Екатерина Казакова - Коммандос из демиургов
Нет, вот он что, реально думал, я ему буду рассказывать, где чего беру?
— Шутишь? Да ты хоть понимаешь, что носишь у себя на шее?! — завизжал ушастик, топая тоненькими ножками. — Да любой черный колдун тебя на куски разрежет за этот артефакт! Немедленно отдай его мне, я избавлюсь от него, пока на нас не хлынули полчища адептов зла! — заорал как резаный и загребущие ручонки протянул к моей честно выменянной фигульке.
Пришлось умерить его пыл, пока он мне в горло не вцепился:
— Лапы к моей собственности не тяни, а то ноги протянешь. И ничего я тебе не отдам, знаю вас, хитромудрых: дашь на время интересную вещь, а потом тебе скажут: «Упс, а она куда-то пропала!» А потом узнаешь, что твоя диковинка на каком-нибудь тайном аукционе всплывает. Так что отвали, моя черешня, медальончик останется у меня. И не приведи тебе священный укроп попробовать ее у меня упереть. Моментально устрою горение торфяников!
— Даррья, умоляю, избавься от этого демонического знака! Хочешь, я тебе Звездный Венец отдам, только убери его из моего Священного Леса! — Чуть на колени не упал.
«Мать, видать, Пуфик тебе нереально крутую хрень подогнал, если остроухий готов их самую большую святыню отдать, как бы беды не случилось», — поделился своими выводами мозг.
— Что, здорово темной силой фонит? — уточнила, заранее зная ответ.
— Я не ведаю, что такое «фонит», но эманации зла чувствуются на расстоянии, у нас все охранные заклинания на прорыв демонов сработали.
— От оно как, Михалыч, а я-то думала, что он на метаморфа пришел посмотреть. — Я аж присела на пятую точку от такой «радости». Делать нечего, придется фенечку переправить в надежное место.
— Хорошо, я избавлюсь от него, но за это ты отдашь мне свою корону, как там она называется? Венец Звезды, кажется? И не фига глаза закатывать, я тебя за язык не тянула. Да, и не забудь, ты мне за отказ от претензий по поводу замужества еще должен.
Правитель горестно застонал. От его нытья совесть таки проснулась и пробурчала:
— Ладно, ободок можешь оставить себе, я же не крохоборка какая-то там, но вот с половиной сокровищницы расстаться придется, должна же я как-то компенсировать моральный ущерб.
Полностью деморализованный эльф удалился, оставив нас с меняющим облик наедине. Едва за ним закрылась дверь, как недавний коматозник тут же полез с расспросами на тему: знаю ли я, что такое Эгрегор Тьмы, что мне от него надо, правда ли я могу переправить его народ в другой мир, и т. д. и т. п. Пришлось дать понять, что у стен есть уши и откровенничать даже на территории мнимых союзников я не намерена. В общем, мы договорились, что через пару дней, когда он достаточно окрепнет, гуттаперчевый мальчик переедет жить к нам в лагерь. На сем и попрощались.
Вернувшись в родные пенаты, быстро созвала совещание, на котором озвучила мои, не побоюсь этого слова, коварные планы. Народ поддержал меня бурными овациями, местами переходящими в отборную матерщину. Прения продолжились до глубокой ночи, пока окончательно не удалось всех убедить, что я таки гениальный стратег.
— Надеюсь, ты знаешь, что собираешься делать, — перед тем, как уйти спать, буркнул Федор.
Я угукнула в ответ филином и тут же уволокла Дракона, Сосискина и Кабана на сверхсекретное сборище.
Перво-наперво потребовала у Дракоши рассказать, что такое Эгрегор Тьмы. Рассказал. Все же моя сорочья страсть к побрякушкам подведет меня под монастырь, причем я глубоко сомневаюсь, что он будет мужской и с мягким уставом. В двух словах, медалька с мордой не пойми кого — это вместилище побежденных Пуфиком демонов. Эдакая лампа Аладдина, только вместо доброго джинна там куча озверевших товарищей, жаждущих крови, причем пофиг чьей. Одним словом — законсервированная армия тьмы. За обладание таким артефактом меня порвут на клочки и на тряпочки в любом мире, где есть магия. Тут же возник вопрос: если эта «тушенка» такая ценная, то какого фига Пуфик так легко ее отдал?
— Скорее всего, там томятся души тех, кого ему не удалось себе подчинить. Оппозиция, проще говоря, — выдвинул гипотезу Владыка.
— Или же там настолько слабые демоны, что ему не жалко с ними расстаться, — предложил свою версию старшина.
— Он мог специально тебе это отдать, зная, что ты не утерпишь и попытаешься узнать, что там внутри, и выпустишь в мир беду пострашнее, чем Скелетон, — задумчиво почесывая ухо, резюмировал Сосискин. — Не надо забывать, что он таки высший демон.
Мелькнула мыслишка открыть этот ящик Пандоры и напустить узников совести на Наместника. Видимо, работа мозга отразилась у меня на лбу, иначе с чего бы это троица так переполошилась и кинулась меня умолять не пытаться узнать, как эта хреновина работает.
— Даша, ты не сможешь управлять озлобленными демонами! — завопил бронированный ящер.
— Вот-вот, — поддакнул ему пес, — инструкция по использованию к медальону не прилагается.
— Капитан, как бы нам не пришлось воевать на два фронта, — пробасил демик.
Под этими аргументами я сломалась и попросила дракона от греха подальше переправить «подарочек» Пельфагора в какой-нибудь закрытый мир, но с условием, что по моему первому требованию он мне тут же его предоставит.
Следующую директиву получил Сосискин. Вернее, сначала получил целое ведро сиропа, которое я не дрогнувшей рукой вылила ему на голову:
— Скажи мне, о великий проныра, есть ли кто-то умнее, хитрее и удачливее тебя?
Как и следовало ожидать, кобель моментом приосанился и кинулся заверять, что он круче вареных яиц.
— А есть ли что-то такое, что ты не смог бы сделать за деньги? — вкрадчиво прошептало коварство.
— Я не смогу лично ребенка тебе сделать, а все остальное — без вопросов, — надулся на такую крамолу мой финансовый гений.
— Отлично, тогда завтра возьмешь с собой Кровавого, Зорро, кого-нибудь из драконов и на всем нашем маршруте создашь нам перевалочные базы. В них должно быть все, начиная от туалетной бумаги и заканчивая целым арсеналом. Плюс организуешь разветвленную сеть осведомителей, которая будет докладывать о каждом чихе и вздохе Людки. Если понадобится, покупай амулеты связи, всевидящие зеркала и прочую магическую фигню. Хоть видеокамеры на мышей-полевок навешивай, но я должна видеть ее в онлайне.
Я ждала воплей, скандала и нападок, но Сосискин меня поразил. Он расплылся в довольной улыбке:
— Сделаем. Один черт, Совету демиургов платить. А я потом эту линию связи продам Ифику, ну или тому, кто предложит большую цену.
С чувством выполненного долга позволила себе пойти спать. Впереди нас ждали последние часы спокойствия.
Эльф оказался прав: на остаточную силу медальона, как мотыльки на свет, потянулись колдуны. И первым прирысачил Скелетон. Было почти как в анекдоте: «Выходи, чудище поганое, выходи на смертный бой». Только нам предлагали добровольно выдать Эгрегор, вопя в магический матюгальник на опушке. Как думаете, кого отправили на переговоры? Правильно, меня. Перед выходом я успела поругаться с Сосискиным, вознамерившимся обрядить меня в бронежилет и каску.
— Ты еще противогаз на меня натяни и водолазный костюм, — гневался организм, ни в какую не желающий таскать на себя всякие тяжести.
— Надо будет, и надену! — наступал на меня пес, всерьез опасающийся за целостность моей шкуры.
— А чего ты танк не подогнал? Корешка-прапорщика за распродажу Родины к стенке поставили? — яростно огрызалась в ответ гневливость.
— Поговори мне тут еще, кошка драная! Надевай, кому говорю! — гнул свою политику надоедала.
— Только после того, как ты собачий вальс на балалайке научишься играть, — верещала я в ответ.
Мы бы еще долго пререкались, но тут на опушке что-то рвануло, да так, что листва с мэллорнов посыпалась. Я молча нахлобучила на себя амуницию доблестного российского солдата (хорошо хоть в портянки и кирзовые сапоги не пришлось рядиться) и почапала на переговоры.
Наместник встретил меня во всеоружии. Вороненый конь под жопой, сам в черном костюме, белая рубашка, морда высокомерная. Для полноты образа опереточного злодея только красной гвоздики в петлице не хватало. Он чуть со своего кабысдоха не навернулся, когда меня увидел. Глядя на выражение его лица, я отчетливо поняла, почему нашей армии так во всем мире боятся. Но вот что значит мировое зло, с испугом быстро справился, с коняшки сполз и давай сразу наезжать:
— Отдай Эгрегор, и я обещаю, что пощажу вас.
— Мне помнится, в первый раз тоже говорили, я остановлюсь в любой момент, и чего… — нахально усмехнулась.
— И чего? — повторил, как попка.
— И ничего, похитил, мерзавец, честь девичью. Вот с тех пор не доверяю обещаниям мужиков. — Я была холодна и неприступна, как старая дева на приеме у гинеколога.
Раздались скрип его зубов и чей-то сдавленный смех из-за соседнего куста. Дальнейший наш диалог помню до мельчайших подробностей.
