Серая радуга (СИ) - Кисель Елена Владимировна
— Видишь их? — прилетел голос Мелиты из-за плеча. Кристо ещё раз потряс головой. Кусты вокруг теперь были обожжены и изгажены кровью нежити, деревья полегли под магическими ударами, и он мог видеть тех, кто выдвинулся на первые позиции: Дара отбросила свой хлыст и теперь что-то быстро-быстро вывязывала пальцами… не видно даже, над чем, Нольдиус напряженно оглядывался, соседка из снабженцев, тяжело дыша, оперлась плечом о ясень, вытирала кровь с лица … А вот магов-противников не было видно: то ли работали с дистанции, то ли под скрывающими артефактами.
Тогда-то Кристо и понял, насколько силы неравны. Когда пришлось отмахиваться от лупосверлов и еще одного клыкана, а попутно он увидел, как истончаются и уходят щиты, а артемагов Холдона даже нельзя было увидеть, и били они по щитам, по щитам… Потому что остальное довершит нежить, смекнул Кристо и подул на обжигающие пальцы концентраторы. Тьфу ты, руки ноют, и о чем там думает Бест…
— Воронка! — раскатился голос Бестии над садом. И артефакторы перестроились во второй раз: сомкнули ряды, растянув между ними щиты, загородившись сами. Образуя своими щитами коридор для нежити и незримых противников.
Туда, где стояла Пятый Паж Альтау.
Яростно взметнувшийся ввысь серп, казалось, стал продолжением серой радуги в небесах. Боевого клича не было, но первый ряд высшей нежити просто впечатало друг в друга и развеяло прахом. Щиты артефакторов выгнулись и вдавились от магической отдачи — и они наконец увидели сторонников Холдона. Отребье из разбойного братства — не меньше полусотни — и дюжины три артемагов в темно-синих плащах, в капюшонах, скрывающих лица. Те спешно поднимали перед собой артемагическую защиту и пытались вернуть маскировку, не понимая, что уже поздно…
Впервые за сотни лет Фелла Бестия дралась в полную силу.
Иридиевая дуга серпа уходила вперед — блик-блик-блик, его не всегда можно было рассмотреть в воздухе, пока он не возвращался к хозяйке в руку, весь в крови, слизи и волосах. Фелла не баловалась артемагическими ударами: только держала мощный щит, и просто косила нападавших магическим потоком через пальцы: загрести тех, кто пытается отступить, магическим лассо, дернуть в свою сторону — удар, словно мощнейшей кувалдой…. Земля под ногами Феллы подрагивала и ходила волнами, артемагические щиты разбойной братии рассыпались на глазах. В сузившихся глазах Бестии горел адский огонь.
— Это Бестия! Бестия!!
Нежить кинулась в разные стороны, панически натыкаясь на щиты, урча и воя — закопаться под корни, схорониться в кустах, только бы не попасть под удар! Маги и люди из разбойного братства вопили, падали на колени, ругались, пытались отползти… Больше половины бросились назад, догадавшись — чем это может кончиться. Артемаги в синем тоже отступали, но организованно — сомкнув ряды и защищаясь от эха ударов Бестии мощными щитами. Фелла двинулась вперед. Медленно, время от времени касаясь серпа, который теперь «работал» по высшей нежити, скаля зубы от напряжения и просто перемалывая своей магией все, что оказывалось на ее пути.
Дара сглотнула, сообразив, насколько Фелле приходилось сдерживать свою мощь во время их стычек все эти годы. Жаль, времени обдумать это всё не было: нападавшие поняли, что Фелла им не по зубам и с удвоенными силами бросились на тех, кто ее прикрывал. Лицо Дары оказалось забрызганным кровью и желчью нежити, хлыст взлетал и опускался с мрачной равномерностью, Нольдиус теперь оказался за спиной у артемагини, огненным артефактом ему опалило левую руку, и он старался поменьше ею двигать, но прикрывать умудрялся и так…
Бедный отличник действовал почти на автомате, причем на физиономии у него застыл искренний ужас перед собственными деяниями. Это он-то тут, в крови, грязи и слизи бьет во все стороны магическими посылами и совершенно не думает об имидже, и волосы растрепались, и слава Светлоликим, что ему не приходится занимать позицию Дары, потому что там он бы не продержался пяти минут!
Он так увлекся ведением боя, что не увидел сразу, как Дара выронила хлыст, согнулась и упала на колени в вытоптанную, покрытую кровью траву. Вернее, просто не поверил этому, потому что секунду назад она как ни в чем не бывало взмахивала артехлыстом, и противников, вроде бы, вблизи не было видно. Ухо резанули крики, и Нольдиус невольно дернул головой в сторону позиций Фрикса: кажется, тот тоже корчился, только держась за виски, но его прикрытие не теряло времени понапрасну…
С опозданием Нольдиус сообразил, что прикрытие Дары — это он сам, дернулся вперед, устанавливая дистантные щиты, но было поздно: наймники из Разбойного Братства заметили слабое место. Щиты Нольдиуса дрогнули и разлетелись, оставляя Дару беззащитной.
Она как раз попыталась подняться, когда по ней нанесли три первых удара.
Бестия в этот момент была там, где должна была: разносила в пух и прах всех идиотов, которые рискнули попасть под ее магический пресс. Она заметила, как упала Дара, боковым зрением, вот только была слишком далеко, — ее сектор был намеренно велик. Когда Убнак попытался на это указать, ему выдали в ответ: «Это чтобы я не поубивала сгоряча вас. А то давно хочется».
Но паж Альтау — это не только мощь и мастерство боя.
Магия Бестии распределилась по конечностям, разлилась по венам, рванула в мышцы, уходя в скорость. Руководитель звеньев обратилась в вихрь, сорвалась с места и мгновенно возникла перед Дарой. Три магических удара разбились о щит Бестии, а новых наемники нанести не успели: вслед за Феллой устремился ее серп.
— Какой артефакт это вызвал? — рявкнула Бестия, не тратясь на простые «что с тобой?».
Дара молчала. Она успела подняться с колен и даже поднять свой хлыстик — в полной готовности, если что, опять вступить в бой.
В бой вступать оказалось не с кем.
Нежить торопливо отхлынула, наемники разбегались, артемагов в темно-синем уже не было видно на поле боя.
И было как-то тихо. Ни визга, ни залпов ругательств, ни свиста летящих стрел, ни шипения пламени.
— Отбились, что ль, — недоуменно выговорил Убнак.
Бестия окинула поле боя коротким взглядом, тряхнула головой и выкрикнула надрывно:
— Щиты на максимум!
Щиты и без того держали все и или почти все. Но от этого щиты не спасли.
Мир секундно раскололся перед глазами — у каждого защитника арктефактория. Раздирающий холод липким болотом полился внутрь, сил не стало, и подкосились ноги, и вместе с серой радугой с неба навалилась тупая безнадега: вот он, Арктурос, всё кончено…
Бестия упала вместе с остальными, и за полсотни шагов от нее на траву с жалобным вскриком осела Мелита. Этот звук был очень тихим, почти неразборчивым за другими, но для Кристо прозвучал громче любых криков и страшнее холода у него внутри. Колени, точно, подламывались от слабости, но Кристо все-таки кинулся к девушке, с которой они в пылу боя разошлись шагов на десять. В голове тупо сидела только одна мысль: если он будет валяться, когда вернется нежить… если будет…
Не будет. Второй удар Арктуроса был последним — и куда слабее первого, словно бы вскользь, походя. Будто бы кто-то, стоявший в стороне, решил: так уж и быть, потрачу еще немного сил драгоценного артефакта, а то что-то уж слишком затянулось дело. Но главное было достигнуто: артефакторы Одонара обессилели, и тогда нежить бросилась вперед с новой яростью.
Кристо резанул силовым потоком, потом огненным, почти не глядя: мокрые от пота волосы падали на глаза, по носу стекали соленые капли. Он теперь стоял совсем рядом с Мелитой, которая не могла даже подняться — стоял один из всех защитников артефактория и понимал, что это уже чудо, а если нужно будет еще покруче — он сделает и это, потому что никто из этих гадов не доберется до его девушки.
Удар магии через концентраторы скосил еще одну полосу нежити. В груди было горячо, руки не дрожали. Суньтесь, твари! Только суньтесь! Еще удар и еще…
Нежить остановилась. Озадаченная. В ее рядах явно происходило какое-то совещание, как будто с другого поля боя донеслись удивительные вести. Шли секунды, а на Кристо все никто не нападал, и до него вдруг дошло, что нежить на самом деле остановилась повсюду, прекратила нападение, как будто ей совсем и не нужно было внутрь артефактория…
