Дмитрий Беразинский - Приключения в мире «Готики»
— Отчего не выпить?
Мы с ним осушили по бутылке вина прямиком из горлышка (не до манер) и несколько минут молча жевали. Вернее, он жевал, а я хлебал.
— Что же ты наделал, Марвин? — покачал головой Торус, — нас ведь теперь можно голыми руками брать!
— Они первые начали! — буркнул я, таща на себя жирный окорок, — я только защищался!
— Да ну? — поднял бровь Торус.
Я вкратце рассказал ему историю моих скитаний и обрисовал свои главные приоритеты. В число их не входило истребление Старого Лагеря, поэтому Главный Стражник несколько воспрял духом.
— Марвин, лично я против тебя ничего не имею, — сказал он медленно, — но пойми — я не могу тебя пустить во внешнее кольцо. Там тебя многие боятся и ненавидят. Может завязаться фатальная для лагеря потасовка.
— Больно мне надо твое внешнее кольцо! — буркнул я, — сейчас вот поем и отправлюсь дальше. Я вообще случайно сюда попал — руны перепутал. А Бартоло со своими головорезами тут как тут. Мир их праху!
— Мир их праху! — подхватил Торус.
Мы выпили, не чокаясь. Затем еще минут двадцать говорили о всяких пустяках. Наконец, я сказал:
— Мне пора. У тебя остается неплохое наследие, постарайся использовать его с умом. Если у меня не получится справиться со Спящим, будь хорошим правителем этим людям. Как ты считаешь, потянешь такую работу?
— Я-то потяну! — ухмыльнулся он, — начнем разрабатывать новую шахту — руды здесь немеряно, попрошу у короля новых работников взамен погибших. Но если ты все-таки справишься с этим бедолагой Спящим, и Барьер рухнет?
— Вот когда он рухнет, тогда и поговорим.
— Удачи тебе, чертяка! — улыбнулся Торус.
— И тебе того же!
Он проводил меня к выходу из главного здания и крепко стиснул мою кисть. Я кивнул на прощание и прочел заклинание переноса в башню некроманта. Помнил я уже его наизусть, руна была в рюкзаке (в бардачке, как я иногда шутил), погода была великолепной — наступал вечер, и зажигались первые звезды. Мужественное лицо Торуса в последний раз мелькнуло передо мной, а в следующий миг я очутился внутри массивных стен среды обитания Ксардаса — Некроманта и главного героя местного эпоса. Несмотря на то, что Маги обоих кругов сделали все, чтобы о нем позабыли. Но человеческая память — штука хитрая и упрямая. Чем больше стараешься из нее вычеркнуть, тем сильнее помнится.
Ксардас стоял с философским видом у книжной стойки и медленно загибал пальцы.
— Слушай, тебя варикоз не мучает? — спросил я.
— Чего? — не понял колдун.
— Ноги не болят? Сколько помню, ты все стоишь и стоишь у этой стойки. Как тебе это удается?
— Первые лет двадцать тяжело, а потом привыкаешь! Шучу… заклинание понижения гравитации. Мой вес составляет ровно одну треть от массы тела — так значительно удобнее.
— Ага, удобнее! — буркнул я, — чтобы ветром сносило!
— Где ты видел ветер? — удивился Ксардас.
— Ветер невидим. Это любой школяр знает. У тебя в башне, не спорю, полный штиль. Но вот прикинь: я со смещенным центром тяжести… тьфу, с уменьшенным весом гуляю по Колонии. Тут начинается ваш любимый дневной бриз — и меня уносит на фиг, в море.
— Я, кажется, не говорил, что обучу тебя этому заклинанию! — сухо заметил Ксардас.
— А придется! Кто его знает, что там — в главной спальне Спящего. Так что показывай мне формулу этого счастья.
Некромант покряхтел, но все же сообщил мне, что таковская руна у него всего одна, а вот штуки три свитка где-то завалялось, и он их с удовольствием мне продаст… даст во временное пользование.
— В принципе, ты теперь столь силен, что можешь даже пробиться сквозь скальную породу. Но все-таки помни, что «Уризель» — не кирка. Что-нибудь еще тебе нужно для решительного боя?
— Для последнего и решительного боя мне немного не хватает уверенности в собственных силах, — признался я, — у тебя никакого зелья подходящего нет на этот случай?
Некромант прищурился.
— Ты в прошлой жизни, случайно, кокаинистом не был? Морфий не употреблял?
— Травку покуривал, но несерьезно, без сноса башни. И то — пару раз. Говорят, нашим в Афганистане давали какую-то дурь для бесшабашности.
— Говорят, что кур доят, — серьезно заметил бывший чекист, — если сам не видел, то не нех… трындеть. А то навешают на нашего брата всех собак, не продохнуть. Короче, мон ами. Твоя задача — пробраться в Тайную Палату.
— Это еще где?
— Тайная Палата упоминается в некоторых старинных орочьих преданиях, как заговоренный (запечатанный) вход в Обитель Спящего. Пять сыновей духов запечатали Обитель, и один из них остался на страже. Если ты пройдешь его, то в боковых карманах (чуланах) будет тебе дурь. Много дури!
— Папаша, а чего так поздно? Я согласен и на раньше. Мне ведь еще разбираться с последним из сыновей духов. И кто знает, кого еще поставил на стреме этот пройдоха Кор Галом…
Ксардас беспомощно пожал плечами. Мол, делай как доктор говорит. Интересно, а сам доктор знает, что делает? Но в этот момент он все-таки снизошел до объяснений.
— От всех тех эликсиров можно и дуба дать. Говоря популярным языком, после принятия их нужно сражаться. А я не уверен, что по пути к Тайной Палате тебя ожидает достаточное количество противников. Понял?
— Не бери меня на «понял»! Я все понял, что ты мне хотел сказать, и даже понял то, чего ты мне говорить не хотел. На пути из Тайной Палаты к Обители мне придется сражаться на запредельном уровне. Так?
— Так, — кивнул Некромант, — ну что, присядем на дорожку?
— Что касается меня, то я бы и прилег. Ты что, хочешь меня выпроводить на ночь глядя?
— А что, уже ночь? — в свою очередь удивился колдун, — прошу прощения, но…
Он вышел на асотею и удивленно уставился в налившийся звездами небосвод. Я смотрел ему в след и не понимал, чего ради запираться в башне ради познания недоступных обычному смертному премудростей, когда при этом теряешь нити, связывающие тебя с природой и окружающим миром. Если бы мне предложили возможность ощущать инфракрасные, ультрафиолетовые, рентгеновские и прочие лучи, но как побочное явление забрали зрение в обычном диапазоне, то я бы отказался. Как пить дать отказался. Нафига мне прелести загробной жизни, когда я не испытал во всей мере радостей этого существования?
Я вышел вслед за Ксардасом и увидел, что он по-прежнему уставился в звездное небо. Услыхав мои шаги, Некромант сказал:
— Лет десять точно не выходил из библиотеки. Даже забыл, как прекрасен этот мир!
— Занятия некромантией наделили тебя душою поэта? — удивился я.
— Почему именно занятия некромантией?
— Ну, не ВЧК же! Если не забыл, мы кое-что собирались отметить…
Ксардас как-то странно посмотрел на меня и сказал:
— Ага, маленькая такая панихида по живому. Пока живому!
— Вот теперь я узнаю юмор вашей конторы! Скажи мне честно, Глеб Иваныч, а что со всего этого будешь иметь ты?
Некромант задумался, но при этом полушария его головного мозга выполняли разные функции. Одним он сотворил праздничный стол, сервированный в псевдоготическом стиле, а другим — вчитался в полуистлевшие страницы извлеченного из складок мантии манускрипта. При этом я не поручусь, что серое вещество его мозга не задумывало какое-нибудь коварство, а лобные доли не грезили о мировом господстве. Уж очень разносторонняя была личность!
— Знаешь, Мартин, ты задал настолько трудный вопрос… в конечном итоге, любой накопитель знаний их банальным образом теряет. Живой — в результате собственной смерти, а Александрийская библиотека… лишилась своих манускриптов по нескольким причинам. Но, все же, лишилась. А там были знания, накопленные многими поколениями древних мыслителей!
— К чему ты это? — насторожился я.
— К тому, к чему и ты. Конечным результатом накопления знания является их утеря. Дело лишь во времени. Но у человека есть свойство накапливать лишь две вещи: барахло и знания.
— И еще лишний вес! — буркнул я, вспомнив свою прошлую жизнь. Но Ксардас подумал, что я намекаю на необходимость ужина.
— Конечно, конечно! — согласился он, — как без этого, — присаживайся. Готовлю я хреново, поэтому все, что ты видишь на этом столе, сперто со стола самых знатных вельмож этого мира. Кстати, понятия не имею, как сюда попал молодой шныг, уморенный в молоке! Это кто так ужинает, хотел бы я знать!
— А вон, смотри, поросенок! Клянусь бровями Брежнева! Разве в этом мире водятся поросята?
— Юноша! — наставительно произнес Ксардас, — в этом мире водятся отличные молочные поросята! А так же отличные мясные падальщики… ну, это ты уже знаешь! Лошадей только нет, к сожалению.
— По конине соскучился? — спросил я, впиваясь в поросячий пятачок. Некромант едва не рыгнул в блюдо с рыбным желе.
