Алексей Калугин - Галактический приют
Та стояла, держа за руку Аллу Павловну, и, похоже, так же, как и все остальные, не понимала причин мамашиной истерики.
— Мадам! — для солидности Шутов кашлянул в, кулак. — Позвольте представиться, я директор Галактического сиротского приюта…
— Девочка моя, — не слушая Шутова, обратилась мамаша к Белочке. — Ничего не бойся, мама с тобой. Отпусти руку тети и медленно, слышишь, очень медленно, иди ко мне.
— Это твоя мама? — наклонившись, спросила у Белочки Алла Павловна.
— Да, — ответила девочка.
— Ты хочешь к ней пойти? — спросила на всякий случай Алла Павловна.
— Конечно, — кивнула Белочка. — Мне у вас нравится, тетя Алла, — добавила она, посмотрев воспитательнице в глаза. — Но я соскучилась по своим.
— Конечно, — улыбнулась малышке Алла Павловна й отпустила ее руку.
Присев и выставив перед собой короткую ручку, джипайка внимательно наблюдала За приближающейся к ней девочкой, как будто той и в самом деле грозила смертельная опасность.
Едва Белочка подошла к матери, та подхватила ее на руки и усадила на согнутый локоть.
— Девочка моя, — снова запричитала толстуха. — Что они с тобой сделали!
— Мне было здесь хорошо, мама, заверила джипайку Белочка.
— Не говори глупостей! — мамаша как следует встряхнула дочку.
— А собственно, чем вы недовольны? — подал голос пришедший в себя Шутов.
— Я на вас жалобу подам! — взвизгнула в ответ джипайка. — На вас лично, на воспитателей и на весь ваш приют!
— Хорошо, — сделал успокаивающий жест Шутов. — Можете делать все, что сочтете нужным. Но лично мне объясните, в чем проблема?
— В том, что вы прививаете детям антисоциальное поведение! — голос джипайки сделался грозным, как у государственного обвинителя на судебном процессе, рассматривающем дело об измене родине. — А вы, — она указала рукой на притихшую Киру Алексеевну, — немедленно отпустите моего сына!
— Сына? — растерянно повторила Кира Алексеевна.
— Сына? — повторила следом за ней Алла Павловна.
— Сына? — Шутов посмотрел на прилегшего у ног Киры Алексеевны Таксика.
Братислав ничего не сказал, потому что понял: прав оказался он. А все спорившие с ним — не правы.
Джипайка, судя по всему, не имела привычки прислушиваться к репликам собеседников.
— Вы! — ткнула она короткой ручкой в сторону Аллы Павловны. — Немедленно уберите отсюда дикого зверя!
— Зверя? — удивленно произнесла Алла Павловна.
Шутов донял, что сейчас череда удивленных возгласов повторится, и, дабы не допустить этого, решительно взмахнул руками.
— Стоп! Давайте по порядку. Сядьте, дамочка! — майор указал на кресло, стоявшее позади джипайки.
Толстуха посмотрела сначала на кресло, затем на Шутова, сделала два шага назад и села. Пес, или кто он там был, прилег у ее ног. В отличие от всех остальных, ему не было никакого дела до того, что происходит вокруг. И в этом ему можно было позавидовать.
Щутов едва заметно улыбнулся — он снова держал ситуацию под контролем.
Майор указал на девочку, сидевшую у джипайки на руках:
— Это ваша дочь?
— Естественно! — презрительно фыркнула в ответ мамаша.
— А это кто? — указал он на лежавшего у ног Киры Алексеевны Таксика.
— Как кто?! — возмущенно воскликнула джипайка. — Сын, естественно!
— Естественно? — удивленно повторил Шутов и тут же, сообразив, что снова допустил ошибку, хлопнул в ладоши. Сработало — все посмотрели на него. — А это тогда кто? — майор указал на лысого пса, лежавшего у ног толстухи,
Джипайка посмотрела себе под ноги, как будто опасалась, что песика могли подменить.
— Как это кто? — теперь и ее голос звучал удивленно. — Мой супруг, естественно!
— Здорово! — шепотом произнес за спиной у Шутова Братислав. Хотя чему тут было восхищаться?
— Вы водите своего мужа на поводке? — медленно, внимательно следя за построением фразы, дабы не допустить какой-нибудь бестактности, спросил Шутов.
— Естественно, — тут же отозвалась джипайка в своей обычной манере. — Мы же не дикари!
— А как поступают дикари?
— Носят мужей в сумках!
Шутов развел руками.
— Я вынужден просить вас прокомментировать сделанное заявление.
— А что тут комментировать! — дернув за поводок, джипайка заставила мужа поднять голову. — Вы видите это существо? Думаете, оно могло бы выжить самостоятельно в условиях дикой природы Джи-Пая? — спросила, и сама же ответила: — Нет! Но природа поступила очень мудро, снабдив женские особи Джи-Пая детородными сумками, — толстуха пересадила дочку на другое колено и свободной рукой оттянула у себя на животе край кожаного кармана, как у кенгуру, только значительно более емкого. — Во времена, когда мы вели первобытный образ жизни, женская особь, едва завидев самца, хватала его и сажала в свою детородную сумку. В сумке самец цеплялся зубами за сосок, снабжающий его питательным раствором. И все.
— Что значит «и все»? Он что же, так и оставался всю жизнь в этой сумке?
— Конечно. Свою единственную функцию — оказывать содействие продолжению рода — он мог выполнять, не вылезая из нее. Но когда наше общество стало цивилизованным, мы поняли, что не должны слепо следовать природным инстинктам. Мы же не дикари! Вот мы и перестали таскать мужей в сумках. Теперь они, как и женщины, живут полноценной жизнью.
— Сидя на поводках, — уточнил Шутов.
— Конечно. Это же лучше, чем сидеть в сумке.
— А вы не думали пойти дальше — полностью освободить мужчин?
— Шутите? — усмехнулась толстуха. — Они же беспомощны, как дети малые. Они же сами себя ни накормить, ни согреть ночью студеной не сумеют. Только дай им свободу, и мы вовсе без мужей останемся. А род продолжать как? Понятное дело, есть всякие научные ухищрения. Но мы же не дикари! Сами о своей нации позаботиться можем.
— Ну, иди к своей маме, — сказала Кира Алексеевна, отпуская поводок Таксика.
Тот дотрусил до кресла, в котором сидела дородная джипайка, лизнул в нос своего спящего папашу и улегся рядом. Джипайка подхватила конец поводка и попыталась обвязать его вокруг живота дочери. Белочка возмущенно взвизгнула и оттолкнула руку матери.
— Вот видите, что вы наделали, — с укоризной посмотрела на людей джипайка.
Приложив некоторое усилие, она связала-таки вместе брата и сестру.
— Ну хорошо, мужей вы привязываете к себе, чтобы они не потерялись. А зачем брата привязывать к сестре? — спросила Алла Павловна.
— Чтобы с самого детства формировать у детей социальный тип поведения, — ответила заботливая джипайка. — Вы когда-нибудь пробовали бороться со своими инстинктами? Оно и видно, что нет. А я вам скажу, задача это непростая. Я вот сама почитай уже четверть века мужа за собой на поводке вожу, а все равно порой хочется схватить его и в сумку запихнуть, — джипайка размашисто и звонко хлопнула ладонью по животу. — Ну что ты будешь делать!
— Согласен, мы по незнанию пытались привить вашим детям неправильное поведение, — Шутов заложил руки за спину и поднял подбородок. — Но ведь и вы, уважаемая, проявили себя не с лучшей стороны, забыв детей на пересадочной станции.
— А поди уследи за ними, когда их две дюжины!
— Надо же, две дюжины, — с сочувствием качнула головой Алла Павловна.
— И тем не менее, — слегка повысил голос Шутов, — если вы собираетесь подавать жалобу на приют…
— Да ладно, — улыбнувшись, махнула рукой джипайка. — Погорячилась я. Сами понимаете, из-за детей перенервничала.
Про себя Шутов подумал, что толстуха не очень похожа на взволнованную мать. Во всяком случае, забирать их из приюта она явно не торопилась. Но вслух он, понятное дело, говорить ничего не стал. Просто протянул джипайке папку с бумагами, которые ей следовало подписать.
— Вообще-то, неплохо здесь у вас, — сказала джипайка, ставя на бумаге размашистую подпись. — Только не люблю я, когда шкребня дома держат. Даже если ядовитый шип у него удален.
— Что за шкребень такой? — рассеянно спросил Шутов, следивший за тем, чтобы джипайка не пропустила ни одной бумаги.
— Да вон же он! — джипайка ткнула электронным пером в Аллу Павловну, державшую за руку притихшего Суслика.
— Вам знакома эта раса? — обрадовалась Кира Алексеевна.
— Еще бы не знакома, — джипайка подписала последнюю страничку. — Шкребни, скажу я вам, самые мерзопакостные существа во всей Галактике.
— На себя посмотри, толстуха, — медленно процедил сквозь зубы Суслик.
В холле повисла тишина. Правда, всего на секунду, потому что ее тут же нарушила джипайка.
— Видали! Ну, что я вам говорила! — держа дочь на руках, мамаша поднялась на ноги и дернула поводок, чтобы разбудить мужа. — Будьте здоровы, а нам пора домой:
— Секундочку! — задержал ее Шутов. — Где живут шкребни?
