Евгения Барбуца - Вселенная не по размеру
Светало здесь быстро. Мгла ночи уступала место красноватой дымке рассвета, которую тут же сменял дневной свет звезды. И этот краткий миг, когда весь мир погружается в любимый мною цвет, я конечно же пропустить не могла.
— У тебя сейчас на удивление тупое выражение лица, — прокомментировали сбоку.
Вздрогнув, резко обернулась на звук голоса.
— Что ты здесь делаешь? — нахмурилась, глядя на ксерка.
— Мимо проходил, — оскалился Рим.
— Мимо женской казармы? — Бровь сама собой поползла вверх.
Меня молча проигнорировали и поднялись с явно насиженного места.
— Однако быстро ты поправилась, — не удержался Рим от комментария.
Это был сарказм. Уж ему ли не знать о медицинских техниках старика.
— Уснула ненароком, — поморщилась, вспомнив подробности последних часов.
— Сегодня после отбоя придешь ко мне, — приказал ксерк.
— Зачем? — невольно напряглась я.
— Учить тебя буду, птичка, — нехорошо усмехнулся Рим. — Раз уж сама выжить не стремишься.
— Как скажешь, — пожала плечами, ничем не выдавая тихой радости. Не до обучения ему сегодня будет.
Обошла теперь уже своего ведущего по дуге и проскользнула в казарму. Скоро подъем, нужно успеть переодеться. С Мэлой поговорю за завтраком.
Рысцой пробежала по пустым коридорам, быстрым движением отворила дверь в нашу с ней комнату и растерянно наткнулась на суровый взгляд шерги.
— Знаешь, Ина, — задумчиво произнесла она, — каждый раз, когда ты возвращаешься от старого извращенца, твой вид далек от вида счастливой удовлетворенной женщины. Мне начинает казаться, что тан Анис не такой хороший любовник, как о нем говорили девчонки с аналитического.
Да, Мэла тоже считает меня любовницей старика. Если честно, вся академия считает меня его любовницей. Ну как еще мы могли объяснить его попечительство? А мои периодические отлучки в его отсек? К тому же за последний год меня почти не пытались изнасиловать, как-никак преподавательская собственность здесь уважалась. В основном.
— Хочешь — проверь сама, — ухмыльнулась я.
— Спасибо, но у нас с тобой слишком разные вкусы, — поморщилась шерга.
— Давно вернулась? — поинтересовалась я, присаживаясь на свою кровать.
— Минут за пятнадцать до тебя. Что случилось? — обеспокоенно спросила соседка.
И вот откуда она все знает?
— Сегодня на редкость продуктивная ночка, — нехорошо улыбнулась я. — Неудавшаяся групповушка заставила меня воспылать теплыми чувствами к Риму, ну а после мы вместе отправились признаваться во всем Анису. Но тан не пожелал общаться с ксерком, и тому пришлось удалиться. Подобного я стерпеть не смогла и категорично заявила тану о своих чувствах. Меня выслушали и дозволили Риму любить меня нежною любовью. Теперь я состою в его команде, а ты, моя самая верная и единственная подруга, прилагаешься как приятное дополнение. — Заметив, как поголубело лицо соседки, решила ее добить: — Поздравляю, Мэла Красное Пламя, ты теперь тоже в команде ведущего по имени Рим. И да, кстати, можешь собирать вещи, в самое ближайшее время мы свалим с этой милой и гостеприимной планеты.
— Ты сейчас пошутила? — с угрозой в голосе спросила шерга.
— Честно? — Мои кристально ясные очи смотрели с обидой. — Нет. Я соврала, — услышав вздох облегчения, не преминула добавить: — Но лишь в той части, где говорила о теплых чувствах к Риму. А во всем остальном — наичестнейшая правда.
— Убью, — рыкнула Мэл, силясь сказать еще что-то. — Ина, твои шуточки зашли слишком далеко.
— Ты же сама хотела свалить отсюда поскорее, — обиделась я.
— Точно убью, — констатировала шерга уже спокойнее.
— Тебе какой именно момент из рассказа не понравился больше всего? — уточнила, пятясь к двери.
— Да хотя бы тот, в котором я и Рим упоминаемся в одном предложении! — рявкнула Мэла.
И чего они все на меня орут?
— А фраза «сваливаем из академии» не впечатлила? — разочарованно протянула я.
— Что? — Мэл была в шоке.
— Причем сегодня же, — начала искушать ее, прервав маневр отступления.
— Правда? — с надеждой посмотрели на меня.
— Правда, — выдохнула сокровенное.
— А… КАК?
Понятно. Похоже, на фоне привалившего счастья у Мэл резко снизились мыслительные способности.
— Я же вроде все рассказала, — растерянно развела руками.
— Это больше похоже на дурную шутку.
— Правда — она такая, — сочувствующе кивнула.
— Но… — замялась подруга. — Меня не могут отпустить. Тебе проще, у тебя спонсора нет.
— Ты знаешь правила. Ведущий имеет право выбрать любого. Долговые обязательства члена команды перекидываются на ведущего. Риму просто нужно утвердить состав группы.
— И я вырвусь из этой клетки? — задала Мэла риторический вопрос.
— Ну как тебе сказать, — протянула я. — Поводок останется.
— Плевать, — выдохнула шерга.
— И Рим в командирах больше не пугает? — спустила ее с небес на землю.
— Ради свободы я готова потерпеть его белую рожу, — скривилась она. — Но как тебе это удалось?!
— Просто я очень обаятельная девушка, — на полном серьезе заявила ей.
— Нет, я, конечно, знаю, что люди — раса вымирающая, в чем-то даже экзотическая и… Стоп, — встрепенулась она. — А зачем мы ему?
Вот он, логический вопрос.
— Он недавно признался, что жить без нас не может, — пожала я плечами.
— А… — начала было Мэла, но тут же умолкла, задумавшись о чем-то. Вообще-то думать Мэле нельзя — таково мое скромное мнение. Сразу столько вопросов по существу появляется. — У Рима выпуск через декаду.
— Мэла, — устало простонала я. — Просто собери вещи и не забивай свою умненькую головку ненужными вопросами.
— Если у тебя вновь обострение чувства юмора, клянусь, я тебе этого не прощу, — прошипела шерга.
Вообще-то у нее был повод сомневаться во мне. Я не виновата, что здесь с чувством юмора нормально только у старика.
Прогремевший из динамиков грохот, отдаленно напоминающий потуги на музыку, прервал наш разговор. Подъем.
— Завтрак, — возрадовалась я.
— Спать хочу, — простонала шерга.
Я не ответила — стягивала с себя заляпанную собственной кровью форму. Завтрак ждать не будет. Это же понимала и Мэл.
— Я тебе поражаюсь, — бубнила она. — Вроде мелкая, а жрешь как не в себя. Ты давно на паразитов проверялась?
— Иди ты… к кхарам! — обиделась я. — Нет у меня паразитов.
Натянув чистенькую форму, вышла прочь.
В столовой возле раздачи наблюдалась привычная толкучка. Там-то меня и нагнала шерга.
— Ну, началось, — простонала Мэла, наблюдая, как я распихиваю народ локтями.
— Ина, чтоб тебя гипер разорвал, — рявкнул кто-то над ухом.
— Прости, милый, — продолжала я тяжелую борьбу.
— Народ, пропусти ее, пока она кого-нибудь не сожрала! — послышалось в толпе.
— Пропустите ребенка. — Это повара.
— Народ, какие ставки? — за спиной.
— Четыре.
— Три!
— Ее на прошлом завтраке не было, так что четыре!
Нехорошие они.
Добравшись наконец до стойки раздачи, получила свой поднос. Тяжелый, но я девочка не гордая и сама справлюсь.
— Я выиграл! — рявкнул кто-то рядом. — Четыре!
— Щас проиграешь, — психанула я. — Расступись!
Толпа, не желая быть погребенной под огромным подносом, шарахнулась в стороны.
— Люди столько не едят, — догнала меня синяя зараза.
— Много ты людей видела? — возмутилась я.
— Вообще-то да. Стандарт в колонии провела.
Вот это новость.
— Метаболизм у меня такой, — пробурчала себе под нос, занимая столик. — И вообще, с местными нагрузками вес невозможно набрать.
— С местными нагрузками вполне реально нарастить мышечную массу, — парировала Мэл.
— Так, — строго посмотрела на соседку. — Завидуй молча.
— Ина, — закашлялась шерга. — Это даже не смешно.
Кстати, она права. Если сравнить мой суповой набор и роскошное тело шерги, а у всех шергов с физическими данными проблем нет, то впору пойти и удавиться.
Но я давно отучилась от подобных сравнений. Просто приняла как данность, что любая женщина симпатичнее меня. По крайней мере, так было в далеком прошлом. Нынче же появилась тенденция относительности. Например, относительно фахаши с аналитического я миленькая. А в сравнении с рядом стоящей шергой — я фахаши. И если уж на то пошло, то Мэла ни в какое сравнение не шла с женщинами, окружавшими меня в прошлом. Недотягивала шерга.
От грустных мыслей есть захотелось еще сильнее.
Вот такая я прожорливая, над чем потешается вся академия.
Я буду скучать по этому месту.
— Курсантка Ина Аэро — к тану Сафину! — прогремел динамик.
На мгновение в столовой повисла тишина.
— Пока все не съем, с места не сдвинусь, — прочавкала я.
