Андрей Жвалевский - 9 подвигов Сена Аесли
– Почему бы вам не нарядиться… скажем, призраком Мордевольта? Фиолетовая мантия, пронзительный взгляд, а в руках…
– А вот эти два фрукта будут пирогами! – хамски встрял в разговор Оливье Форест, указывая на Сена и Кряко.
– Почему пирогами? – сказал Сен, поправляя очки.
– Я вообще-то хотел Порри Гаттером одеться, – сказал Кряко и поправил очки.
– Потому что вы очкарики, – объяснил довольный Оливье. – И у вас в Лозанне пироги с глазами [39] .
Сен понял, что ситуация приближается к критической. Он попробовал вспомнить, что по этому поводу написано в умных книгах, но на ум приходила исключительно «Кулинарная энциклопедия» – книга столь же неуместная, как шутки Фореста.
Массовая фрустрация нарастала. Опытные психологи знают, что в таких случаях достаточно падения крохотного камешка, чтобы начался разрушительный камнепад.
И камешек упал. И не просто камешек – увесистый валун в лице профессора Развнедела, который вот уже пять минут сидел, напялив Распределительный Колпак и таращась в пространство тупее обычного.
– Братцы, – наконец сказал он. – У меня в голове кто-то говорит! Что это?
– Это? – отозвался Клинч. – Это мысль. Так у многих бывает. А чего говорит-то?
– Говорит: «А чего это я здесь сижу? Пойду-ка я на кухню, чего-нибудь поесть сварганю».
Присутствующие оцепенели.
– А это мысль! – воскликнул Харлей. – Профессор Лужж! Вы слышали, какая гениальная идея пришла в голову профессору Развнеделу?
– А? Что? – вздрогнул Югорус, который размышлял, как убедить Мордевольта устроить соревнования по стрельбе… например, из Трубы.
– Я говорю, у Развнедела в голове мысль завелась.
– Это ничего, – рассеянно сказал Лужж, – это пройдет.
Но благоприятный прогноз ректора не осуществился: декан Чертекака воздвигся и побрел к двери. Вслед за ним, как утята за мамой-уткой, потянулись другие маги. Глаза их напоминали пустые тарелки.
«Хана! – пронеслось в голове Сена. – То есть кризис. Еще немного, и ситуация выйдет из-под контроля. Нужно сменить ориентиры!»
– Форест! – крикнул он. – А чем это у тебя из сумки так вкусно пахнет? Неужели пиццей с ветчиной и сыром?
Носы присутствующих, резко, как стрелки компасов на топор, развернулись в сторону Фореста.
– Мистер! – шепнул Сен Клинчу. – Надо нейтрализовать Развнедела!
Бывший майор окинул взглядом мощное туловище профессора, непроизвольно перекривился и тоже шепотом скомандовал:
– Аесли! Гаттер! За мной. Остальные на месте!
Остальные уже были на месте: окружали Оливье плотным голодным кольцом.
От Первертса отделились три точки и быстро направились в сторону Незамерзающего катка. При этом одна точка свесила хвост с другой, похожей на шкаф, а третья задумчиво раскачивала белыми горбами. Тени наверху глухо заворчали. Самая лакомая добыча уходила из зоны первой атаки.
Кухня
Нагнать профессора, увеличивавшего скорость с каждым шагом, удалось только у кухни. Дверь в вотчину Гаргантюа была не просто заперта, она была Заперта, Забита, Законопачена, Замотана изолентой, Заклеена скотчем, Закрыта на зиму, Заколдована и Здана… простите… Сдана под охрану. Для верности вход заколотили мощными досками, выпиленными из Древа Познания, и приперли шваброй, выструганной из Древа Повторения.
Изо всех сил поспевая за Развнеделом, Сен прикидывал, каким образом тот проникнет на кухню: прибегнет к боевой магии, использует заклинание трансгрессии или в виде пара просочится под дверь. Но профессор Развнедел остался верен себе.
Он просто не остановился.
К этому зачарованная дверь не была готова.
– Здррастть… – успела сказать она перед тем, как разлететься в пыль.
Декан Чертекака скрылся в темных недрах кухни. Распределительный Колпак еле успел съежиться, чтобы не задеть о косяк.
– Кумулятивный, – прокомментировал Клинч, – то есть проникающего действия. Термин. Сам придумал. Аесли, ты сказал, что Развнедела нужно нейтрализовать? Теперь говори, как.
«Мое дело – стратегия!» – хотел возразить юный политтехнолог, но посмотрел на подобравшегося майора и прикусил язык: – Сейчас. Будем рассуждать логически…
– Подкрасться сзади! – припомнил Порри уроки Клинча. – И оглушить чем-нибудь тяжелым!
– Развнедела? – усомнился бывший спецназовец. – Оглушить? Такое тяжелое мы втроем не поднимем.
– …рассуждать логически, – повторил Сен, стараясь не обращать внимания на ароматы, потекшие из пролома. – Чтобы нейтрализовать следствие, нужно локализовать причину.
– Чего? – спросил Клинч.
– Причину чего? – уточнил Порри, больше привыкший к образу мышления друга.
– Странного поведения профессора. Когда оно началось?
– Когда ему в голову пришла мысль.
– Правильно. А пришла она туда после того, как Развнедел надел Колпак…
– …А надел он его потому, что Лужж предложил устроить маскарад, – подхватил Порри.
– Значит, это все проделки Лужжа! – закончил мысль Клинч. – Попался, голубчик! А еще ректор [40] .
– Не увлекайтесь, – сказал Сен. – Лужжа интересует только Мордевольт. Похоже, это проделки Колпака.
– Значит, Лужж в порядке? – обрадовался Мистер. – У-ф-ф [41] ! А эту шляпу с дыркой, этот котелок без каши… Короче, попался, голубчик!
– Действуйте, майор, – подытожил Аесли.
И бывший спецназовец бросил тренированное тело вглубь кухни. На полпути он притормозил, вернулся и бросил вглубь кухни сначала нетренированные тела Сена и Порри, а уж затем свое, тренированное.
От аппетитного запаха у Сена выделилось столько слюны, что запотели очки. Пока он их протирал, короткая, но яростная схватка закончилась. Верный боевым традициям «Лямбды Скорпиона», Клинч скрытно приблизился к противнику, сорвал его с головы Развнедела и с криком: «Ну, тюбетейка разношенная, всё, инвентаризация!» сунул под мышку.
– Как вам не стыдно! – сказал он, обращаясь к Развнеделу. – Вы же знаете, что сегодня мы должны сидеть и тихо веселиться в столовой!
– Уать аоеось! – ответил профессор.
– Или проглотите, – строго заметил майор, – или выплюньте!
Развнедел даже не стал рассматривать вторую возможность. Придав мощным челюстям ускорение, он перемолол содержимое рта и обеими руками зачерпнул новую порцию из разорванного мешка, на котором сидел.
– Да погодите вы! – рассердился Клинч, шлепнул профессора по рукам, едва не выронил Колпак и нахлобучил его себе на голову. – Что вы всякую гадость в рот тащите?
– Вкусно, – пояснил профессор, – горох.
– Ну так не всухомятку же его есть! Сейчас я вас научу, как в походных условиях приготовить вкусную и сытную пищу за пять минут! Порри, тащи котелок с водой! Сен, найди каких-нибудь специй!
Порри бросился к шкафу с посудой. Сен собирался проанализировать приказ, но слова о вкусной и сытной пище наглухо заблокировали его аналитические центры.
Вскоре в столовой запахло еще вкуснее: на небольшом магическом костерке, который Клинч разжег с одного Чирк-Пффф, булькал котелок с гороховой кашей. Рядом важно стоял майор с большой деревянной ложкой, которой он не столько помешивал варево, сколько отгонял Развнедела.
– Еще пару минут, – заявил завхоз, – и все.
Однако «и все» началось гораздо раньше. Вода в котелке внезапно вспенилась и хлынула наружу. Сама посудина заходила ходуном [42] .
– Это горох играет, – неуверенно сказал Клинч.
– Чего это вдруг? – удивился Развнедел. – Я же его пока не съел!
Между тем горох доигрался до того, что котелок противно засипел и разлетелся на кусочки. Пораженные (то есть изумленные – осколки полетали немного по кухне, но никого не поразили) зрители увидели вместо каши плотную охапку зеленых гороховых побегов. Как всякие побеги, они рвались на волю. И делали это с пугающей быстротой.
Сен не успел прошептать про себя «Ой, мамочки, давайте рассуждать логически!», как заросли впились корнями в каменный пол кухни, а макушками уперлись в потолок.
– Что вы наделали! – раздался сзади вопль Гаргантюа. – Рубите их!
– Да мы ничего… – начал оправдываться Клинч, но его руки уже схватили тесак и принялись остервенело рубить толстые, как нервы налогового инспектора, ветви гороха. За долгие годы тренировок у майора выработалась очень полезная особенность: приказ рукам доставлялся непосредственно из ушей, без захода в мозги.
К сожалению, точные и мощные удары бывшего спецназовца не улучшили ситуацию. Гипергорох реагировал на атаки по методу Лернейской гидры: место срубленного побега тут же занимали два новых. Секундой позже к борьбе с зеленой стихией присоединились Порри, который с криком Огнемет-бы-сюда! поджег часть ветвей (а также меню на завтра), и Гаргантюа, вопящий иссушающие заклинания Каракумус, Кызылкумус и Понедельник-утрос, многократно усиленные влиянием Вальпургиевой ночи.
В ответ горох слегка поднатужился, как померещилось Сену, резко выдохнул – и проломил потолок кухни.
