Оксана Стадник - Чужое добро
Тем временем леди Хильда бодро шагала по замку, увлекая за собой уставших, голодных и чувствующих себя неудобно путников.
— А вот здесь у нас галерея, — говорила она на ходу, указывая куда-то пальцем. — Завтра, если хотите, я вам ее могу показать. Или не завтра, а как-нибудь потом… Филара, у вас сумка шевелится. Ой, котенок! Какой миленький! Вы ведь мне расскажете, что было с моим сыном все это время? А то я знаю, из него и слова не вытянуть… К тому же он сейчас занят с отцом. Вы бы знали, как Гилберт о нем волновался! Буквально места себе не находил! Так что пусть вас не обманывает его манера держать себя. Боюсь, он так и не научился выражать свои чувства…
Друзья шли следом, изредка вставляя какие-то вежливые реплики или междометия. Герцогиня оказалась женщиной весьма общительной. По пути она рассказывала о детстве сына, о помещениях, которые они в тот момент миновали, о внешней политике Гендевы и обо всем, что приходило ей в голову. Первое впечатление о леди Хильде, как о серьезной и хладнокровной даме дало глубокую трещину.
А Ральдерик с отцом в это время пристально изучали карту страны, измеряли расстояние между какими-то точками и рассуждали о расстановке и численности сил противников.
На следующее утро Гудрон с дворянином шли на завтрак. Ему, как и всем остальным, было позволено питаться за один столом с правящим семейством, как близкому другу наследника. Об этом он был извещен лично Ральдериком, когда тот явился рано утром в его комнату и потащил смотреть замок. Иролец был слегка раздражен. Отчасти тем фактом, что ему не дали выспаться и зачем-то, полусонного, повели показывать соколиную башню и знакомить с любимыми охотничьими птицами молодого герцога. Отчасти же его нервировало, что вместо своих любимых штанов и рубахи он нашел на стуле совершенно новый комплект какой-то другой одежды. В обновке он чувствовал себя ужасно глупо.
— Слушай, а мне обязательно это носить? — спросил он напрямую.
— А ты имеешь что-нибудь против? — осведомился гендевец.
Он тоже успел приодеться и отчасти вернуть себе былой лоск. Правда, с волосами пришлось распрощаться окончательно: придворный парикмахер сделал все возможное, чтоб шевелюра смотрелась эстетично, поэтому стричь пришлось по полной программе. Так что кудряшки Гудрона, сильно отросшие за полгода, оказались гораздо длиннее волос герцога, что того изрядно раздражало.
— Мне неудобно, — жаловался кузнец, направляясь следом за другом в обеденный зал. — Я не привык. Я замечательно ходил в прежней одежде. А в этом я себя чувствую… тобой.
— О, ну тогда все в порядке…
Шумного завтрака не получилось. В столовой они нашли только леди Хильду, мирно жующую какой-то паштет. Иролец неумело ей поклонился и прошел к свободному стулу. Пока он панически пытался сообразить, какой из шеренги вилкой ему стоит есть, и мучился из-за неудобного и непривычного, но жутко богатого камзола, который, юноша был уверен, он непременно нечаянно испачкает чем-нибудь несмываемым и навечно опозорится, Ральдерик чмокнул мать в щечку и небрежно развалился за столом.
— А где все остальные? — поинтересовался он, с ухмылкой наблюдая за душевными терзаниями друга.
— Отец уже позавтракал и убежал куда-то по делам, — принялась перечислять герцогиня, — Вашего гнома я не видела. А девушка тоже уже перекусила и попросила познакомить ее с каким-нибудь придворным магом. Так что в данный момент она, должно быть, находится с господином Кровом.
— Что? — не поверил ушам юноша. — Господин Кров согласился с ней заниматься?!
— Не знаю насчет «заниматься», — пожала плечами женщина. — Я их просто познакомила, а потом ушла.
Придворного мага с именем, куда очень хочется приписать еще и мягкий знак, парни вскоре встретили в одном из коридоров. Это оказался высокий, худой и сутулый старичок с выражением застывшего презрения на лице. Его одежда не оставляла ни малейших сомнений относительно его профессии. Господин Кров надменно тащил свои мощи по коридору навстречу прогуливавшимся Ральдерику с Гудроном.
— Доброе утро, господин Кров, — вежливо поздоровался с ним гендевец. — Надеюсь, вы, как и прежде, пребываете в добром здравии?
— С возвращением, молодой господин, — процедил маг, практически не разжимая губ и раздраженно поблескивая прищуренными глазками. — Как видите, жив, вопреки вашим надеждам. И еще долго проживу, будьте уверены!
— О, ну что вы! Как вы могли о таком даже подумать?! — юноша отрицательно покачал головой, и мило улыбнулся. — Мне сказали, что вас познакомили с моей хорошей подругой…
Собеседник презрительно хакнул и чуть ли не сплюнул на пол при упоминании о Филаре. Это слегка разозлило обоих, но они прекрасно понимали, чем может быть чревато грубое обращение с сильным волшебником.
— Девчонка, — презрительно фыркнул господин Кров. — Полное отсутствие каких-либо знаний о природе волшебства, не способна даже на простейшие вещи, минимум способностей, максимум нахальства! Ей бы дома сидеть, да носки мужу стирать, а все туда же. Волшебницей стать захотелось… Баба. Да еще и блондинка к тому же! — презрение на лице мужчины приобрело такой размах, что казалось, волшебника вот-вот вырвет.
— А нам говорили совершенно обратное, — максимально вежливо попытался возразить магу Гудрон. — Что, якобы, у нее весьма неплохие способности.
Чародей прожег юношу таким взглядом, что тот сразу догадался, что еще слово с его стороны, и одной лягушкой в мире станет больше.
— И где же она сейчас? — осторожно поинтересовался Ральдерик, оправданно опасаясь, что девушку, возможно, придется расколдовывать или даже воскрешать.
— Внизу сидит, в библиотеке, — позеленел от злости господин Кров. — Прилипчивая, как блоха! Чуть всю кровь из меня не выпила своим «Научитенаучитенаучите!!!». Дал ей пару книг. Пусть читает сидит.
Маг мерзко захихикал, очень довольный своей шуткой, которую никто, кроме него не заметил.
— Вы не поняли, что ли? — отсмеявшись, удивленно обратился он к мрачным собеседникам. — Я сказал «Пусть читает сидит». Это шутка была. Вы смеяться должны.
— А это смешно? — забылся на секунду Гудрон.
— Да, черт побери! — огрызнулся волшебник, — Она там ни строчки разобрать не сможет. Посидит, полистает, картинки посмотрит, убедится, что ни на что не способна, и перестанет себе голову забивать всякими глупостями. Еще не хватало, чтоб всякие женщины в магию лезли!
— Вы дали ей книги, которые невозможно прочесть? — предположил Ральдерик, убеждаясь, что не зря не любил главного мага Заренги с раннего детства.
— Нет, прочесть их, конечно, можно, — вынужден был признаться господин Кров, — только в герцогстве это могут сделать лишь несколько человек, и я всех их знаю лично. Так что даже не думайте, ничего опасного в этом нет…
Пока друзья думали, чего именно опасного в чем нет и почему оно должно было там быть, чародей куда-то скрылся.
— Он всегда такой, не бери в голову, — сказал дворянин, замечая выражение лица товарища. — Сколько себя знаю, Кров себя по-другому и не вел никогда. И зачем только мама Филару именно с ним познакомила?! У нас ведь есть еще парочка вполне адекватных магов, не таких сильных, конечно…
— Пошли ей скажем, — предложил иролец, убеждаясь, что волшебника рядом нет. — А то ведь огорчится, что у нее ничего не получается. Разочаруется в себе. Снова слезы начнутся…
В библиотеку они попали примерно через полчаса. Филару нашли в маленькой замусоренной комнатке, где, очевидно, редко кто-нибудь появлялся. Девушка сидела, поглощенная чтением очень старой небольшой книжечки в кожаном переплете. Рядом с ней на столе лежал еще один толстый более новый фолиант и половинка недоеденного бутерброда с сыром. Котенка вроде не наблюдалось. Услышав шаги в библиотечной тишине, она вопросительно подняла голову и, узнав вошедших, приветливо махнула им рукой, отвлекаясь от книги. До ее гардероба тоже кто-то добрался. На Филаре было какое-то миленькое платьице, которое она бы никогда в жизни не надела, если б у нее был выбор. Все эти рюши и кружева также совершенно не вязались с атмосферой библиотеки.
— Доброе утро, — улыбнулась она гостям. — Не смотрите на меня так! Вся одежда в стирке, леди Хильда нашла для меня только это платье. Обещаю при первой же возможности переодеться!
— Мы сейчас встретили господина Крова… — Гудрон искал в лице девушки следы разочарования в себе.
— О! Милейший человек!
— Что? — опешили юноши, — Ты его хоть видела?
— Конечно! Он был так любезен, что позволил мне воспользоваться библиотекой и даже приказал выдать мне эти книги. Лично я была уверена, что он откажется меня обучать…
— Ну и как книги? — зародилось подозрение в душе у герцога.
— Очень интересные! — заверила его Филара. — Толстая мне, к сожалению, пока не поддается. Я этот язык вижу впервые, так что придется попотеть! А вот эта — вообще слов нет какая увлекательная. Я бы, конечно, предпочла для начала что-нибудь более общее. Все-таки основам надо уделять много внимания, это важно… Но, с другой стороны, вряд ли бы мне еще выпала возможность прочесть эту книгу. Так что нет предела моей благодарности.
