Кэтрин Коути - Стены из Хрусталя
— Вы… вы знаете кто?! Замшелый, твердолобый и эмоционально ограниченный чурбан — вот вы кто! Вы не можете сражаться! Ну… ну посмотрите же на себя!
— Ишь вскипятилась, как что не по ней, — скептически хмыкнул Марсден. — Успокойтесь, миледи. Надо проверить, как обстоят дела.
— Какие еще дела? Он вас убьет!
— Дела вообще. Может ли тот, кто сражается по правилам, побороть того, кто их не признает. Вот и выясним заодно. А ежели нет, то жить в таком мире мне не шибко-то и нравится.
— Но… как же я?
— Разве я о вас позабуду? В случае моей кончины вам достанется недурная сумма, на целую вечность хватит. Найджел, подтверди, — окликнул он штатного юриста, и тот закивал так торопливо, что пенсне чуть не скатилось с его длинного хрящеватого носа.
— Подтверждаю in omnibus, сам заверял завещание. Правда, деньги вы получите лишь в том случае, если на момент смерти супруга у вас будет хорошее алиби…
— Вот это уже лишнее, — перебил его Мастер и ободряюще кивнул жене: — Вы будете свободны, миледи. Пусть свобода станет наградой за вашу отвагу и терпение. Вы ведь этого и хотели. Неужто вы не рады… Маргарет?
Сначала миледи посмотрела на мужа, но медленно и напряженно, словно против воли, повернула голову к Гизеле. Ее губы шевелились, и в этот момент она как никогда напоминала заводную куклу, внутри которой одна из шестеренок внезапно дала сбой. Еще чуть-чуть — и конечности куклы бессильно обвиснут или наоборот, отчаянно задергаются, выполняя все заученные движения сразу… Но ничего столь эффектного с вампиршей не произошло. Она попросту упала в обморок, и Рэкласт с Фрэнсисом чуть не столкнулись лбами, когда кинулись ее поднимать.
— Что с ней?! — взревел Мастер Лондона. — Твои трюки?! — обратился он уже к мистеру Томпсону, но тот развел руками, не забыв сообщить благодарным слушателям, что именно он думает по поводу этой буржуазной драмы. Те хотя и опасались вслух выразить свое мнение, но тоже осклабились.
— Подозреваю, что дело в эликсире, — подхватывая невестку на руки, сказал Рэкласт. — Зрение диктовало ей одно, а вот сердце, похоже, другое. Она в забытье.
— Так даже лучше. Леди Аркрайт, не надо, — Марсден остановил решительную даму, которая уже вознамерилась привести Маргарет в порядок путем терапевтического нанесения пощечин.
— Спускайся, виллан, — позвал он и обеими руками вцепился в рукоять меча.
— С удовольствием!
Мистер Томпсон сошел по ступеням и остановился на гравийной дорожке, прижимая к груди черную коробку.
— Возьми меч из моего арсенала, — приказал Марсден, но мистер Томпсон расхохотался.
— Спасибо, я обойдусь без заточенной палки.
Поскольку походить поближе он не торопился, вампир с рыком кинулся на противника, но как только замахнулся мечом, мистер Томпсон оказался местров на десять позади него. Кашлянул в кулак, сообщая о своем присутствии. Когда Марсден обернулся, на лбу у него дергалась жилка.
— А без колдовства слабо?
— Рукопашный бой — пережиток темных веков, — просветил его Томпсон, тем же манером уклоняясь от нового удара. — Умные сражаются на расстоянии. Не удивлюсь, если в будущем человечество найдет способ сносить с лица земли целые города, просто дернув за рычаг. Почему бы нам вампирам, первыми до этого не додуматься?
— Сдохни, паскуда!
Марсден рубанул с такой силой, что вогнал меч в мерзлую землю. Чародей снова промелькнул мимо. Вампиры подскочили, но подойти к Марсдену не решались. По правилам, в поединке на звание Мастера участвует двое соперников, никто, кроме них, не смеет ступить на ристалище.
— Твоя бравада — лишь погоня за дикими гусями, — сообщил Томпсон, наблюдая, как лорд Марсден пошатнулся, выдернув меч резким рывком. — Ты слаб и немощен, рыцарь. И ты, и все, что ты защищаешь. Но я не жесток, просто рационален. И здравый смысл подсказывает мне, что с тебя довольно унижений. Прощай, Агравейн.
Он вытянул правую руку и что-то тихо пробормотал, но в тот же его противник упал навзничь, сбитый с ног невидимой волной. Уже на снегу, он вновь напрягся, пытаясь встать, но воздух вокруг него словно бы затвердел, и вампир откинулся назад. А когда он глухо застонал, исход поединка уже не вызывал никаких сомнений.
— Что моя леди? — прохрипел побежденный, как только над ним нагнулся брат.
— Она-то благополучна.
— Положи ее рядом. Ее волосы пахнут солнцем, — чуть улыбнулся вампир, когда белокурый локон мазнул его по лицу.
— Подняться можешь?
— Кажись, не могу.
— А это в свою очередь означает, что Мастер Лондона отныне я, — дополнил мистер Томпсон.
Толпа загудела. Расталкивая вампиров, к поверженному Мастеру прошествовала леди Аркрайт, опустилась на землю и положила его голову себе на колени. В другое время он возмутился бы столь бесцеремонной заботой о его здоровье, но сейчас без возражений позволил ей отереть ему лоб. Если он всегда напоминал грубые каменные статуи на соборах, то теперь сравнялся с ними цветом лица. Разом потемневшая, иссохшая кожа пошла трещинами.
Подошла к нему и мисс Пинкетт, участливо погладив его по плечу. У его ног скрючилась Харриэт и всхлипывала тихонько, как все те дети, что привыкли получать тумака в качестве утешения и потому даже в горе своем боятся привлечь внимание взрослых. Страшно было за хозяина, но еще страшнее, что она вместе с поместьем перейдет в распоряжение жестокого джентльмена. Тот, кто прежде обитал в этом теле, не пожалел Томми, а новый жилец оказался и того хуже. Снег вокруг привидения превратился в слякоть.
— Но так же нечестно! — выпалила разобиженная Маванви.
Ведь в легендах чем слабее герой, тем больше шансов у него одержать победу. Следуя такой логике, если его привезут на поле брани в инвалидной коляске, то злодей на коленях должен вымаливать пощаду, ибо участь его ждет незавидная. Так почему же все пошло наперекосяк?
— Вот именно! — подхватил Фрэнсис, дико озираясь по сторонам. — Поединок велся без правил! С разным оружием! Найджел, ты-то чего молчишь! Скажи им!
Обычно Найджел наслаждался драками, поскольку всегда есть шанс предложить свои услуги побежденному, когда тот потащит победителя в суд за нанесение тяжких телесных повреждений. Но даже он казался потерянным.
— В Кодексе ничего об этом не сказано. Похоже, его сиятельство просто не допускал такой возможности, вот и не стал уточнять.
Все это время мистер Томпсон выжидал, покуда охладятся чувства. Надо признать, что он все же рассчитывал услышать поздравления, хоть бы словечко, но так и не дождавшись, поспешил вступить в свои права.
— В качестве нового Мастера, — он выделил интонацией свой статус, — я отменяю Кодекс. К чертям ваши феодальные статуты. Я присягал на верность только себе, и никогда не нарушу той клятвы. Поэтому я стану лучшим вампиром, чем ты и твой братец вместе взятые, — обратился он к Марсдену, но тот уже ничего не слышал.
— Но если ты отменяешь все законы, — Рэкласт поднял меч, — то с какой стати вампирам вообще признавать тебя Мастером? Ммм?
Мистер Томпсон поскреб подбородок.
— Дай подумать. Потому что именно я первым скажу, что больше им не нужно поститься в декабре? Потому что я отпущу их на охоту прямо сейчас?
— Но никто… — начал Рэкласт и осекся.
Ряды вампиров зашевелились. Немертвые внимали каждому слову Мастера, и счастливые улыбки растекались по их осунувшимся, зеленоватым лицам. Мгновение — и они преклонят колени перед новым господином, а затем уже бросятся на смертных, или на тех отступников, на которых он укажет. Жадно подрагивали клыки. Вздувались мышцы. От официального окончания поста вампиров отделяли всего-то двое суток, но сейчас, когда появилась возможность сразу же утолить Голод, этот отрезок времени показался им длиннее вечности.
— Что ж, по эпохе и нечисть, — скривился Рэкласт. — Но прежде ты сразишься со мной!
— Нет, сначала со мной!
Новый Мастер обернулся. Чего-чего, а этого он точно не ожидал.
Глава 29
Обняв жену после разлуки, Уолтер дал волю чувствам. Хотелось целовать ее руки, такие мягкие и пухлые, словно младенец, которого она носила, успел поделиться с ней своей нежностью. Хотелось любоваться веснушками у нее на веках. Но больше всего, больше всего ему хотелось тотчас же увести ее прочь, пока дело не приняло серьезный оборот.
Что им до вампирских распрей? Нежить сама разберется. А их дело — маленькое, они и в сторонке постоят. Да, именно — по другую сторону Темзы, оттуда приятнее наблюдать за конфликтом. А о его результатах все равно станет известно.
Из утренних газет.
Таких мыслей набилось в голову видимо-невидимо, и нельзя сказать, что они были неприятны. Нежно и ласково они касались его воспаленного сознания, нашептывали слова успокоения — не виноват, не при чем, само рассосется как-нибудь. Становилось уютно и покойно. Расслаблялся мозг, настолько, что можно было им вообще не пользоваться. Уолтер поймал себя на том, что уже отступает назад, но тут до него донесся голос Томпсона, напоследок решившего прочесть вампиру мораль. Сколько раз он сам выслушивал подобное и разве что вяло возмущался, поскольку успел поверить, что Томпсон знает, какова жизнь на самом деле. И если сейчас поджать хвост и убраться восвояси, велик шанс, что именно такой она и станет. Уж Томпсон постарается.
