Ведьмы Плоского мира - Пратчетт Терри Дэвид Джон
Повиснув на тщедушном тельце, жалобно побрякивающем колокольчиками, Маграт наслаждалась собственным триумфом. Свершилось! И без всякой искусственной магии! Жаль только, никто не видел!
— Близко к двери не подходи, — предупредила она. — Мне кажется, я ей… всыпала от души.
Шут, который по-прежнему удерживал в руках ее тело, был слишком взволнован, чтобы подать голос. И все же Маграт удостоилась ответа.
— Тут ты права, — произнесла матушка Ветровоск, показываясь из темного угла. — Честно говоря, я бы до этого не додумалась.
Маграт уставилась на нее во все глаза:
— И давно ты здесь стоишь?
— Минуты две-три. — Матушка мельком глянула на дверь. — Техника у тебя хорошая, но дерево очень уж старое. Кроме того, по-моему, оно в свое время пережило пожар. И потом погляди, сколько в нем всяких железяк. В общем, с деревом вряд ли что-то получится. Можно, конечно, протаранить камень, но если уж…
Резкий «чпок!» перебил ее.
За первым «чпоком» последовал второй, потом третий, и наконец разразился целый чпокающий ураган, словно лопались и плющились меренги.
Надсадно кряхтя, двери давали почки, из которых лезла листва.
Несколько мгновений матушка в упор разглядывала дубовую дверь. Затем перевела взор на задохнувшуюся от ужаса Маграт.
— А ну живо! — гаркнула она.
Подхватив Шута, обе ведьмы, пригнувшись, устремились за спасительный выступ контрфорса.
Дверь тем временем предупреждающе крякнула. Несколько досок, корчась в вегетативной судороге, выдавили из себя гвозди, как занозу из раны. По коридору рикошетом полетели брызги каменной крошки. От замка отделилась какая-то увесистая деталь и, свистнув над головой пригнувшегося Шута, врезалась в противоположную стену.
Меж тем из нижних досок полезли буйные белые корни — не уцепившись за сырую каменную кладку, они скользнули к ближайшему разлому в стене и принялись за бурение. Отверстия из-под сучков вдруг заново отрастили ветви, а те, врезавшись в кладку дверного проема, разнесли ее напрочь. Над всем этим стоял низкий, рокочущий вой — это древесная клетчатка пыталась обуздать неуемный порыв заклокотавшей в ней жизни.
— Можно было бы пробить камень… — повторила матушка Ветровоск, когда коридор сделался еще чуть-чуть светлее, после того как обвалился очередной его участок. — С деревом я бы точно не стала возиться. Нет, ты не подумай, ничего против я не имею, — вставила она, заметив, что Маграт собирается что-то возразить. — Работа вполне приличная. Мне, конечно, кажется, что ты слегка перестаралась, но в остальном — полный порядок.
— Понимаешь, я просто не умею работать с камнем.
— Я прошу прощения… — попытался вмешаться Шут.
— Глупости! Камень — это дело привычки…
— Простите, пожалуйста…
Обе ведьмы разом уставились на него, и Шут невольно попятился.
— По-моему, вы пришли кого-то спасать… — робко напомнил он.
— Ну да, верно, — кивнула матушка. — Идем-ка, Маграт. Надо посмотреть, как она там.
— Из темницы неслись стоны и вопли, — поведал Шут, которого не покидало ощущение, что ведьмы настроены неподобающе беспечно.
— И что с того? — буркнула матушка, отпихнув его в сторону и перешагивая через скачущий по полу корень. — Меня в темнице запри, тоже вопли понесутся.
Изнутри валила пыль. В свете единственного факела Маграт различила теснящиеся в уголке две испуганные человеческие фигурки. Большая часть обстановки была перевернута вверх тормашками, и обстановка эта едва ли соответствовала последним достижениям по обеспечению комфорта. Нянюшка Ягг встретила подруг невозмутимым выражением лица. Из-под ее юбок торчали ноги в диковинного вида чулках.
— А вы не спешили, — заметила она. — Ну что, вызволите меня отсюда наконец? А то мне здесь порядком надоело.
Отдельной достопримечательностью темницы мог считаться кинжал.
Расположившись в воздухе посреди комнаты, он неторопливо вращался, вспыхивая бликами факельного света.
— Моим же личным кинжалом! — сетовал призрак, голос которого могли слышать только ведьмы. — Моим, собственным! И я все это время ни о чем не догадывался! Ловко же они все устроили! Пустить мне кровь моим же кинжалом… Подумать только, моим же чертовым кинжалом!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})Продолжая помахивать личным оружием, король приблизился к чете своих убийц. С губ герцога, спеша побыстрее покинуть своего хозяина, сорвался невнятный булькающий звук.
— Смотрите, а как призрак он очень даже неплох! — проговорила нянюшка, пока Маграт возвращала свободу ее онемевшим конечностям.
— Так это и есть старый король? А они его видят?
— Не похоже.
Старый король пошатывался под весом тяжеленного кинжала. Строго говоря, полтергейст подобного уровня был вообще противопоказан ему по возрасту.
— Только бы захват удержать… — бормотал он. — Больше мне ничего не нужно. Проклятие…
Клинок вырвался из разряженной хватки бывшего хозяина и, звякая, покатился по полу. Матушка Ветровоск проворно наступила на кинжал.
— Мертвецам не положено убивать живых, — объяснила она свой поступок. — А не то возникнет опасный… ну, как это… прецедент. Вас, мертвых, куда больше, чем нас, живых…
Герцогиня первая оправилась от ужаса. В воздухе парят кинжалы, по своему желанию разваливаются двери, а теперь эти ведьмы собрались поиздеваться над ней в ее же собственной темнице. В целом герцогиня была не слишком опытна в общении со сверхъестественным, но уж с людьми из плоти и крови она научилась справляться.
Рот ее разверзся, как врата в пламенеющую преисподнюю.
— Стража! — завопила герцогиня и тут же увидала мельтешащего возле рухнувшей двери Шута. — Шут! Зови быстрее стражу!
— Им сейчас не до вас, — отозвалась матушка. — И все равно, мы уже уходим. Который из вас герцог?
Флем, не разгибая спины, поднял тусклые глазки. Из уголка рта выползла струйка пузырящейся слюны. Герцог хихикнул.
Матушка присмотрелась к нему повнимательнее. Сквозь слезящиеся глаза герцога на нее глянуло нечто.
— Я не собираюсь мериться с тобой силами, — сообщила она. — Однако будет лучше, если ты уберешься из этой страны. Если хочешь, можешь предварительно отречься.
— И в пользу кого, интересно? — проскрежетала герцогиня. — Уж не в пользу ли ведьм?
— Нет, — вдруг произнес герцог.
— Не поняла?
Герцог расправил плечи, приосанился, смахнул осевшую на камзол пыль и дерзко, в упор уставился на матушку Ветровоск.
— Я не стану отрекаться, — объяснил он. — Неужели ты решила, что можешь запугать меня с помощью какой-то шарлатанской выходки? Я занял престол силой, и не тебе меня свергать. Вот так-то, ведьма. — И герцог подошел к ней почти вплотную.
Матушка глядела во все глаза. Никогда прежде не видела она такого лица: перед ней стоял настоящий умалишенный, однако ядро его безумия составляла жуткая, ледяная вменяемость, ядро межзвездного льда внутри раскаленного горна. Она-то полагала, что ее ждет встреча с тщедушным созданием, прячущимся под панцирем силы, но дело обстояло значительно хуже. Где-то на задворках его сознания, за горизонтом здравого смысла, исполинский молот помешательства превратил безумие в нечто более неподатливое и монолитное, чем алмаз.
— Если же ты одолеешь меня с помощью заклинаний, то на этом престоле придется воцариться магии. А ты сама этого не допустишь. Король, которого ты вознесешь на трон, также будет в твоей власти. Он будет одержим ведьмой, так сказать. А магия не умеет править — правя, она уничтожает все и вся. И тебя она тоже может уничтожить. Впрочем, ты сама все знаешь. Ха. Ха. Ха.
Он сделал еще один шаг к матушке. Костяшки его пальцев побелели.
— Допустим, ты сможешь меня низложить, — продолжал он. — Допустим, объявится тот, кто захочет стать моим преемником. Правда, такого дурака еще придется поискать, ведь он будет приговорен твоими чарами послушно исполнять любую твою волю, а случится ему чем-либо тебя прогневать, за его жизнь никто не даст и ломаного гроша! Даже если ты торжественно отречешься от своей опеки, этот человек всегда будет помнить, что правит он исключительно с твоего разрешения. Он никогда не станет настоящим королем! Или, скажешь, я вру?