Ник Трой - Автономный режим

Ник Трой

АВТОНОМНЫЙ РЕЖИМ

Моим родителям. С величайшей благодарностью и любовью!

ВКЛЮЧЕНИЕ В СИСТЕМУ

[cat/proc/meminfo]

Несмотря на внешнее сходство с родом людским, труп человеком никогда не был. Я таких уже видел: типичный выходец из мира генной инженерии и «черных» клиник по производству синтетических органов. Суррогат, пустышка, разменная монета в уличных войнах. Генномодифицированный организм с кремниевыми и кевларовыми вставками.

Почему-то наблюдать генномода вот таким, лежащим в луже посреди грязного переулка Грибницы, было приятно. Что-то неуловимо мерзкое есть в этом живом мертвеце; что-то отвратное, словно у болотной змеи, с ее равнодушной ненавистью. Может быть, это из-за внешности киборга: чрезвычайно худое, бледно-прозрачное тело в черном кожаном трико; а может — шестизарядный отравленный игольник, которым он собирался меня прикончить.

Тело генномода противно задергало ногой, я поспешно отступил, но оказалось — зря, это лишь агония.

В переулке все еще пахнет порохом, а в ушах до сих пор грохот выстрела. Кажется, что сейчас на звук сбежится вся округа. Впрочем, полиция действительно может появиться, если рядом был патруль. Нужно поторопиться.

Я сунул двадцатизарядную «Кобру» в карман и склонился над изуродованным телом. В ноздри шибанула резкая вонь горелого пластика. Из дыры в грудной клетке киборга поднимается узкая струйка дыма, там медленно остывает кипящий заменитель крови.

Хорошо я его уделал, с первого выстрела. Мне сегодня везет.

Осторожно, вдруг эта тварь еще жива, я вывернул карманы черного трико. Старался не дышать, запах такой, будто на мясоперерабатывающем заводе отключили холодильники. Но, как назло, в карманах генномода нет даже денег, что уж говорить о документах.

— Черт…

Я брезгливо вытер пальцы одноразовой салфеткой, в контрасте с белой целлюлозной бумагой, черный заменитель крови выглядит как настоящая отрава. Киборг стал еще больше напоминать ядовитую тварь.

Выудив из пачки сигарету, я чиркнул зажигалкой. Глубоко затянулся, спросил негромко:

— И что, твою мать, ты здесь делал? Кого ждал?..

Естественно, труп и не думал отвечать. Маска из фоточувствительного гибкого пластика на его лице, способном менять внешность, застыла.

Много всякого происходит на улицах, черт возьми, а чем дальше от центра, тем больше. Но поверить в то, что профессиональный киллер, «мясник», встретился на моем пути случайно — не могу. Я буду рад, если это случайность, но пока предпочитаю думать, что ждал генномод именно меня. Лучше перестраховаться…

Как бы узнать правду?

Я пожевал сигаретный фильтр, не спуская глаз с трупа. Похоже, что все-таки придется пачкаться во всем этом дерьме. Мне информация необходима. Особенно сейчас.

Медленно, не отрывая взгляда от киборга, я вытащил из кармана складной нож. С легким щелчком выскочило лезвие, слишком короткое для того, что я задумал, но другого выбора нет.

На лице генномода застыла маска безразличия: распахнутые глаза примерзли к задымленному небу Грибницы, но я уверен, что запись на его «черный ящик» сейчас продолжается.

Щелчком я отшвырнул окурок и покрепче стиснул рукоять ножа. Немного поколебавшись, резко ударил. Потом еще раз.

Под ударами синтетическая кожа на шее киборга с легким хлопком рвется, из перебитых артерий брызгает на мокрый после дождя асфальт черная кровь. Рукоять ножа быстро стала скользкой, пришлось останавливаться, торопливо протирать салфеткой.

Когда рваная рана стала достаточно широкой, я стал быстро отпиливать голову.

Мне, черт возьми, позарез нужна информация!

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ГОНКА ВООРУЖЕНИЙ

1

Цирк Беспринципности находится в самом сердце промышленного сектора Грибницы. Заброшенный аэропорт, вокруг взлетной полосы которого ютятся ангары, склады, гостиницы и жилые дома, — местный центр развлечений. Драгдиллеры и мелкие гангстеры, «мясники» и охотники за органами здесь густо перемешаны с работягами, проститутками и беглецами от государственной системы правосудия. Это место слишком далеко от центра, чтобы знать слова: «покой», «законность» и «полиция». Здесь другая власть.

На плитах аэродрома устраивают попеременно гладиаторские бои роботов, гонки на выживание и концерты подвальных групп. Все это гармонично дополняется фабриками по производству наркотиков, перестрелками и гнилостным дыханием смерти за спиной. Идеальное место на звание городской клоаки.

Именно в одном из многочисленных складов в округе Розовый и устроил свой подпольный бизнес, пафосно именуемый Цирком Беспринципности. Скупка и продажа краденого, изготовление сумрачных убер-девайсов для гладиаторских боев, торговля нелегальным софтом. Все, на чем можно срубить денег, входит в зону интересов Розового.

С отпиленной головой киборга в пластиковом мусорном пакете я направился к Розовому. Пока что это единственный знакомый мне человек, в чьих силах взломать «черный ящик» генномода.

Такси брать не стал, хотя денег у меня сейчас полно, спасибо «Новой надежде». Лучше пешком пройдусь.

Сжимая в кармане рукоять «Кобры», я пробирался окольными путями промсектора. Старался находить такую дорогу, чтобы видеть лишь свое отражение в замасленных лужах. А, если не получалось, продавцы наркотиков и дешевые проститутки не слишком утруждали себя предложением мне своих услуг. Респираторная маска, военные ботинки, камуфляжные штаны и потрепанный брезентовый плащ на мне не, создают образ ни торчка, ни покорного работяги, желающего сбросить сексуальный накал в подворотне. Мой наряд скорее напоминает мародера из свободных территорий, или охотника за головами. Жаль только, что отпугивая одних, он привлекает других, более опасных жителей Грибницы. Таких, например, как бывший обладатель головы в пластиковом мешке.

Это уже четвертая подобная встреча за последние две недели. Слишком много, чтобы быть случайностью. Но, черт возьми, как же не хочется думать, что корпорация снова села мне на хвост.

Под ногами зачавкала грязь, когда я решил срезать путь через свалку автомобилей. При моем появлении стайка технофриков метнулась врассыпную, даже побросали все содранные с машин запчасти.

С задымленного весеннего неба сорвались первые капли, я поспешно вытянул из-под плаща капюшон пайты. Через минуту дождь ударил уже с такой силой, что мир размыло в серо-молочной дымке. Остались лишь далекие огни небоскребов, ощетинившиеся шпилями в небо ближе к центру Грибницы. Там, на фоне неоновых вывесок и голографических реклам, в сплошном потоке дождя появилась масляная радуга.

Москва, когда-то столица России, теперь так именуется лишь в официальных документах. Замусоренный, уставший и разрушенный мир избрал ее своим центром. Миллионы беженцев со всего света ринулись туда, очень быстро превратив и так пострадавший город в руины. А позже, спустя десятилетия, когда каннибальский метаболизм огромного города восстановился, появилась Грибница, где каждый день количество людей-спор увеличивается по экспоненте. Захватывая все новые и новые города в округе, переименовывая их в районы и секторы, Грибница расширяется с каждым годом. На улицах говорят, что площадь Грибницы уже в три раза превышает площадь Шэньяна, а по количеству населения — Шанхай.

Щелкнула пряжка, респиратор упал с лица. Влажный воздух захолодил горло. Прикрывая сигарету от дождя, я закурил. Китайский табак оставил на языке привкус аммиака и депрессии.

Помню, в виртуальности — в той, другой, очень странной жизни — я любил поразмыслить, что у каждого города есть Душа. Теперь же, когда я задумываюсь о Душе Грибницы, она напоминает мне громадный завод по утилизации и переработке мусора в одноразовые предметы. Сметая пустоши и развалины, Грибница извергает из чрева ширпотребные дешевые отели и хлипкие постройки. Какой-то острослов в Сети назвал такую реинкарнацию Москвы — город-барак. Целые муравейники пластиковых капсул, временных жилищ и панельных пчелиных сот отелей.

Несмотря на заявления правительства, что вскоре городу вернут его обычный вид, город-барак разрастался. Грибницу было уже не остановить. И не последнюю роль в ее аппетите играли интересы корпораций, где директора с искусственными органами и штатом врачей живут по двести лет и летают на шикарных вертолетах. Впрочем, в России еще жить можно, вечной стране снова все нипочем, остальные практически исчезли…

Складской квартал начинается сразу после автомобильной свалки. Пристанище Розового почти в его центре. Цирк Беспринципности, не оправдывая пафосное самоназвание, такая же алюминиевая банка, как и все склады в округе.

У входа в Цирк я заметил старенький японский пикап, доверху нагруженный какими-то манипуляторами, двигателями и хромированным хламом. Из боковой двери ангара Розового тут же выскочили четверо шкафообразных техников в грязных комбинезонах, как свиньи под дубом, зарылись в кучу техногенного мусора.