А Саша делает, как может (СИ) - Козьякова Наталья Дмитриевна

А у меня где-то глубоко внутри вдруг что-то собралось в комок, поднялось к горлу и ухнуло вниз.

— «Мое! Не отдам! Мое!»

— Энгель, ты чего? — удивленно сказал дядюшка Джи. — Это же наша Сашенька. Красавица, правда?

— Сашенька?! То есть, это Сашенька, которую мы вчера…. То есть…. Но она же…. Нет, такого не может быть! — бормотал Генри. — Она человек. Без магии. Она не может быть такой — это не по правилам. Человеки — они не могут быть прекраснее нас! А она воистину прекрасна! Как…. Как сказочная принцесса….

— Да-да, — насмешливо сказал дядюшка, наслаждаясь нашими явно не очень умными лицами. — Вот так всегда с драконами и бывает: живешь себе на белом свете, привыкаешь к тому, что ты самый-самый, а потом р-раз — и наступает Праздничная ночь. И все.

— Ч-что в-все? — с трудом выдавил я, пытаясь сморгнуть видение. А оно не смаргивалось, оно приближалось, не думая исчезать, растворяться в снежной заверти, или превращаться в ту самую девчонку, которая утром сидела в кровати, замотанная в синее покрывало….

— И все, — совершенно серьезно сказал дядюшка Джи. — Был дракон — и нет дракона. Принцесса в плен взяла.

— Она не принцесса, — шепотом сказал Генри. — Она сама сказала — она не принцесса.

— Много вы в принцессах понимаете, — отмахнулся дядюшка. — Особенно в сказочных. Верно, девочка? Энгель, ты бы стул для леди отодвинул. Где твое воспитание?

— Он, похоже, его где-то по дороге потерял! — сверкнуло жемчужной улыбкой видение, и у меня немного отлегло от сердца. Да, никакого чуда. Обыкновенная девчонка. Ничего особенного.

— «Мое! Обыкновенное мое!» — снова ворохнулось в груди. — «Не отдам»!

Саша

Я всегда знала, что обладаю даром располагать к себе людей. Оказалось — эльфы в этом плане ничуть не хуже, если не сказать — лучше.

Бабушка Ланя сразу приняла меня как внучку. И так тепло стало от ее ласкового говорка, так радостно, что мне тут же захотелось совершить что-нибудь этакое. Даже и не знаю — что, но очень хорошее. Приготовить обед на сто персон, например. Или отмыть от грязи и копоти пару громадных бальных залов.

Правда, мои порывы тут же пресекли. Обед уже вовсю готовился — я только диву давалась, наблюдая, как по кухне летали ложки-плошки-поварешки, помешивая тут, замешивая там, перемывая здесь. Честное слово: даже посуда мылась в большой раковине сама. Мне даже послышалась какая-то незатейливая мелодия, под которую кастрюли и тарелки поворачивались то одним бочком, то другим под струями горячей воды.

— Так, тут все наладили, — сказала бабушка Ланя, хозяйским взглядом окинув кухню. — Теперь пойдем, немного в малой столовой приберемся. Раз уж все собрались — надо и праздник как следует отметить.

И тут мне поведали, что сегодня в их мире, который называется Элейнлиль, наступает Праздничная ночь. В эту ночь, по преданиям, на землю сходят боги — прародители всех рас. Незримые, ходят они от дома к дому, от окна к окну, смотрят, как веселятся их дети. Радуются вместе с ними. И грустят — если в жизни кого-то наступили нерадостные времена. Они же, боги-прародители, одаряют подарками послушных детей и прячут под подушки сладости.

Я для себя перевела это, как празднование Нового года. Ведь и у нас Дед Мороз ходит с мешком подарков, приносит детям сласти и игрушки. Пусть в это верят только малыши, но ведь и взрослые все равно ждут чуда. Хоть самого маленького, самого незаметного — но все равно, ждут же…

Мне тоже подарочек, можно сказать, преподнесли. Или это я — подарочек? Да, скорее всего, именно так. Я — подарочек под копыто коня. Осталось только упаковку для себя отыскать — и вперед, дариться будущему дракону огнедышащему.

— У нас тоже сегодня Праздничная ночь, бабуля, — вздохнула я. — А мне даже на себя надеть нечего. Так и буду в этом покрывале….

— Да не переживай, детонька, — тут же захлопотала бабушка Ланя. — Было бы желание, да умение, а нарядить мы тебя найдем — во что. Но сначала столовую в порядок приведем. Ты как — магией владеешь ли?

Тут уж я озадачилась. То есть, в том сне-полубреду мне виделся кто-то. Стрег, кажется. И он что-то такое говорил про магию. Вроде как у меня теперь должна быть магия воздуха. Но кто сказал, что это не сон-бред? Хотя…. Как-то же я сумела поднять в воздух тот томик у кровати? И еще так смачно по темечку Генри прихлопнула….

— Я не знаю, бабуля, — говорю. — Там, откуда я родом — магии вроде бы нет. Сказки о ней есть, конечно, но я лично не встречала ни одного мага. И уж сама тем более ни разу не магичила. Как хоть это делается-то?

Бабушка пристально на меня — вернее, внутрь меня посмотрела. Она как-то по-особому расфокусировала взгляд. Жутковато, если честно. Будто каждый глаз смотрит сквозь тебя, причем по отдельности.

Смотрела она недолго.

— Есть в тебе что-то, — задумчиво сказала она. — Есть, но слабенькое пока. Как-будто только что зародилось. Ну, да это не беда. Пока и я тебе за наставницу сойду. Бытовой-то магии я мальчишек обучала, что своих детей, что Энгельберта. Уж как-нибудь на первых порах справимся, как думаешь? Кто из богов тебе ближе?

Тут я задумалась. Сказать правду или не сказать? Стою, ложки пересчитываю: сказать — не сказать…. Сказать….

А в коробочке с ложками неожиданно последним нож оказался. И как быть?

— Бабуля, а Стрег — он кто?

Спросила, и вновь задумалась. Вдруг здесь такого бога и вовсе нет? Они же не славяне, они эльфы.

— Стрег? Да неужто ты ему посвященная? — вскинулась бабуля. — Вот дела! Да про него уже мало кто помнит в нашем мире. Разве что служители при храмах, и то не все.

Вот тебе и здрассте! Саша! Куда ты опять вляпаться умудрилась?

— Да ты не бойся, Стрег вовсе даже не плохой Бог, — ласково сказала бабуля, добывая из чулана по соседству с кухней ведра-швабры-тряпки-веники. — В наших легендах сказывается, что Элейнлиль сотворил когда-то старый Бог Ветра. Имя его служители держат в тайне от простых существ. Говорят, что нельзя его называть. Уж не знаю, почему, но нельзя. Так вот. Мир-то он сотворил, и отдал его своим сыновьям — Ветрам. Семеро их у него. Вот они-то и следят за всем здесь. А Стрег — он как будто старший над ними. Не то учитель, не то нянька. А может, и вовсе — дядька. Ветрам ведь никак без пригляду нельзя. Юные еще они. Вот Стрег за ними и приглядывает. Поучает, подсказывает. Иной раз и поругивает. Чтобы глупостей не творили, чтобы за созданиями своими лучше приглядывали, мир хранили, да оберегали….

— А почему о нем не помнят? — спросила я, перехватывая у бабули веник и совок.

— Давненько не объявлялся, вот и подзабыли. Пойдем, Сашенька, дел у нас собой еще немеряно.

Мы и пошли.

Малая столовая показалась мне не такой уж и малой. Моя однокомнатная квартирка здесь поместилась бы раза три, если не все четыре, причем, вместе с прихожей, ванной и балкончиком.

— Вот, Саша, эту комнату нам с тобой надо прибрать, — улыбнулась бабуля. — Я сейчас заклинание чистоты запущу, а ты подумай пока — как можно ее хоть немного украсить.

Ха! Было бы сказано! Уж что-что, а опыт в украшательстве у меня — ух, какой!

А заклинание чистоты мне понравилось. Бабуля трижды повторила короткую фразу на певучем языке, и по комнате заструились самые настоящие ветерки. Первым делом со стен сдуло всю осевшую на них пыль.

— Наш Энгель уже лет пять не приезжал в свое имение, — сообщила мне бабуля. — Так, прискачут с Генри на пару часов, когда по делам королевства поблизости окажутся. Перехватят обед или ужин на кухне, у печи — и снова исчезают. А нам с дедом к чему все эти комнаты. Вот и стояли закрытые.

Я только покивала, мысленно уже примеряя к высоченному потолку искусственный снег.

— Бабуля, и вата у вас есть? Или вы серебряную канитель используете для украшений? А игрушки на елку?

Бабушка Ланя только глаза изумленно на меня таращила, да ушками дергала. Они у нее из-под платка высовывались — прямо как бантик на чепчике.

— Ох, и где же так Праздничную ночь-то отмечают? — изумлялась она моим требованиям. — Нет, с магией-то это несложно, конечно, и сделаем все быстро. Разве что с игрушками не знаю, как быть. Не бывало у нас такого, чтобы живую ель в доме игрушками украшать.