Айна - Юлия Александровна Петрова

Юлия Петрова

Айна

Пока существует земля, не прекратятся сев и жатва,

холод и зной, лето и зима, день и ночь

Бытие 8:22

Пролог

В этом мире всё циклично. Рождение и смерть, смена дня и ночи, круговорот времён года, бег стрелок на часах.

За ударом сердца следует мгновение тишины. Вслед за вспышкой молнии раздаётся гром. А растение, проросшее из спящего в земле семечка, обязательно завянет, пройдя свой жизненный цикл.

У каждого события в этом мире есть своё время и место. И каждое событие наступает вовремя, словно подчиняясь единому вселенскому ритму.

Постоянно в этом мире только одно: бескрайняя бесконечность космоса, моё имя и стены комнаты, которые окружают меня столько, сколько я себя помню.

У этих стен нет цвета, поэтому я называю их просто белыми. А иногда, если мне хочется немного приукрасить действительность, то белыми, словно снег. Как в той сказке про Белоснежку.

Конечно, существует большая вероятность, что я ошибаюсь. Ведь я никогда не видела снега. Но мне почему-то кажется, что он очень-очень красивый. Волшебный. Сияющий тысячами бликов, словно алмазная пудра. А ещё яркий и чистый, словно зеркало.

Во всяком случае, я так думаю. Ведь зеркал я тоже никогда в своей жизни не видела.

Всё, что я знаю об этом мире, я представляю только в своём воображении. Но чаще всего ― вижу во снах.

Так уж вышло, что в моей комнате нет ничего, кроме стен. Даже дверей, и тех нет. Лишь четыре стены, потолок, пол… и я.

Меня зовут Айна. Как и придуманный мною снег, моё имя тоже ясное и чистое, словно зеркало. Честное слово, так и переводится!

Впрочем, какое вам дело до какого-то имени, верно? Окажись я на вашем месте, наверняка почувствовала бы сейчас лёгкое разочарование.

Всё-таки имя ― это, как ни крути, довольно скучно и банально. Было бы гораздо интереснее, если бы я смогла рассказать о том, какого я роста и возраста. Назвала бы свой цвет волос и глаз. Попробовала бы описать свой оттенок кожи. Форму носа, губ, тела…

Кто знает, вдруг у меня веснушки на щеках или щербинка между передних зубов? А может быть шрамик на подбородке или родинка на шее? Или вообще всё вместе!

Честное слово, я бы очень хотела поделиться с вами моей внешностью. Улыбкой, голосом, характером. Длиной волос и вкусом любимого мороженого. Музыкальными предпочтениями. Хобби. Мечтами и надеждами.

Но имя… имя ― это всё, что у меня есть.

Моё имя и мои сны.

Наверное, никто в целом мире не спит столько, сколько сплю я. Конечно, это немного досадно. Но я ничего не могу с этим поделать.

Однажды мой мир начался со сна. Во сне он продолжается и до сих пор. И сон этот, разумеется, цикличен. Как и всё в этом мире.

Во всяком случае, так я думала, пока сквозь стены моей комнаты впервые не услышала голос.

Голос этот просил меня увидеть очень чёткий и конкретный сон, и чем точнее он его описывал, тем точнее и чётче я начинала его видеть. После того, как я рассказала ему свой сон, голос ушёл. Но следом за ним пришли другие.

И каждый из них что-то у меня просил, и каждому из них я давала какой-то ответ.

В какой-то момент это стало походить на игру. Они спрашивали, а я представляла и описывала. Однако со временем правила становились всё сложнее, а детали всё мельче и конкретнее.

И потом голоса надолго прекратились.

Мне не было страшно, ведь я никогда не испытывала страх. Но я знала достаточно, чтобы его представить.

Даже понарошку страх просто ужасное ощущение. Он похож на липкое вязкое желе, которое вы пытаетесь вдохнуть сразу после того, как проглотили пару скользких живых лягушек, прыгающих у вас в желудке.

Я верю, что когда-нибудь я проснусь и смогу выйти за пределы своих стен. И тогда, пожалуйста, пусть мне никогда не будет страшно по-настоящему.

Первая фаза: формирование

Стыковка с жилым модулем «Ковчег IV» прошла нормально. Однако первым, что испытала Рита, когда спустилась по металлической лестнице, ведущей в основной отсек, стало разочарование.

– Какое же старьё… ― выдохнула она, замирая посреди помещения и растерянно оглядываясь по сторонам.

Модуль был небольшой, очевидно рассчитанный на одного-двух исследователей. Слева располагалась дверь, за которой, судя по выцветшим от времени табличкам и указателям, находился душевой отсек и комната отдыха. Справа тянулся узкий длинный коридор-труба, ведущий в оранжерею.

В самом центре основного отсека стояла пара крутящихся кресел, привинченных к полу возле широкого кольцеобразного пульта управления.

Рита недовольно поморщилась.

Мало того, что главный процессор, судя по маркировке и размеру, являлся какой-то допотопной пыльной древностью, так и ещё дизайн всего оборудования больше походил на фантазии о будущем, нежели что-то по-настоящему современное. Эдакий «Звёздный путь» на минималках.

Пульт управления вообще навевал мысли о старинных игровых автоматах с мигающими лампочками и громоздкими нелепыми по дизайну кнопками. Будто бы тронешь, а он в ответ разразится восьмибитной музыкой, предложит сыграть в тетрис или пострелять по пиксельным уткам.

Да уж, Рита давно такого хлама не видела. Хотя почему давно? Никогда! За всё свои тридцать два года жизни и почти пятилетнюю карьеру в крупной исследовательской компании, Маргарита Ласточкина никогда не видела подобного хлама!

Но, как сказала бы сейчас её лучшая подруга Света, всё бывает в первый раз.

Конечно, Рита не была экспертом в исследовательском оборудовании, но даже она понимала, как далеко шагнул рынок высоких технологий. Корпорация «Заслон», например, уже давно поставляла более новые и более современные модули. Адаптируемые, умные, удобные, они быстро завоевали доверие крупных исследовательских институтов и распространились по всем ближайшим к Солнечной системе экзопланетам.

Очевидно по всем, кроме этой.

Рита вздохнула и обессилено опустилась в одно из кресел, чувствуя себя полностью опустошённой.

И почему именно ей досталась эта безымянная рухлядь из две тысячи шестидесятого? И это же надо было так влипнуть! А всё её дурацкая жажда справедливости. Не хотела подставлять Стаса, вот и получила. Как говорится: «Не причини добро ближнему своему, и будет тебе счастье».

Но нет, Рита всегда всё делает по-своему. Этому помочь, тому подсказать. Вот и допомогалась. Доподсказывалась! В итоге Стас пошёл