Приятно тебя общать - Ирина Евгеньевна Кикина
* * *
— Ноги! — строго сказала Авдотья, не оборачиваясь встретить мужа. Как она узнала?
Леший, будто нашкодивший школьник, принялся терзать половик у входа в берложку. Ноги у Пафнутия были большие и волосатые, прямо как у низкорослых чудиков, которых, дымя трубкой, придумал какой-то заморский грамотей. Откуда Пафнутий прослышал про этих чудиков? Если б вы знали, сколько леса попортила молодёжь, играя в них и ещё других, ушастых, то не задавали бы глупых вопросов.
— Опять с водяным в карты резался? — лешачиха так и не обернулась, но выражение спины у неё было очень сердитое.
— Почему сразу с водяным?
— Тиной пахнешь, грязи сколько нанёс и морда довольная. Ну? Где был?
Авдотья постучала ложкой-мешалкой по краю котла. Пафнутий вспомнил, что он с обеда не обедавши и заурчал животом.
— Где был, где был. Туриста топил.
Авдотья разом подобрела. Даже дала себя приобнять за мягкие бочка.
— Туриста?
— Ага. И не простого, а иностранного. А ты сразу с водяным, сразу резался!..
Он скорчил обиженную мину, и лешачиха пошла на мировую:
— Ну будет, будет. Иностранного, говоришь?
— Самого что ни на есть! С фотоаппаратом, — гордо ответствовал Пафнутий и выудил из котла жирную жабью лапку.
Авдотья только снисходительно улыбнулась.
— А за что утопил-то?
— А что он всё хелоу, да хелоу? Нет бы аукать, как нормальные люди!
И захрустел жабьими косточками. Знатное вышло у Авдотьи хлёбово.
Сбой авторизации
Утро началось с того, что меня не признало зеркало. Не просто не пустило в сеть, а вообще сделалось матовым и выдало сообщение: «Сбой авторизации. Расхождение в узоре сетчатки 17 %». Я подумал: «Ну что ж, бывает, оно всё равно старое, полгода уже висит. Давно пора либо новое купить, либо это перепечь. Новости можно и в холодильнике посмотреть».
Такой оптимистической мыслью я утешал себя ровно полминуты. Холодильник не просто отказал мне в доступе в сеть, он вообще не пожелал открываться, требуя ввести логин и пароль. Я послушно ввёл, но холодильник это не устроило, и он меня забанил за превышение лимита калорий. Меня! Забанил! Холодильник! Притом что я режим диеты не включал, а к калориям и притронуться не успел!!!
Дальше — больше. Бриться пришлось вслепую, притом опасной бритвой. Электронная жаловалась, что не может разрешить доступ, ссылаясь на негигиеничность. Это уже не случайность, а планомерная диверсионная атака. Меня взломали, и взломали капитально. Но кто и зачем?
Я уже начал запоздало задумываться, откуда в моём доме столько техники, требующей авторизации. С почтением, непривычным для современного делового человека, подумал о дремучей бабуле, живущей напротив. У неё даже на входной двери не стоит ни одного сканера, ни одного анализатора, даже простенького кард-ридера или кодового замка. В наш век тотального недоверия к людям мудрая, мудрая старушка не доверяет технике. Что странно, её ни разу не обобрали. Думают, наверно, что ничего не может быть ценного в квартире без малейшей защиты. Вот соседка моя уж точно не пьёт разведённый холодной водой растворимый кофе (чудом эксгумированный со дна ящика — запас на случай гостей или ядерной зимы). Пойти, что ли, кипяточку попросить?
Самая мерзкая подлость случилась, когда дорогущая электронная рубашка отказалась менять цвет и источать горную свежесть. Многократно заявив о том, что у меня нет прав на её ношение, она включила прозрачность. Высокотехнологичная подлюка!
Все прочие рубашки были либо не в меру грязные, либо не в меру своевольные, либо не в меру мятые. С утюгом я связываться побоялся, да и времени не было, поэтому натянул всего один день ношеную водолазку без всяких начинок, набросил куртку и вылетел из квартиры. Вопрос о том, как я попаду обратно, пришёл в мой мозг одновременно с тихим «вухх» запершейся двери. Дурак, дурак, я же думал об этом минут десять без перерыва, как можно было забыть?!
В состоянии, близком к панике, я активировал свой армфон, глянцевым наручем обхвативший предплечье. Если бы эта долбанная гаджетня повторила фокус зеркала, было бы ещё полбеды. Но она сдавила мне руку так, что слёзы на глазах выступили. Впилась в кожу игла, взяла образец крови. Глянец экрана помутнел, на нём появились песочные часы в кружочке и надпись «Подождите, идёт анализ».
Не знаю, сколько прошло времени: часы-то у меня в армфоне. Анализ всё шёл и шёл, я уже оставил надежду дождаться результата. Ладно, плевать: что сейчас я домой не попаду, что вечером — разницы нет. Скрипнув зубами, я побежал вниз по лестнице. Если за меня кто-то взялся всерьёз, пусть не рассчитывает, что я, как баран на бойню, попрусь в лифт!
На улице меня обдало сырым октябрьским ветром. Нет, в машину нельзя, это ещё хуже, чем в лифт. Значит, на общественном транспорте. Нужен проездной. Лёгкой трусцой я добежал до остановки, нашёл самую сострадательную на вид девушку. Переборол робость: «Ты её не на свиданку зовёшь, а просто просишь об услуге. Откажет — обратишься вон к той мамашке с ребёнком».
— Кхм, извините, девушка…
— Да?
Она нехотя оторвалась от подборки видеоприколов. Изящная и стройная, кареглазая, с нежным пушком на щеках… Так, ты ещё помнишь, зачем к ней подошёл?
— Вы не могли бы мне помочь? На работе сегодня важная встреча, а у меня всё утро барахлит техника, не могу даже в сеть выйти, не то что деньги со счёта списать. — В доказательство я задрал рукав и продемонстрировал свой задумчивый армфон. — Может, у вас есть лишняя поездка? Вы меня очень выручите!
Красотка смерила меня долгим взглядом с ног до головы. Не мог выбрать кого попроще? Стой теперь и позорься. Я сто раз со стыда сгорел, но выдержал.
— Пойдёмте к терминалу, — сказала она наконец, и я облегчённо выдохнул.
В пятки будто пружины вставили. Девушка вложила руку в гнездо терминала, её кремовый армфон пискнул, и на тонкую ладонь моей благодетельницы выпало две карточки.
— Это вам до работы доехать, — сказала она. Потом ловко выудила из сумки карандаш для губ и быстро чиркнула что-то на второй картонке. — А это — до дома.
Улыбнулась, чуть покраснела и отошла, не слушая моих благодарностей. Я посмотрел на свой обратный билет и ненадолго выпал из угрюмой и бестолковой утренней реальности в страну беззаботных придурков. Совсем на чуть-чуть.
В себя я вернулся только на проходной. Охранник меня узнал, после пятиминутных объяснений даже посочувствовал и вызвал начальника службы безопасности. Тот выслушал мою историю (охранник подсказывал и поддакивал), поцокал языком
