Виктор Точинов - Рай Сатаны
В ближайших окрестностях Печоры местоположение сержанта Багирова не обнаружилось, что и следовало ожидать. Он увеличил масштаб вдвое. Карта теперь, соответственно, показывала вчетверо большую площадь – но и на ней не светилась алая точка, символически изображающая сержанта по прозвищу Баг.
Он еще несколько раз увеличивал масштаб – и наконец-таки увидел заветное алое пятнышко. Только карта к тому времени превратилась в крохотный квадратик в углу экрана, с совершенно неразличимыми деталями. И пятнышко по прозвищу Баг светилось далеко за пределами упомянутого квадратика. В непроглядной черноте.
Ну и ну… Перед вылетом на операцию карту в навигатор Баг загрузил с запасом, мало ли что… Здоровенный кусок территории Русского Севера, четыреста на четыреста километров… С центром в Печоре, разумеется.
Или навигатор врал (что было маловероятно), или Баг на своих двоих за неделю бессистемных блужданий умудрился отмахать несколько сотен километров. Он прикинул масштаб – нет, пожалуй, счет идет на тысячи… Отмахал и находится не пойми где. В географии сержант был не силен и не очень представлял, что за земли скрывались за непроглядной чернотой экрана. Может, самый север самозваной Сибирской республики. Может, и того хуже – арктические провинции КНР. Дошагать туда и не заметить, как пересек здоровенную реку Печору, Уральские горы, реку Обь, тоже не маленькую, и, возможно, еще пару великих сибирских рек, – в такой вариант Баг наотрез отказывался верить.
Значит, врал навигатор.
Хотя… Теперь ведь заработала электронная оптика, а значит…
Он вновь вскарабкался на крышу вездехода, посмотрел на запад – но уже через линзы электронного бинокля. И чуть не свалился со «Старателя» еще раз, на сей раз без помощи землетрясения.
Горы. Самые натуральные горы. Не грозовой фронт. И не мираж, электронная оптика миражи опознает и отсекает. Горы начинались как-то резко. Местность в том направлении медленно повышалась, зеркала тундровых не то озер, не то луж на западе исчезали. Но здешние горы начинались почти без холмистых предгорий: несколько редких холмов – и вставали крутые склоны. На макушках гор белел снег, белые языки кое-где сползали вниз…
Потрясенный видом горного хребта, оказавшегося вовсе не там, где должен и мог находиться, Багиров не сразу оценил значение одной детали наблюдаемого пейзажа. А она того стоила – в той же стороне, но гораздо ближе к сержанту, поднималась полоска дыма и изгибалась от ветра в виде буквы «Г»… Потом оценил-таки и засек по компасу направление на дым.
Медленно, в глубокой задумчивости, он спустился на землю. Еще раз вывел на экранчик карту – нет никаких гор к западу от Печоры. И дальше к западу нет, сплошная равнина тянется до самых Хибинских гор, до Кольского полуострова.
Произошел сбой в навигаторе или нет, уже не важно. Без закачанной карты ценность этого прибора невелика, и даже дату он сейчас показывал какую-то невразумительную. В общем, оказался сержант незнамо где и неведомо когда. Но в местах, где теоретически никак не мог оказаться.
Однако, если практика противоречит теории, про теорию лучше забыть. Если шагать к теоретической Печоре, оставив за спиной вполне реальные горы, – никуда не дойдешь, так и сгинешь в болотистой тундре.
Другой цели для дальнейшего путешествия у Багирова не было. Значит, надо двигать к горам. Там по крайней мере сухо – не придется терять время, обходя болота, и спасаться от стай летучих кровососов. А то стихнет ветерок – и опять нос из шлема не высунуть.
Еще там, в том же направлении, были люди. Ничем иным дым не объяснить, в пожар от молнии поверить невозможно, слишком уж все сырое. Надо постараться этих людей разыскать, кем бы они ни были.
Не разыщет – тогда найти среди холмов сухое место, устроить укрытие – передохнуть денек, оглядеться. Прикинуть, что тут с охотой – не бывает мест совсем без зверья, это сейчас он за версту виден и все живое распугивает, а если залечь, затаиться, – наверняка что-нибудь живое из норок повылазит…
Короче говоря, необходим бивак, длительный отдых и жратва.
Поскольку сержант чувствовал – силы на пределе. Случается такое – и это вовсе не та привычная усталость, что подавляется усилием воли, а такая, что приляжешь или присядешь, – и не встать, и не сделать больше ни шагу… Хоть трибуналом грози, хоть расстреливай на месте, – не сделать. В роте «Гамма-7» подобное случалось с другими, и Багиров вытаскивал их на себе. Но это там, по сравнению с новобранцами-молокососами, он был железным Багом, здесь же выносливостью только с тундрой тягаться можно – а она любого одолеет…
Он поправил амуницию, обесточил все приборы, остатки энергии стоит приберечь. И приготовился двинуться прямиком в сторону замеченного дыма. Только закинул автомат за спину, – и тут опять завыло. Почти как накануне, но сейчас вой звучал гораздо сильнее. И источник его наверняка находился гораздо ближе.
Шайтан! Он совсем позабыл про давешнюю зверюгу… А она ведь вполне могла пообедать сержантом, когда он увлеченно возился с аппаратурой.
Вой продолжался.
Приклад «абакана» влип в плечо, палец лег на предохранительную скобу… Но цель отсутствовала, автор воя упорно не желал появляться на сцене.
Вой не стихал, и направление, откуда он доносился, было не определить, – звук стелился над тундрой, звучал ниоткуда и отовсюду одновременно. Он то усиливался, то становился чуть тише, то поднимался до верхнего «си», то скатывался на чахоточный хрип.
Психическая атака… Послушаешь полчасика этакий концерт – и поневоле запсихуешь, начнешь делать ошибки и глупости. И лишь тогда последует атака реальная.
Где могла скрываться зверюшка солидных размеров, если Баг даже в электронный бинокль ее не разглядел? Да где угодно… Нашла ложбинку, прижалась ко мху и дерет себе глотку.
– А вот хрен тебе, а не психическая атака! – сообщил Багиров твари.
Опустил щиток шлема – вой ослабел до вполне терпимого уровня. Включил датчик биологических объектов, – при таких делах не до экономии – и установил нижний предел массы определяемых объектов на пятьдесят килограммов. Датчик молчал – никого живого и весящего более полуцентнера в радиусе ста метров не было.
Вот теперь пусть воет, пока не сорвет глотку. Пусть пытается подкрасться незаметно.
А он, сержант Багиров, пойдет своим курсом.
8. Тревога четвертой степени
Давно замечено, что есть особые точки – и в пространстве, и во времени – в них события, по видимости незначительные, вызывают последствия, несопоставимые по масштабу с самим воздействием. Крошечный камешек, стронутый с места на вершине горы, – лавина катится вниз и сметает селение в долине; крошечный дефект презерватива – и на свет появляется величайший гений или величайший злодей.
Сержант Багиров по прозвищу Баг, оказавшись возле брошенного в тундре вездехода «Старатель», угодил, сам того не подозревая, именно в такую точку. И в пространстве, и во времени. И его невинная возня с аппаратурой вызвала реакцию, схожую с лавиной…
Лавина, как ей и положено, катилась сверху вниз, со спутника «Алиф-Заль-117» на грешную землю.
Упомянутый космический аппарат был запущен на эллиптическую геосинхронную орбиту давненько, почти пятнадцать лет назад, и срок его жизни подходил к концу. Изначально спутник (как все остальные сателлиты серии «Алиф-Заль») не относился к военно-космическим силам Исламского Союза и предназначался для мирных, телекоммуникационных целей. Но…
Но когда господа генералы вежливо просят установить на мирном коммерческом спутнике пару-тройку военных приборов, – им, генералам, отказывать не принято. Не оружие установить, конечно же. Однако генералы тоже люди, со всеми присущими роду людскому слабостями, и любопытством страдают точно так же, как простые смертные. Любой спутник связи – узловой пункт всемирной Сети, и грех оставлять без внимания и анализа проходящие через него потоки информации. Могли господа генералы удовлетворять свое любопытство и более традиционным способом, – визуально, при помощи установленного на спутнике электронного телескопа.
Конечно, кружащие по низким орбитам разведывательные спутники куда более пригодны для визуального наблюдения: с высоты в пару сотен километров можно прочитать текст в документе, неосторожно развернутом под открытым небом, – если шрифт четкий, а день погожий. Телескоп «АЗ-117» на такие дотошные наблюдения способен не был (геосинхронные орбиты располагаются на два порядка выше от поверхности Земли), да и не предназначался для них, – его задачей считалось слежение за объектами крупными и хорошо заметными. За эскадрами вероятного противника, например.
Но День Станции нарушил многие расчеты и поломал многие планы. Космическая группировка Исламского Союза понесла огромные потери, и низко летающие спутники-шпионы первыми гибли в пертурбациях, сотрясающих верхние слои мезосферы… «Алиф-Заль-117», отделенный от эпицентра Катаклизма десятками тысяч километров, уцелел и сохранил работоспособность. И его телескоп остался единственным «глазом» Исламского Союза над огромной частью территории Северо-Восточной Евразии.