноша, вновь смиренно опустившись на колени.
– Отлично! Тогда ты отправляешься в город, к транспортной артерии Аэропорта. Знаешь где это? Должно быть знаешь! На тебе лежит ответственное задание сопровождать некий ценный груз. Иди! Больше тебе знать не положено, – закончил Император, – мы вернемся к разговору, когда ты выполнишь поручение…
– Да, мой Лорд, – юноша, пятясь назад, удалился, не рискуя задавать вопросы.
Император задумчиво уселся на троне.
Появилась Императрица.
– Так-так, блудный сын вернулся? – ухмыльнулась она.
– Ты подслушала?
– Даже у стен есть уши, мой дорогой, – она ехидно улыбнулась.
– Бестия! – вскрикнул Император.
– Ты же знаешь, что я твоя бестия, – она коснулась его горячей взволнованной головы руками, и поцеловала.
– У тебя же нет от меня секретов?
– Разве их утаишь? – раздосадовано ответил он.
– Куда ты отправил его? – она закусила верхнюю губу от любопытства.
– Пустяки, нашёл ему занятие, а то умрет от скуки, городской воздух пойдёт ему на пользу.
– А что за груз?
– Всякий хлам, важности придаёт ему лишь мой приказ сопровождать его, – соврал Император.
– Ты не станешь обманывать меня?
– Нет, – непоколебимо ответил он.
Она отступила.
– Тогда
