Виктор Бурцев - Алмазные нервы
– Насколько я понимаю, вы, Лот, представляете некую боевую организацию киберов. Не организованную группировку, как обычно выражаются в МВД, а именно боевую террористическую организацию.
– Да. Назовем это так.
– Вас много?
– Посмотрите статистику. Киберов регистрируют, клеймят, поэтому легко узнать, сколько нас в столице.
– Вы хотите сказать, что любой кибер – ваш потенциальный соратник и сообщник?
– Ну что вы! Как можно… – Он смотрел на меня с издевкой.
– Вы хорошо вооружены?
– Более чем.
– Допустим. И чего вы достигли сегодняшними смертями?
– Вы берете у меня интервью и у вас только что слюнки не текут в предвкушении первой полосы какого-нибудь «Московского комсомольца» или «Юропиэн геральд». Разве это не достижение?
Шептун коротко хохотнул.
– Против кого конкретно было направлено покушение? – как ни в чем не бывало
продолжал я.
– Против всех. Нам совершенно безразлично, кто попал бы под огонь. Конечно, это большая удача, что мы уложили Борецкого. Это был отвратительный человек.
– Вы планируете продолжить теракты?
– Разумеется. Что еще нам остается?
– А если погибнут мирные люди, ни в чем не повинные?
– Это станет еще одним стимулом для того, чтобы обратить внимание на киберов, – сухо ответил он и вскрыл очередную банку колы. Судя по постоянной жажде, он принимает какую-то дрянь типа асцентола или «белого безмолвия». Нужно бы запомнить.
– Как вы можете подтвердить, что в самом деле являетесь тем, за кого себя выдаете? Я-то вам верю, а вот читатель… Мне нужно доказательство.
– Кибера, который стрелял, звали Карен Погосян. Тридцать семь лет, КИ – шестьдесят два, проживал в общежитии П-32 по улице Керенского. Проверьте. Я думаю, этой информации пока нет ни у кого.
– Я… я не знаю, о чем вас еще спросить, – признался я, выключая диктофон. – Надеюсь, я имею право на еще одно интервью – в будущем?
– Я доверяю Шептуну, хотя и не доверяю вам, – ответил Лот. – Знаете, что сказал Амброз Бирс? Репортер – это грязный писака, который с трудом нащупывает впотьмах извилистую тропинку к правде, а потом сам же закапывает ее с помощью потока ненужных слов. Так что посмотрим. А теперь я хочу уйти.
Он выбросил банку и ушел. Мы остались втроем: Шептун улыбался, а Вальчиков барабанил пухлыми пальчиками по столешнице.
– Странный человек, – произнес я.
– Странный кибер, – уточнил Шептун.
– И ты туда же…
– С кем поведешься… Ладно, шучу. Куда ты понесешь это?
– В «Геральд». Наиболее серьезное издание. Это ж не «Москомс», которому никто не верит. Ой, наживу я с вами неприятностей…
– Да, спецслужбы тебя потаскают. Но и деньжищи ты с «Геральда» срубишь немалые. Теперь о другом. – Шептун моргнул, словно отключивши невидимого собеседника и сконцентрировавшись на разговоре со мной. Скорее всего, так оно и было. – Ты слышал когда-нибудь об Алмазных НЕРвах?
– Алмазные НЕРвы? Что еще за чертовщина?
Новые технологии?
– Именно. Дорогая и редкая штука. До такой степени редкая, что ее не видел даже я. Мало того, я не располагаю никакой информацией. Посему решил натравить тебя. Сделаешь материал, прославишься, и мне польза.
– Дай хотя бы то, что знаешь.
– Да ничего не знаю. Разговаривал со многими, даже с теми, с кем вовсе не хотелось бы разговаривать. Вот что выяснилось: никто их не видел, но многие уже ищут. Стоимость самая приблизительная, но в десятки раз выше обычной. Все.
– Все?
– Все! – Шептун развел руками. – Если хочешь, занимайся. Я в этом заинтересован, но заставлять тебя не хочу.
– Я подумаю… – Я достал сигареты и закурил. Вальчиков тут же включил дымоуловитель на столе. Бережется, толстячок… – У меня есть вопрос к тебе, Шел. Готов ответить?
– Если смогу.
– Кто такой Карл Ягер? Обитает в Калуге.
– Секунду. – Шептун закрыл глаза и тут же открыл. – Ягер Карл, сорок девять лет, известен также как Бизон, Пухлый Карел, Бесполезный… Интересно, почему Бесполезный? Занимался наркотиками, но уже девять лет как завязал. Сейчас региональный менеджер «Эссо» в Калуге.
– С кем связан в Москве?
– Ни с кем. Нет данных. А что такое?
– Я гостил у него по пути сюда. Правда, не по своей воле, но пожаловаться ни на что не могу. Ну что ж, давай прощаться.
Я спустился вниз, где уже вовсю надрывались Sonic Gods. Вокалист лежал на сцене навзничь, дергаясь в такт неровному ритму, а его голос хрипел из невидимых динамиков, хотя рот вокалиста был закрыт. Нет, эта музыка не для меня. Нельзя петь с закрытым ртом, подумал я, направился к стойке заказать коктейль «Мавзолей». Почему он так назывался, я так и не смог узнать, но вещь была вкусная – на основе натуральных соков, шерри и джина с добавлением совсем маленькой дозы А-45. А-45, если кто не знает, это субнаркотик из разряда официально разрешенных, которые я обычно не употребляю. Но «Мавзолей»… Это что-то особенное, к тому же делают его только в «Алебастре» и в «Змеиной куче», а в «Кучу» я не езжу.
Я взял свой «Мавзолей» густо-пурпурного цвета и сел за свободный столик. «Свободный» было громко сказано – на соседнем кресле сочно целовались двое трансвеститов, но других мест все равно не было.
Алмазные НЕРвы…
Если о них ничего не знает Шептун, то как узнаю я?
С другой стороны, Шептун знает в основном то, что существует в виде электронной информации. То, что знают некоторые простые люди без жучков в мозгах, старина Шел может и не знать. Так что опускать руки не стоит. И вообще надо бы поторопиться, потому что утренний выпуск «Юропиэн геральд» ждать не станет.
Я допил остатки «Мавзолея» и пошел ловить такси.
В «Юропиэн геральд» заплатили мне даже больше, чем я ожидал. Их шеф-редактор Магнус Хьорт имел со мной долгий разговор и даже предложил место начальника отдела новостей с диким окладом, но я отказался. Ай-джей есть ай-джей, принципы надо блюсти.
Получивши денежки, я двинулся в автосалон на проспекте Академика Сахарова. Передвигаться на такси или монорельсе мне претило, а старый добрый «фолькс» укатили милиционеры и теперь ищут, кто ж его бросил возле Дома журналистов.
Дальних поездок я не планировал, а посему решил купить машину для города. В результате из автосалона я выехал на новеньком перламутровом автомобильчике небольших размеров. «Ниссан-поэтика». Новейшая модель, в Москве таких с полсотни, сказал дилер. Что немаловажно, может взлетать и перепрыгивать пробки. Не вертолет, конечно, но способность полезная.
Не успел я свернуть на Добролюбова, чтобы позавтракать в одном из «Русских бистро», запищал сигнал вызова. Естественно, это была реакция на интервью. Наши доблестные спецслужбы всегда действуют оперативно, если нужно отловить и допросить хорошего человека типа меня.
– Господин Таманский? – осведомился официальный голос.
– К вашим услугам.
– С вами говорит инспектор Службы безопасности капитан Грымов. Где вы находитесь?
– На Добролюбова. Собирался позавтракать.
– Извините, но придется повременить с завтраком. Пожалуйста, поспешите в управление ФСБ. Знаете, где это?
– На Мандельштама, голубоватый такой дом… Бывал там, вы же знаете. В файлах небось порылись.
– Я жду вас через двадцать минут. Пропуск выписан, подниметесь на второй этаж, кабинет номер восемь.
Я пожал плечами и поехал на Мандельштама. Городское управление ФСБ представляло собой изящное здание в духе Ле Корбюзье, и я его любил, все-таки у спецслужб есть вкус, как ни крути. Видел я фотографии старой Москвы с их Лубянкой и желтым домом – не сравнить…
При входе меня просканировали три раза – ТехКонтроль и местные корифеи. Носатый сержант выдал мне карточку, наказав использовать только по назначению. Как будто я собирался ковырять ею в зубах или съесть на завтрак. Карточку у меня затребовали трижды: при входе в лифт, при выходе из лифта и при входе в кабинет. Я послушно совал ее в сканеры и думал при этом, сколько есть несложных способов обдурить всю эту технику.
Кабинет оказался типичным обиталищем службиста-профессионала. Ничего индивидуального: стол, шкаф, компьютер, средства связи – от допотопных до суперновых, кресло для хозяина, стул для посетителя. Сам хозяин, веснушчатый молодой человек в штатском, пил кофе из чашечки, стоя у окна и любуясь видом стадиона «Спартак».
– Добрый день, господин Таманский, – сказал он – Садитесь. Кофе?
Я отказался, с ужасом подумав, какую бурду они тут могут пить.
– Думаю, вы знаете, о чем пойдет речь. – Капитан поставил свою чашечку и сел в кресло. – Интервью в «Геральд».
– И что вы надеетесь от меня услышать? Закон о печати никто не отменял. Сейчас вы скажете, что надеетесь на мое благоразумие, на гражданскую позицию. Я проходил через подобное раз восемь, капитан. Можете меня даже попугать – я выйду
и устрою скандал.
– Да кому вас нужно пугать… – Капитан с тоской посмотрел на меня. – Понимаете, мирные люди…
