Брюс Стерлинг - Зенитный угол
– Мы в «бэкапках», – пообещал Джеб, – знаем что делаем. В виде исключения.
– Джеб, по этому вопросу мне требуется консультация.
Ван виновато покосился на переднее сиденье. Судя по убитому взгляду, Дотти прекрасно поняла, о чём идет разговор. Дотти знала о существовании Джеба и его мирка. Но она была не консультантом, а пострадавшей. Такими глазами она могла бы смотреть из шлюпки «Титаника», " как скрывается в ледяной чёрной воде ее оставшийся на борту муж. Вану никогда не удавалось обмануть жену в чём-то действительно серьёзном. Коэффициент интеллекта Дотти достигал 155.
Кроме того, Нью-Йорк горел.
– Я помню твоего отца, Ван, – промолвил Джеб. – Его два раза упрашивать не приходилось.
– Я же сказал: мне нужно трое суток, чтобы принять решение.
– Ну, когда примешь – позвони мне, Ван. Я буду здесь, в пределах Окружной[12].
Джеб повесил трубку.
Ворочаясь в багажнике среди отключенных компьютеров, Ван с тоской пытался вспомнить минуты в своей жизни, когда ему приходилось испытывать ужас. Выходило, что вспомнить ему нечего. Ему доводилось бывать в самых странных ситуациях. Ван честно мог заявить, что побывал под огнем. Он выступал в роли штатного эксперта по информационной безопасности от крупной и безжалостной корпорации. Он принимал участие в пяти рейдах совместных групп федеральных и местных следователей против хакеров. Американские киберкопы предпочитали брать на место как можно больше народу – чтобы прочим, не столь продвинутым полицейским стало ясно, что и запершийся в спальне мальчишка может совершать преступления. Поэтому Вану приходилось наблюдать, как накачанные парни из Секретной службы в кевларовых жилетах и кроссовках с кисточками топочут по дому, пугая пистолетами родителей злоумышленника, и без того немых от ужаса.
Ван обыкновенно сосредоточивался на том, что таскал принятые по описи некондиционные запчасти к крутому компу малолетнего негодяя в белый грузовичок «шевроле». Эта часть операции ему нравилась. А особенно – выражение на физиономии программиста-самоучки, когда тот понимал вдруг, что ничего не знает о людях, которые на самом деле владеют и правят Интернетом.
Среди преступников хакеры считались ещё интеллектуальной элитой, но и среди них попадались чёрные овцы. Юные кульхацкеры были всего лишь мелким неудобством, но в той же среде вырастали полноценные негодяи и воровали уже по-взрослому. В таких делах совет Вана требовался часто. О манере программирования русских хакеров Дерек Вандевеер знал больше, чем стоит знать человеку. Вьетнамские банды похитителей микросхем тоже были не сахар. Уголовное семейство чокнутых олухов из Западной Виргинии годами паразитировало на «Мондиале» – милями воровало медные телефонные кабели и продавало как цветной металл.
При мысли о судьбах и жизненных ценностях этих людей у Вана во рту появлялся привкус батарейки. Ван никогда не размышлял глубоко о морали, законности или философии, но зло он чуял и без того. Копы это понимали. Копы считали Вана порядочным парнем. Они ставили ему пиво. Они серьёзно воспринимали всё, что он рассказывал им об информационной безопасности и экспертизе программного обеспечения, и следовали его техническим советам. А советы и программки Вана неплохо помогали копам. Следствием становились аресты и приговоры. Копам это нравилось.
Полицейские вились вокруг него так часто и густо, что Ван обучился их особому языку. Ему даже нравилось, как они обходятся без экивоков. Когда человек служит в полиции, некая раздражающая деликатность у него отмирает очень быстро. После событий утра 11 сентября Ван осознал почему. Самый масштаб случившегося освободил его от навязчивых сомнений и колебаний.
Озвучить вслух свой новый взгляд на мир Ван не был готов. Пока он искал места в мире грядущем.
Он глянул на жену. Дотти одной рукой придерживала спящего Теда и телефон. Головка малыша подпирала оправу ее очков. Ван тащил жену через всю Америку – от моря до светлого моря, – и Дотти не могла даже объяснить друзьям, почему уехала, или куда, или зачем.
Потому что это была тайна.
Дотти понимала, что такое государственная тайна, – она, в конце концов, вышла замуж за одного из Вандевееров. Она встречалась с отцом Вана, с матерью, даже с дедом и сошлась с ними ближе, чем это у самого Вана получалось. Женщины в семействе Вандевееров всегда понимали суть государственной тайны, хотя их мужчины никогда не посвящали в нее жён.
Но за десять лет семейной жизни Дотти не приходилось лицом к лицу сталкиваться с серьёзными проблемами безопасности, как это происходило сейчас. Полицейских Дотти ещё могла терпеть: с ними она была неизменно очень вежлива. Дотти никогда не уходила от налогов и не нарушала ПДД. Для собственного душевного спокойствия она прочитала свод законов штата Массачусетс. И штата Нью-Джерси.
Шпионов секретность затрагивала куда сильней, чем полицейских. Порою мир разведки затрагивал Вана лично. Информационная война и информационная безопасность всё больше и больше становились шпионскими игрушками. АНБ всегда обожало компьютеры, да и остальные спецслужбы обнаруживали потихоньку, что современная техника – это круто. Лично Ван никогда не напрашивался служить в разведке, но с её потаенным миром было связано немало его знакомых. И они преображались на глазах, как в сериале «Баффи». Полицейских работа меняла. Шпионов – переделывала. В полном одиночестве, дома, в тёмной и жаркой комнате может дремать разведчик, а из-под простыней всё равно будет сочиться струйками стылая мгла, как от куска сухого льда.
Теперь государственная тайна подминала под себя Дотти прямо у Вана на глазах.
Вану казалось, что жизнь его проваливается в мрачную пещеру, кусок за куском. В раздражении он уставился на мелькающие за окном удручающе обыденные пейзажи Огайо. Его ломало без е-мейла. А в «ровере» электронная почта была для него недоступна. Вот когда они оба выйдут в онлайн, решил Ван, надо будет послать Дотти утешительную записочку. Он любил жену, но по е-мейлу им было общаться удобнее всего. По е-мейлу Ван впервые пригласил ее на свидание. По е-мейлу они работали и сверяли графики. Бывало, что, проживая в одном доме, они посылали друг другу электронные письма через обеденный стол. По е-мейлу они договорились завести ребенка. И сейчас по е-мейлу обсуждали, а не завести ли второго.
Ван упрямо взгромоздил компьютер на складную подставку, примотав ее пластиковой оплёткой к полу. Поскольку заднее сиденье осталось в Нью-Джерси, в «рейнджровере» стало просторно, у аспирантов кабинеты примерно такого же размера. Ван рассудил, что сейчас, когда трубы и антенны Манхэттена сотрясает кризис связи, физического отсутствия вице-президента на работе никто не заметит, если только он будет круглосуточно доступен через Интернет.
Программированием Ван зарабатывал себе на хлеб. Сращивать вручную аварийные кабели ему бы в голову не пришло, хотя он и знал, как это делается. Сейчас в дымящемся Манхэттене инженеры «Мондиаля» пытались перенаправить звонки на тысячи местных номеров с разбитого и обгорелого коммутатора на оборудование третьих фирм в Квинсе и Хакенсаке. У Федкомсвязи уже начиналась истерика, так что на странный эксперимент было дано добро.
Ван прекрасно знал, что мондиалевские алгоритмы трассировки не рассчитаны на портировку такого количества местных номеров. Он знал, что портирующая подпрограмма начнёт глючить. Самыми неожиданными способами. Возможно, он успеет понять, где кроется ошибка и какая. И сообразить, каким способом ее выправить. Нетривиальное программирование подобного рода, в страшном цейтноте, доступно очень немногим специалистам. Лучшей услуги своей фирме в трудный час Ван предложить не мог.
Но чтобы несчастные сослуживцы могли до него добраться, Вану требовался быстрый и ширококанальный доступ к Интернету на протяжении всего пути через Америку. Звучало это просто. А было – сложно. До невозможности. Большая часть Восточного побережья имела плотное покрытие, если не считать полыхающего нынче Нижнего Манхэттена. Если бы Ван отзвонил заранее и напомнил кое-кому о старых счетах, он мог бы, заезжая в университетские городки и компьютерные центры, подключаться к сверхбыстрой сети «Интернет-2». Ван относился к числу ветеранов совтехконференций – камарилье ботанов и зубрил, создающих Интернет нового поколения. Сисадмины «Интернета-2» принадлежали к его кругу знакомств.
Прежде чем «Мондиаль» сделал ему деловое предложение, Ван преподавал в Стэнфорде, и Западное побережье было ещё снисходительней к нему и его цифровым нуждам. Попадались острова продвинутого техномыслия в таких местах, как Остин в Техасе и Мэдисон в Висконсине. Но здесь, на землях, доступных лишь «рейнджроверу», от Интернета оставались рожки да ножки. Ван пересекал Америку с двумя женщинами и ребенком на буксире – а Соединенные Штаты огромны. Программист много раз летал с одного побережья на другое, но в первый раз – ехал. Он даже не представлял, что в CUJA остались такие просторы лишённой Интернета глухомани.
