Лоуренс Уотт-Эванс - Отмеченный богами
— Вадевия, — сказал он и остановился в ожидании.
— Кто? — спросил Дарсмит. Он тоже остановился и посмотрел назад.
— Жрец, который пришел вместе со мной из Бьекдау, — пояснил Маллед. — Ему известно, кто я. Именно он и уговорил меня уйти из дома. — Затем он повысил голос. — Если вы явились, чтобы убедить меня остаться в Зейдабаре, то ваши старания напрасны!
— Я все скажу лишь после того, как узнаю, куда и с какой целью ты направляешься! — переходя с рыси на шаг, прокричал в ответ жрец.
— А какое вам до этого дело? — бросил Маллед, когда жрец подошел так близко, что уже не было необходимости кричать.
— Но это же совершенно очевидно, — ответил Вадевия. — Я считаю себя ответственным за тебя, ведь заботиться о тебе поручили моему храму.
— Обо мне, старик, заботится моя семья, а вовсе не ваш храм!
Жрец пожал плечами.
— Как тебе будет угодно. И все же я постоянно за тебя волнуюсь.
— В этом нет никакой необходимости.
— Но тем не менее это так.
— Куда мне идти и чем заниматься, решают только боги и я, — потерял терпение Маллед.
— Но разве не жрецы являются посредниками между богами и смертными?
— Уже не являются! — прорычал кузнец. — Мне кажется, у меня с богами более тесный контакт, чем тот, что вы имели за последние шестнадцать лет.
— Верно, — понурился Вадевия. — Вряд ли можно иметь контактов меньше, чем мы. Но должен заметить, твой ноль не больше, чем наш.
— Маллед встречался с богом две триады назад, — вмешался Дарсмит.
— Неужели? И с кем же? — Вопреки ожиданию в голосе старика не было ни сарказма, ни сомнения. Все трое понимали, что на встречу с богом больше всего шансов было именно у Малледа.
— С Баранмелем, — ответил Дарсмит. — На свадьбе у моей сестры.
— Вот как… — задумчиво глядя на Дарсмита, протянул Вадевия. — Значит, это была ваша сестра? Ее зовут Бераи, не так ли?
Настал черед удивляться Дарсмиту. Он кивнул, а жрец вновь обратился к Малледу:
— И Баранмель, значит, с тобой там говорил?
— Да.
— Однако маги об этом ничего не сообщали.
— Какие ещё маги? — сердито сдвинул брови Маллед.
— Неужели ты действительно полагаешь, что я поймал тебя здесь совершенно случайно? — улыбнулся Вадевия. — Маги Великого Храма начали шпионить за тобой на следующий день после пожара во Дворце. Это была не моя идея. Ты привлек внимание Имперского Совета, и Апирису велели не сводить с тебя глаз.
— Верховному Жрецу? — Маллед бросил взгляд на золотой купол Храма. — Следить за мной?
— Жрецы, во всяком случае, за тобой наблюдали. Или, скажем, должны были наблюдать, — подтвердил Вадевия. — Они следили за свадьбой из Высших Сфер, но не сказали, что ты с кем-то говорил.
— Возможно, так пожелал Баранмель, — парировал Маллед. — Это касалось лишь его и меня.
Уголки старческого рта слегка дернулись. Объяснение кузнеца, видимо, развеселило Вадевию.
— Лишь тебя и его? Значит, ты и Баранмель! Быстро же вы сумели подружиться!
Маллед, не скрывая отвращения, посмотрел на служителя богов.
— Пошли, Дарсмит! — обронил он и, резко развернувшись, быстро зашагал вниз по пандусу.
Вадевия на секунду замер, ожидая, что Маллед остановится и возобновит беседу, но поняв, что кузнец этого делать не собирается, закричал:
— Подожди!
Насмешливая полуулыбка исчезла с его лица.
— Нет! — Кузнец даже не оглянулся.
— Подожди, Маллед! — взмолился Вадевия. — Я не могу бежать вниз по этому склону.
— Тогда возвращайтесь в Храм, — по-прежнему не оборачиваясь, посоветовал Маллед.
Дарсмит поднял глаза на приятеля.
— Может быть, стоит его выслушать, все-таки он жрец.
— Он ничего не знает! — прорычал Маллед.
Дарсмит опасливо взглянул на Вадевию, который медленно, но верно сокращал расстояние между ними. Малледу пришлось приноравливаться к более коротким шагам товарища, что позволило жрецу превзойти в скорости покидающую Зейдабар парочку.
— С чего это ты на него так ополчился? — укорил его Дарсмит. — Ведь он просто хочет нам помочь.
— Помочь? — презрительно хмыкнул Маллед. — Он здесь лишь для того, чтобы шпионить и издеваться! И это ты называешь помощью?
— Но магам приказал за тобой шпионить Имперский Совет, — возразил Дарсмит.
— Но никто не приказывал ему выяснять, что сказали маги. — Маллед ткнул большим пальцем через плечо в сторону жреца.
— Да, но он обеспокоен, — заметил Дарсмит. — Ведь он знает, кто ты. Разве не так? Совершенно естественно, что он проявляет интерес.
— И при этом насмехается надо мной. Такой интерес мне ни к чему!
— Издевается? — Дарсмит был искренне изумлен.
— “Значит, ты и Баранмель? Быстро же вы сумели подружиться”, — прогундосил Маллед, пародируя легкий прононс Вадевии.
— Но это же такая мелочь! — запротестовал Дарсмит.
Маллед замер и повернулся лицом к спутнику.
— Послушай, Дарсмит, — рассердился он, — ты ничего не понимаешь. Баэл отметил меня при рождении. Всю жизнь, с минуты появления на свет с отпечатком когтя на роже, я только и слышал от окружающих, что у меня с богами особые отношения. Мои сестры ненавидели меня за это. Отец постоянно твердил, что это не имеет никакого значения, — я думаю, он немного ревновал меня и потому говорил, что все это сущая чепуха. Приятели всегда немного побаивались меня — возможно, из-за моего роста, но ведь кроме этого я был избранником богов! Теща постоянно наказывала жене не сердить меня, если та не хочет, чтобы её прокляли боги, и Анва иногда нервничала из-за этого. Единственные обитатели Грозероджа, которых совершенно не трогает моя богоизбранность, — мои дети. Да и то лишь потому, что им об этом никогда не рассказывали. Всю жизнь прикосновение богов висело на мне тяжким грузом, было клеймом, из-за которого я не мог нормально общаться с людьми!
— Хм-мм, — протянул Дарсмит, отодвигаясь подальше от ярости приятеля.
— И что хорошего это мне дало? — возмущался Маллед. — Неужели я осыпан милостями богов? Нет. Иногда мне казалось, будто они одаривают меня своими щедротами. Это бывало в те моменты, когда жизнь представлялась особенно хорошей. Например, когда Анва согласилась выйти за меня замуж. Или на нашей свадьбе, куда, впрочем, “мой друг Баранмель” не соизволил явиться. Я ощущал улыбки богов, когда появлялись дети. Но это были обычные проявления милости, которыми может быть одарен каждый. Навязанное же мне богами предназначение никогда не приносило мне какой-либо пользы. Да, конечно, я обладаю большой силой и выносливостью. Но что из этого? Как часто сверхсила оказывается полезной в обычной жизни? Разве она повысила мое профессиональное мастерство? Разве привлекла ко мне новых клиентов? Или заставила мою жену крепче меня любить?
Тут Дарсмит не смог удержаться.
— Ну, если ты действительно такой выносливый, то она…
— Заткнись! — холодно оборвал его Маллед.
Дарсмит мгновенно затих.
Маллед, оглянувшись, заметил, что Вадевия поравнялся с ними и вслушивается в разговор.
— Пойдем, — сказал он Дарсмиту. — Путь предстоит не близкий. Доскажу по дороге.
Дарсмит согласился, и они продолжали спуск по пандусу. Когда миновали ворота, перед ними в обе стороны распахнулся мир, большую часть которого занимал Внешний Город.
Вадевия шествовал следом, демонстративно игнорируя обоих беглецов.
— От того, что я Богоизбранный Заступник, не вижу никакой пользы. Но зато у меня есть обязанность отправиться на войну, сражаться и, возможно, умереть за Империю. Предполагается, что в случае необходимости я стану великим лидером! Но каким образом? Что мне известно о военном деле? Я не солдат. Я — простой деревенский кузнец, а не какой-нибудь аристократ! Мне в жизни не приходилось никого за собой вести.
— Но ты же отлично проявил себя во Дворце, — заметил Дарсмит.
— Там я не проявил ничего, кроме здравого смысла, — решительно возразил Маллед.
— А может, от тебя больше ничего и не требуется? — высказал предположение Дарсмит. — Сдается мне, кроме как у тебя, здравого смысла ни у кого не имеется.
— Это верно, — согласился Маллед. — И это очень печально.
Они продолжали путь в дружелюбном молчании. А когда спустились по пандусу до уровня городских крыш, Маллед промолвил:
— Одним словом, этот, как все считают, дар богов для меня сплошная головная боль — и никакого удовольствия. Разговор с Баранмелем только подтвердил это. Он сообщил, что Баэл желает моей гибели и хочет, чтобы Зейдабар был стерт с лица земли, а Империя Домдар уничтожена. То ещё благоволение богов!
— Что? — Дарсмит споткнулся и упал бы, не подхвати его вовремя приятель. — Баэл что?!
— То, что я сказал, — ответил Маллед.
Дарсмит открыл рот, не в силах произнести ни слова.
— Но… но… — наконец выдавил он, — но боги создали Империю. Они остановили свой выбор на нас.
— И большинство из них нас все ещё поддерживают. Но Баэл — бог войны, а Домдар последние двести лет пребывал в мире. Он нас ненавидит и поддерживает олнамского колдуна с его мятежниками.
