Sanych - 03 Хакеры. Миллион для идиотов
Мастер только что клятвенно пообещал по телефону, что машина должна быть готова через два часа. Псих никуда не спешил, но желание убраться из города уже потихоньку начало компостировать мозг. Он сказал, что подъедет через полтора.
Чтобы скоротать время, Псих включил телевизор. По «Новостям» говорили о какой-то жестокой пьяной драке в баре. Да уж, этот город вряд ли достоин чего-то большего, чем пьяная драка в полдень.
Псих был одним из первых Следопытов, кто начал играть в «Матрицу». Тогда еще не было рейтингов, но и без них драйва хватало. Чего стоит хотя бы этап в краеведческом музее. Курьеры полезли туда ночью, сработала сигнализация, и их арестовали приехавшие вохровцы. Псих салил Курьеров на выходе, когда их вели в наручниках, а Саша Черно-Белый с Давыдом стояли в сторонке и нервно курили. Саша Черно-Белый уже не играет. Давыд тоже. Мало кто из старичков остался. Сейчас приходят новые Следопыты, которым плевать на традиции. Их традиции — это «Гугл», джи-пи-эс-навигатор и деньги.
Псих слышал, что один из таких Следопытов умудрился купить Курьера. Договорился по телефону, перевел деньги на счет, а потом спокойно встретился с Курьером и забрал Стек. Вместо того чтобы гоняться по всему городу, просто взял и заплатил деньги. Может, это было враньем, но Псих готов был в него поверить.
Бутчер не из таких. Он из старой гвардии и покупать никого не станет. Вот только связываться с ним…
Было у Психа какое-то нехорошее предчувствие. Не паранойя, а именно нехорошее предчувствие. Что-то не так в этой гонке. Определенно что-то не так.
ФОРС-МАЖОР
Пока нас не было, алкот починил дверь. Ну то есть следы, конечно, остались, но выглядело все вполне аккуратно.
Я позвонил. Жила стал с другой стороны двери. Настроен он был решительно, что и показал, когда щелкнул замок. Он двинул плечом, открывая дверь пошире, и мы зашли внутрь. Нашему взгляду открылась та же самая разруха.
— Говори, — сказал я ему.
— Что говорить? — Алкот попятился назад.
— Дату рождения говори, месяц и год.
— Зачем?
— Открытку на днюху пришлем, — хмыкнул Жила и тут же рыкнул зло: — Ну ты чё, не понял? Говори год и месяц, сука, пока не растерзал!
Жила это умеет — убедительно просить. Если бы у гопников была своя школа, он запросто смог бы там работать преподавателем и научить многому не одно поколение.
— Октябрь, шестьдесят четвертый, — хрипло ответил алкаш.
— Если обманул, я тебя ударю в душу, — сказал Жила и кивнул мне. — Проверь.
Я подошел к телефону. Набрал сначала 19-64-10, потом 10-19-64. Обоих номеров не существовало. Жила все понял с полуслова и несильно врезал алкашу в грудак.
— Июль, шестьдесят второй! — испуганно воскликнул алкаш.
— Если что, ударю сильнее, — предупредил Жила.
07-19-62, потом 19-62-07, потом 7-19-62, потом… В общем, алкаш получил ощутимый удар в живот и заорал, что говорит правду.
— Паспорт покажи, — сказал Жила. — И не ори, а то кадык вырву.
— Не дам паспорт, — неожиданно взвился алкаш. — За лоха держите? Сначала паспорт, потом дарственную подписать…
Жила прервал пламенную речь алкаша новым ударом. И пока бедняга хватал ртом воздух, мой друг в двух словах объяснил ему, что квартира не нужна, а паспорт придется принести.
Они пошли в зал, а я остался у телефона. Вообще-то мне хотелось смыться отсюда побыстрее. Мало того что это все попахивало уголовщиной, так тут еще и смертельно воняло. Перегар, лук, кислая капуста, пот…
— Санек! — услышал я голос Жилы. — Сань, тут проблема.
Голос у него был немного странный. Это меня и насторожило.
— Какая?
— Тут на меня твои актеры ружье наставили.
Фраза прозвучала ну просто чертовски неприятно.
— Заряженное? — спросил я, пытаясь сообразить, что делать в такой ситуации.
— А ты, падла рваная, попробуй сдернуть из квартиры и узнаешь! — крикнули из комнаты.
Вот именно этого я и боялся — подобных неприятностей, которые всегда начинаются ровно в ту минуту, когда кажется, что все в порядке.
Кричал не хозяин квартиры. Голос был сиплый, даже старческий, в нем чувствовалась злоба матерого волка. Нет, это не алкаш. Там был кто-то еще, но проблема была не в этом, а в том, что до входной двери мой путь лежал мимо зала.
— Ща я Ростику позвоню! — крикнул я.
— Я всажу этому жирдяю заряд дроби в пузо! — заорал голос и добавил потише: — Иди сюда, падла. Вовчик, приведи его.
Когда я услышал имя алкаша, то забыл даже про Жилу, понимая, почему не смог дозвониться.
Из зала выглянул алкаш и смерил меня взглядом.
— Ты Вовчик? — удивленно спросил я у него.
— Для тебя, шнырь, я Вова Календарь, понял? Давай сюда топай!
— Эй! — крикнул я в зал. — А тебя, случайно, не Петром зовут?
— А твое какое дело? — донеслось из зала, и одновременно с этим Вовчик спросил:
— Ты откуда знаешь, как его зовут?
— Иди сюда, падла! — снова начал орать Петр. — Видит Бог, я уже нажимаю на курок!
— Подожди! — крикнул я, не двигаясь с места. — Петр, скажи свой месяц и год рождения!
В квартире повисла тишина. Недолгая.
— Зачем?
— Это очень важно, я все объясню! — крикнул я. — Мы играем в игру, и нам нужно…
Из зала послышался какой-то шум, Вовчик шмыганул туда и через секунду вылетел обратно в коридор, врезался в стену и сполз по ней, как студень.
Из зала доносились глухие удары. Я стоял как истукан и чего-то ждал. Потом кинулся было туда, но столкнулся на выходе из комнаты с Жилой. В руке он держал двустволку с отпиленным прикладом и на меня смотрел уж очень недовольно.
— Он что, на тебя вот это ружье…
— Декабрь шестьдесят восьмого, — сказал Жила. — Будешь звонить, скажи им, что это уже не игры.
Я набрал 12-19-68. Женский голос в трубке мило прощебетал про окончание второго этапа и выигрыш пяти тысяч долларов. Когда я сказал, что нас едва не убили, уже мужской голос посоветовал мне внимательно ознакомиться с правилами и особенно с пунктом «форс-мажорные обстоятельства».
После этого невидимый собеседник бросил трубку. Повторный набор номера, как обычно, ничего не дал.
— И что это значит? — спросил Жила, когда я передал ему услышанное.
— Что это форс-мажор. — Перешагнув через Вовчика Календаря, я пошел к выходу.
Жила догнал меня на лестнице.
— Что такое форс-мажор? — спросил он.
— Ну это что-то типа нежданчика, который никто не мог предотвратить. Надо правила почитать.
— Ты же читал! — воскликнул Жила.
— Ты тоже читал, — огрызнулся я, спускаясь.
— Ладно, пофиг, — сказал Жила, когда мы вышли из подъезда. — Второй этап мы прошли, надо пятеру забирать и…
Я так и не понял, что было раньше — крик или выстрел. Точнее, криков было два, но один из них, Жилин, точно был после выстрела. А вот другой прозвучал либо до выстрела, либо одновременно с ним. Короче, все слилось в один звук.
— Падлы! — Это Петр.
Ба-бах! — Это обрез, выплюнувший в нашу сторону заряд дроби.
— Ай, бляяяяя!!!
Я даже не знал, что Жила такой горластый.
— Суки, подстрелили!
Мы побежали что было силы к ближайшему укрытию — КамАЗу, стоявшему на обочине. И как только мы заскочили за него, в кузов врезалась новая порция дробинок.
— Саня, я ранен! — крикнул Жила, держась одной рукой за другую. — Они меня подстрелили! — Он осторожно закатил рукав рубашки.
— А на хера ты им ружье оставил? — спросил я, разглядывая вместе с Жилой небольшую ранку. — Царапина. Блин, Жила, почему ты взял тогда с собой шампуры, а сейчас оставил им ружье?
— Кажется, кость задета… — Жила поднял голову и заорал: — Я вас на куски порву!
— Иди сюда, падла! — донеслось в ответ. — Я тебе рвалку набок поверну, сучара жирная!
— Мне надо в больницу, — сказал Жила. — И ментам позвонить.
Я осторожно выглянул из-за машины. Петруха, стоя на балконе, целился из обреза в машину.
— И что мы скажем? Что вломились в чужую хату, избили хозяев…
Спрятавшись за кабину, я осмотрелся. Улица была безлюдной, на выстрелы никто не вылез. Похоже, что для Маковска стрельба из обрезов средь бела дня — вполне обычное дело. Мне захотелось домой. В смысле, в родной город. Туда, где на улицах не стреляют.
Я достал трубку, вызвал Ростика и через пару секунд услышал знакомую мелодию, доносящуюся из штанов Жилы.
— Я брал позвонить, на моем деньги закончились… — извиняясь, сказал Жила. — Сразу не дозвонился, поэтому…
— Валим отсюда. Побежали!
Крикнув, я рванул первым. Жила устремился за мной. Каждую секунду мы ожидали выстрелов, но больше их не было. Мы остановились, только когда пробежали несколько кварталов и увидели машину Ростика. Она стояла себе, припаркованная у разбитого ларька, и из нее доносились слабые звуки музыки.
