Светлана Уласевич - Полтора элитных метра, или Получите бодрого Дракона!
— Могу я их увидеть?
— Пока нет, — жестко обрезал оборотень. — Тебе нужен полный покой. И так еле откачал. Норри хоть и разгильдяй, но правильно сообразил, что тебя ко мне надо.
— Почему? — заинтересовалась я.
— Видишь ли, — король вервольфов вновь вернулся к своему вареву, — у каждой расы есть свои специфические магические способности. Мы можем использовать любое заклинание, но некоторые нам будут удаваться особенно легко и мощно. Например, у суккубов и инкубов великолепно получаются привороты, отвороты и все, что связано с любовью. Вампиры специализируются на магии крови. Они прекрасно лечат все болезни, связанные с кровью, останавливают артериальные и венозные кровотечения любой сложности, устанавливают отцовство.
Я сразу же вспомнила Нох-рам-Лукуша и возникшие у него затруднения.
— Кровь дракона не в счет! — прочитал мои мысли Мортифор. — А в остальном вампиры — асы, они даже родовые проклятия способны снимать.
— Как и власть над существом получить, — заметила я. — Ведь подчинение самой главной физиологической жидкости дает ключ ко всему организму. Тут и убить его можно, приказав, например, крови не идти к сердцу, или заставить существо истечь кровью из малейшего пореза.
— Можно, — спокойно кивнул Мортифор. — Но вампиры в основном свою силу используют во благо. Они прекрасные целители.
— А друиды? — тут же вспомнила я общепринятые представления, так часто упоминаемые в книгах.
— Они большую свою часть занимаются деревьями и растениями, — поморщился Лупус Карнификус. — Они в первую очередь поддерживают здоровье природы, в частности, растений и животных, люди их мало интересуют. Да и не умеют они лечить разумные расы. А если для лекарства надо будет сорвать целебные травы, то друиды встанут на сторону последних. По ним, пусть лучше умрет больной ребенок, чем драгоценная однолетняя былинка.
— А эльфы чем занимаются, если друиды за флорой и фауной смотрят?
— Тут между этими двумя расами часто возникают столкновения.
Хм, и я даже знаю почему!
— И не только на почве конопли! — снова прочитал мои мысли Мортифор. — Нечего так улыбаться, княжна!
Эльфы с друидами жили как кошки с собаками. Одним из камней преткновения были поля конопли. За урожай урки и орки выкладывали огромные деньги. В основном потому, что материальные ценности и предметы искусства мало интересовали воинственных кочевников. Их главными целями было: хорошо пожрать, выпить, покурить и завалиться на шкуры с какой-нибудь рабыней.
Своего скота или ремесла у урков и орков нет, если не считать грабеж, разбой да наемничество в армии. Из имущества: конь, оружие да меховое одеяло, реже палатка. Все остальное считалось лишним барахлом, которое они радостно сбагривали купцам и перекупщикам. А потому за коноплю платили очень щедро, снимая с себя все, вплоть до портков. Естественно, эльфы и друиды боролись за такого покупателя. И вечно конкурировали в качестве выращиваемого продукта. Мои последние нововведения значительно отяготили казну Лерри ванн Дерта, еще больше натянув отношения с Мелистеем.
— Друиды еще не любят эльфов потому, — прервал мои размышления Мортифор, — что у них есть небольшой перехлест магических способностей. Эльфы тоже способны лечить растения и животных, но их возможности гораздо шире. Лесной народ может вызывать рост растений, создавать новые виды, чудесно владеет ремеслами, особенно теми, что связаны с искусством или стрельбой.
— А гномы кузнецы?
— Да. Они прирожденные геологи, кузнецы, литейщики. Великолепно делают оружие, различные машины, механизмы.
— А люди? — вдруг заинтересовалась я.
— А люди преуспели в уничтожении, — мрачно вздохнул Мортифор. — Им прекрасно удается изобретать оружие массового поражения. Вечно беспокойные, они стремятся вперед, зачастую не задумываясь о последствиях, нарушают равновесие и плюют на это. Никому не верят и сами лгут.
— А вы? — решила я слегка сменить тему. — В фолианте говорилось, что вы владеете магией жизни и смерти. В чем это проявляется?
— Мы тоже способны убивать, — хмыкнул Мортифор. — Жестоко и цинично, в огромных количествах. Но мы можем также вытянуть душу, находящуюся за гранью, способны вернуть ее в мир живых. Мы легко можем создать новую жизнь, необычный вид, а также нам прекрасно удается магия превращений. Так что Норри правильно поступил, что принес тебя ко мне. Нох-рам-Лукуш не смог бы помочь.
Зелье запахло еще сильнее, скорее всего, приготовилось. Оборотень снял его с подогрева и перелил в пиалу, с которой подошел ко мне.
— Пей, — приказал он.
— Что это? — Я осторожно принюхалась к приятному аромату.
— Зелье приворотное, — ухмыльнулся Мортифор.
Я машинально задумалась, перебирая в уме все, что знаю по данному вопросу. К сожалению, тут мои познания оказались скудными. Крайне негативно относясь ко всяким приворотам и иже с ними, я мало уделяла внимания данному вопросу. И опознать даже самое простейшее зелье не могла.
Вот не понимаю, как можно навеки привязать к себе кого-то, игнорируя его желания? А если его потом разлюбишь? Или как жить и знать, что твой избранник любит тебя только из-за колдовства?
— Да ты пей, не бойся, — хмыкнул Мортифор. — Во-первых, тебе пора уже знать, что приворотные зелья ни на оборотней, ни на драконов не действуют. А во-вторых, я лучше проиграю, чем всю жизнь буду помнить, что добился благосклонности не своими силами.
— А что это? — на всякий случай решила уточнить я.
— Лекарство, — в тон мне отозвался визави.
— А шалфей и мята там зачем? — продолжала упорствовать я. Насколько знаю, эти травы больше при простуде помогают. В моем случае я не знаю, как их применять.
— Для драматического эффекта! — начал раздражаться оборотень. — Пей давай! В бессознательном состоянии с тобой было проще!
— Ну, извини, — пожала плечами я и потянулась к чаше.
Мортифор мягко отстранил мою руку и, придерживая мне затылок, поднес пиалу к моим губам.
Зелье оказалось приятным на вкус, слегка терпким и теплом разливалось по животу. На сердце сразу стало хорошо.
— А теперь извини, — отставил Мортифор чашу в сторону. — Мне надо осмотреть твою рану.
С этими словами он сдернул с меня одеяло и принялся спокойно разматывать бинт на груди. Исчезли из глаз игривые огоньки, он больше не флиртовал, теперь передо мной был серьезный, сосредоточенный на работе целитель. Как любил говаривать один мой знакомый лейтенант: «Врач половой принадлежности не имеет».
С одной стороны, мне было очень приятно, что Мортифор относится ко мне с таким суховатым профессионализмом, отсекая в данный момент все частное и личное. А с другой стороны — смотреть в его спокойные, сосредоточенные глаза было даже обидно. М-да. Кто нас, женщин, поймет?
Когда соскользнул последний бинт, показалась идеально чистая белая кожа с небольшим розоватым пятнышком в том месте, куда попала стрела. Ни шрама, ни рубца.
— Невероятно! — выдохнул Мортифор, осторожно касаясь пальцами нежной кожицы. — Еще вчера я прикидывал, когда снимать швы, а сегодня все исчезло! Даже нитки рассосались! Или, точнее сказать, твой организм их тоже переварил.
«Естественно! — хмыкнула я про себя. — Не пропадать же добру и дополнительным микроэлементам!»
— Ничего себе регенерация! — тем временем восторгался Морти, все еще гладя зажившее место, но в этих поглаживаниях не было никакого сексуального подтекста, чисто профессиональный интерес.
— А почему зашивал? Разве не проще было бы воспользоваться заклинаниями? — поинтересовалась я.
— Да потому, — улыбнулся Мортифор, — что магия на взрослого дракона не действует, даже целительская! Думаешь, тебе Создатель на всякий случай такую регенерацию продумал?
— Погоди! Я еще несовершеннолетний дракон!
— Теперь уже нет, — покачал головой оборотень. — По закону подлости твое взросление завершилось именно в тот момент, когда ты получила стрелу, плюс-минус пятнадцать минут погрешности. Поэтому выхаживать тебя пришлось по старинке. Кстати, а что видят драконы, когда умирают?
— Космос, — не задумываясь ответила я. — Мы летим среди тьмы, звезд, планет. Удивительное чувство покоя и безмятежности. А что чувствуют оборотни, когда умирают?
— А мы бежим среди леса, — тихо ответил визави. — Вокруг колышется высокая трава, ветер свистит в ушах и играет с шерстью. На душе мир и удовлетворение. Эйфория. Возвращаться не хочется.
— Когда успел? — поразилась я, только сейчас поняв, что Морти говорит со знанием дела, словно на собственной шкуре испытал!
— Давно, — сморгнул оборотень. — Отец вытащил.
Я вспомнила свой сон про Мортифора и его сводных братьев-драконов и решила проверить информацию:
