Ник Поллотта - Судный день
— Вот-вот, и с негодным к употреблению оружием в руках! — подхватила Минди. — Самая надежная примета!
Они правы, я и теперь просыпаюсь порой среди ночи; и нынче мне в страшных снах является Чертов дом и день выпускных экзаменов. Несмотря на все усилия целителей, у меня до сих пор остались шрамы: скользкие, замшелые перила прямо под моей трясущейся рукой превратились в огромную змею, которая вонзила мне ядовитые зубы... не скажу, куда именно... Что делает моя жена, моя Джессика? Перезаряжает пистолет... почуяла, конечно: громко расхохоталась. Почему бы это? Ладно, пусть веселится, лишь бы этот секрет не выходил за пределы семьи... Изнутри трейлера вновь донесся рык, одна стена так прогнулась наружу — вот-вот лопнет. Я резко увеличил скорость и включил мигалку.
— "Горячий супчик", ребята! — крикнул я в переговорное устройство фургона.
Нам мгновенно уступили дорогу. Впереди сборная металлическая халупа — старомодный, времен второй мировой войны, ржавый вагончик, улегшийся набок: так выглядит снаружи наша Бастилия; слово «тюрьма» кажется мне слишком слабым для этой мощнейшей крепости.
Ехали страшно долго: повороты — налево-направо, налево-направо — и за каждым углом мелькает этот вагончик: все ближе, ближе... За фургоном на малой скорости летел реактивный «харриер» — наш пленник все время оставался под прицелом. Может, он знал об этом — бежать больше не пытался.
Один раз мы его подпалили, другой — утихомирили... ну, «Бог троицу любит» — есть такая пословица у русских.
Между тем мы уже попали в самый центр города, в широкое транспортное кольцо. Вот улица Алькатрас: по внешней стороне кольцевой дороги громоздятся неказистые бараки — склады какие-то. Внутри — островок, окруженный лишь колючей проволокой, огораживавшей металлический вагончик. «Не судите о книге по обложке» — это верно сказано! Остановившись перед калиткой в проволочном заборчике, мы отперли трейлер и отъехали на несколько метров, освобождая пространство для маневра. Едва успели переместиться на предписываемое инструкциями расстояние, как дверца трейлера распахнулась и перед нами предстал лампи, раздувшийся по крайней мере вчетверо, — живая иллюстрация для желающих наглядно представить себе понятие «растущая угроза».
В тот же миг бок вагончика словно распался и из него выдвинулась мощная металлическая рука с гибкой трехпалой лапой, оснащенная по всей длине магическими письменами и египетскими защитными пентаграммами, разного рода амулетами, распятиями, пульсирующими кристаллами, ну и оружием, конечно, — от арбалетов до пулеметных гнезд.
Без малейшего усилия стальные пальцы сжали монстра в своих ледяных объятиях и легонько встряхнули. Лысый бужум неожиданно тоненько взвизгнул и бессильно повис над землей. Исполинская рука, быстро сокращаясь, постепенно втянула чудовище, периодически встряхивая его для верности, внутрь невзрачного с виду вагончика. Приглушенный взрыв — и голова зверя, отделившись от тела, пробила дыру в металлической стене, успев дважды перекувырнуться, прежде чем стальной гарпун врезался в львиную башку прямо промеж раскосых кошачьих глаз. На этом последняя попытка побега была бесславно пресечена, и мы наконец-то вздохнули свободнее.
Припомнил я еще усмешку нашего пленника: не притворялся ли он таким уж бунтовщиком, чтобы поскорее попасть в нашу тюрьму и удрать? Да нет, вряд ли: «отсюда никуда не убежишь», как поется в одной меланхолической песенке. Это не удалось даже призраку Гарри Гудини, как он ни усиливался. И все же я потянулся к переговорному устройству: предупрежу-ка стражей — так, на всякий пожарный.
3
— Кстати, — послышался в нашем радио голос Джилада, когда мы катили по кольцу, возвращаясь в город, — зачем вы потащились сюда сами, а не перебросили вашего красавчика через магическую арку?
Я переключился на передачу.
— Решили, так будет надежнее. И потом, мы давно получили разрешение подобрать замену Андерсону, — охота взглянуть на выпускников.
На миг разговор прервался — минута молчания в память об ушедшем. Если по учебнику — у каждого в запасе ровно сто способов покинуть Бюро. Ричард Андерсон изобрел сто первый: попросту вышел в отставку; впрочем, он, Ричард, всегда был немного чудаком.
— Есть у вас маги на подходе? — прервала молчание Джесс.
Ответ прозвучал невероятный:
— А как же, целых четверо!
Мы так и подпрыгнули. Минди перехватила микрофон.
— Четверо? Потрясающе!
— Ну, двое работают только в паре, третий всего-навсего целитель, пользуется лишь белой магией... Но это, конечно, небывалое количество. Обычно у нас столько за целый год набирается.
— Долго им еще до выпуска? — крикнул Рауль, стараясь, как всегда, держаться подальше от радио и прочей техники: вся эта машинерия ведет себя очень странно, если вблизи маг.
Вот и сейчас уже щелкают электрические разряды; Хорта еще отодвинулся.
— Профессор Бертон прогонит их сегодня через Чертов дом, — донесся до нас обрывок фразы. — Хотите взглянуть?
— Ага, дракон пожирает собственных детенышей!
Джил рассмеялся.
— Стало быть, хотите. О'кей!
Он попрощался с нами, «харриер» под резким углом свернул в направлении взлетного поля и пролают из виду.
— Пошли выбирать себе нового мага! — пригласил я.
— Будьте добры, выберите даму! — попросила Минди. — А то в нашей группе вечно перевес у сильного пола.
— А что тут плохого, моя красотка? — Хорта скользнул поближе к защитнице женских прав.
Специалист по единоборствам мило улыбнулась, захлопала длинными ресницами, сложила губки бантиком, придвинулась к магу вплотную и так врезала ему локтем между ребер, что он чуть не лопнул, точно воздушный шарик, да при этом еще нежно проворковала:
— О нет, ничего, мой милый, как можешь ты задавать такой вопрос?
Рауль, кривясь от боли, показал себя истинным мужчиной — всего лишь процитировал в виде извинения: «Защитник вольности и прав в сем случае совсем не прав...»
В свое время я отучился здесь положенные шесть недель и знал, где искать Командный центр. Ничем не примечательный переулочек, трехэтажное кирпичное здание с матовыми окнами — ни архитектурных излишеств, ни опознавательных знаков. Разумеется, все меры предосторожности приняты, но это не бросается в глаза. Если не осведомлен, что здесь штаб, — ни за что не догадаешься. Страховая контора, небольшой местный банк — да, но не Командный центр с компьютерным обеспечением высочайшего уровня. Комар носу не подточит.
Пробравшись на парковку, я облюбовал местечко возле тротуара, между стареньким (увешанным всевозможным оружием) мотоциклом и побитым молью красным ковром-самолетом. Команда моя вывалилась наружу, я запер дверцы машины и последовал за ребятами в дом. Всем нам не терпелось осмотреть секретную кухню Боевой академии — ведь когда мы были кадетами, сюда заглядывать не разрешалось. Заходим... Фойе выложено бледно-голубым мрамором; но холоднее мрамора оказалось сердце миссис Каннингем — дежурной, что восседала в вестибюле. Она удовольствовалась корректными лаконичными указаниями; три поворота, два лестничных пролета — и мы проникли в святая святых: Командный центр Чертова дома (или Департамент пакостей — так мы называли это место в пору ученичества).
С минуту мы тщательно вытирали ноги и деликатно откашливались, потом я решился постучать в дверь и нам предложили войти. Когда я шагнул в это щедро оборудованное кондиционерами помещение, меня пробрала дрожь — уж не знаю, физической или нервной природы. Дергался я точно новичок, впервые попавший в морг. Нам предстояло пройти между двумя рядами колонн, с обеих сторон пульсировали какие-то приборы, назначения их никто из нас не знал; в дальнем конце — высокая платформа, накрытая прозрачным стеклянным колпаком. Шесть складных стульев окружали один вращающийся, — пожалуй, такой был бы уместен в отсеке командира космического корабля.
Мы шли между колоннами, шаги звучно отдавались в просторном зале, извещая о нашем приближении. Вращающийся стул вдруг развернулся к нам.
— Самое время! — Джойс Бертон поднялась навстречу и протянула руку — рукопожатие у нее чертовски крепкое. — Наши выпускники рвутся в бой.
Как всегда. Профессорша Пакостей нацепила черные облегающие штаны и бесформенный, какого-то выцветшего зеленого оттенка свитер с растянутой горловиной. Длинные каштановые волосы небрежно стянуты в неопрятный конский хвост. Хозяйка Чертова дома совершенно не интересовалась своим внешним видом; мода и все такое прочее — это всегда было не для нее.
— Ребята небось думают — им все по зубам? — усмехнулся Ренолт, прислоняя к стене автомат.
Бертон усмехнулась в ответ.
— Еще бы! Все вы такие — пока учитесь.
— Женятся — переменятся! — подхватил я.
Рауль, массируя все еще ноющие ребра, уселся на ближайший к нему металлический складной стул и одним прикосновением своего мягкого места превратил его в удобное плюшевое кресло.
