Николас Поллотта - Бог Кальмар. Внезапное вторжение
— Давайте поскорее покинем этот гнилой мир и подыщем настоящую планету с настоящими людьми для наших испытаний.
«И с более вкусной почвой!» — добавил про себя Айдоу.
Анализ здешней почвы показал, что она перенасыщена гидрокарбонатами, солями металлов и мочой животных. Но и предшествующая посадка также не удовлетворила Бозтванка. В последнее время его раса грибов пребывала в постоянном раздражении относительно всей остальной галактики. Этот эмоциональный сдвиг в конце концов привел к тому, что представители этой расы приобрели способность выражать свое неудовольствие и возмущение, в буквальном смысле слова взрываясь и разбрасывая споры в радиусе целого километра. Скорее всего, эта горластая раса была бы истреблена давным-давно: во-первых, потому, что галактическое содружество неизменно стремилось к сохранению прочного мира и спокойствия, а во-вторых, потому, что не достигшие состояния разумности молодые особи этой породы ценились в качестве деликатеса всеми существами, которые обладали вкусовыми рецепторами, и некоторыми отдельными личностями, весьма немногочисленными, которые обладали особо утонченным чувством прекрасного.
Иными словами, только выдающиеся инженерные способности спасли Бозтванка от того, чтобы оказаться в реакторе космического корабля в качестве топлива.
Айдоу нахмурил голубые брови. Гриб обладал определенными достоинствами, а жители планеты Грунт были совершенно невыразительны и не производили впечатления. Все же, будучи командиром космического корабля, голубокожий Айдоу чувствовал себя обязанным отстоять свою точку зрения и обосновать полет на эту планету.
— Ерунда, — начал он дружеским тоном, — они…
— Они все еще называют свою планету Грунт! — взъярился инженер. — Как можно быть такими примитивными!
В этот момент специальные пульверизаторы принялись обрызгивать шляпку и ножку гриба специальной розовой водой, предохраняя нежную мякоть гриба от высыхания, и Айдоу воспользовался паузой, чтобы развивать свою мысль дальше.
— Любая раса называет свою планету «грунтом», по крайней мере сначала, — терпеливо разъяснил он. — Тебе об этом известно.
— Но их солнце уже совершило более четырех тысяч полных оборотов, за это время можно было изменить название по крайней мере несколько раз! Чего, ради Вакуума, они ждут? Чтобы Первый Строитель сам назвал планету вместо них?!
— Терра, — перебил Бозтванка сухой и бесстрастный голос. — Они называют свою планету Терра.
В сильном приступе раздражения гриб захлопнул свой беззубый рот, и корабельный коммуникатор Скви вышел вперед, волоча за собой длинный, полуатрофированный хвост.
Скви был последним известным в галактике представителем расы ящеров. Прочее население его родной планеты стремительно эволюционировало и в конце концов превратилось в высокоразвитую расу совершенно иных существ, пока Скви скитался по просторам галактики вместе с экипажем командира Айдоу. Скви предпринимал героические попытки возродить к жизни свое исчезнувшее племя в прежнем, знакомом ему виде и по этой причине соблазнял и спаривался с любой хладнокровной и яйцекладущей особью женского пола, которую ему удавалось встретить в чужих мирах. Существующие медицинские теории утверждали, что размножение при посредстве существ другого вида невозможно, однако Скви раз за разом опровергал эти теории, оплодотворяя своих инопланетных любовников и любовниц, которые впоследствии производили на свет маленькие копии Скви. К сожалению, симпатичные крошки стремительно развивались в существа высшего порядка, и это бесконечно огорчало Скви.
Бозтванк с подозрением уставился на специалиста по коммуникации.
— Все называют эту планету этим именем? — спросил он сурово.
Скви перестал почесывать чешуи хвоста. Хвост вообще не чесался, это был совершенно непроизвольный жест, подобный тому, как некоторые гуманоиды потирают подбородки или как блупоиды бьют себя рыбой по головам.
— Нет, — честно признался ящер. — Не все.
— И что же означает эта Терра?
— Земля! — гордо сообщил он, и гриб нахмурился, как ни трудно ему было это проделать.
Командир Айдоу по всем признакам испытывал удовольствие от этой перепалки. Скви превосходно справился с анализом языка жителей Грунта.
Разъяренный тем, что все его надежды рушились на глазах, Бозтванк ринулся в атаку:
— А какие еще значения имеет это слово на основном наречии этой планеты?
Скви прикусил свой раздвоенный язык. Он надеялся, что этого вопроса ему не зададут.
— Ну? — потребовал Бозтванк.
— Грунт, почва, грязь, — печально вздохнул коммуникатор.
— А-га! — торжествующе вскричал гриб. — Я говорил! Говорил! Говорил!
С королевским достоинством, свойственным только ящерам, Скви повернулся хвостом к инженеру и направился к своему техпосту, где радостно перемигивались его приборы, счастливые от того, что их чешуйчатый хозяин снова был с ними. Вегетарианец, принадлежащий к расе вегетарианцев, Скви гадал, каков может быть на вкус противный Бозтванк. Наверное, горький, как трава-вонючка, мерзкий старый мухомор!
Айдоу также с неодобрением уставился на торжествующего Бозтванка. У него было так много отрицательных черт характера, что этот его триумф был жалким. К тому же разве его родная планета в переводе на галактический не называлась «местом, которое хранит наши корни»?
— Это так, Айдоу? — спросил Гастерфаз, возвращаясь к первоначальной теме разговора. — Могут ли они быть слишком примитивными, такими, что мы не сможем их использовать?
— Нет, — твердо подвел итог командир, скрещивая ноги и разглаживая манжет своего мундира. — Они не такие примитивные. Грунт управляется планетарным правительством, они летают в ближайший космос и обладают мировой системой телекоммуникаций. Одно это доказывает, что они достаточно высоко развиты для наших нужд.
— Тогда это вполне приемлемо. Нам приходилось иметь дело с гораздо худшим.
— Но мы имели дело и с гораздо лучшим! — раздражительно проквакал Бозтванк. — Давайте поворачивать домой!
— НО МЫ УЖЕ ЗДЕСЬ! — прогремел Айдоу, используя один из своих ртов, тот, что предназначался для команд и распоряжений. — Нам стоило немалых усилий добраться сюда, и теперь мы должны испытать этих…
— Гуманоидов, — вставил Скви.
— …грунтландцев, — твердо закончил Айдоу. — И надеяться на лучшее.
Ворча себе под нос, Бозтванк направил свое летающее блюдце к техпосту и приказал своему заправщику еще раз побрызгать себя розовой жидкостью. Это, однако, ничуть его не утешило.
Айдоу вернулся к своему обзорному экрану. Изображение на нем ничуть не изменилось. Испытуемые почти не сдвинулись с мест. Неужели с ними что-то не в порядке? Куда девалось любопытство? И он сложил брови домиком, что было выражением досады.
— Сколько еще ждать?
— Триста секунд, — ответил Скви.
— Вакуум! — тихо выругался Айдоу. — Все ли готово для трансляции испытаний?
— Конечно, мой командир.
— Прекрасно. Кстати, Трелл успел поменять разбитую камеру в зону испытаний? — пока он говорил, шестеро жителей Грунта возникли на его экране под другим углом.
— Так годится, Гастерфаз?
Могучий хоронец со скрипом покрутил головой, причем его массивные плечи даже не дрогнули.
— Да, Айдоу?
— Постарайся в этот раз аккуратнее управлять своим боероботом. Нам приходится возить с собой большой запас запасных камер.
— Приму к сведению.
— Послушай, только вчера Трелл говорил мне, что… — Айдоу замолчал и оглядел рубку, словно только сейчас заметил отсутствие техника. — Кстати, где он?
Бозтванк пробормотал что-то неразборчивое.
— Что там говорит наш инженер?
— Ремонт. Он занят каким-то ремонтом.
— В самом деле? — вопросил Айдоу, разворачиваясь вместе с креслом. — И что же вышло из строя на моем корабле?
— Вышло из строя? — поперхнулся гриб. — Нет… ничего не вышло… Мелкий ремонт… ну, ты сам понимаешь… там-сям… корабль так велик.
— Где Трелл? — снова спросил Айдоу, используя рот, предназначенный для ведения вежливой беседы. Бозтванк снова пробормотал нечто невнятное, и Айдоу применил свой командный голос: — ГДЕ ТРЕЛЛ?!
— В реакторе, в активной зоне.
— ЧТО?! — проревел командир корабля, вскакивая с кресла. Бозтванк что-то быстро заговорил, его летающее блюдце медленно пятилось от разъяренного гуманоида.
— Никакой опасности, командир! Треллу это не повредит. Регулятор мощности фиксирован на 9/9. Он в полной безопасности — так, как если бы он висел под мандибулой у своей мамаши. (Мандибула — нижняя челюсть у насекомых, под которой некоторые виды пауков вынашивают свое потомство).
