Мадемуазель травница (СИ) - Алексина Наталья

Под звездами я прошла несколько шагов, даже не побоялась ступить на землю друида! И с удовольствием остановилась, разглядывая небо. Оно висело сегодня как-то по-новому низко. Не иначе Великое древо подросло и приблизило нас к небесным светилам.

Я шагнула еще дальше и зацепилась за что-то.

Сначала увидела сапог со странно загнутым носом, потом ногу…

Выше поднимать взгляд отчаянно не хотелось. Я уже знала, что увижу, но еще надеялась на ошибку. После недолгой борьбы с собой я все же наклонилась чуть-чуть вперед.

«Ан-Мари, поздравляю», — сказал учтивый голос мадам Тома, с той же интонацией, с какой она хвалила за правильно высушенные травы.

Точно за моим забором лежал труп.

Глава 5

К бесам!

Я перестала ходить вокруг дерева и замерла с подветренной стороны. Так меня учили. В охоте это очень важно.

И в каком же «месте» стучал Брюн, что ему сразу ответили?

— Месье друид, если вы не явитесь, — я ткнула пальцев в дуб, — пострадает ваша золотая путейка. Я все сказала.

Снова повисла тишина, которую нарушали лишь цикады. Сейчас надо бы гулять и восхищаться звездами. Говорить о романтике, любви ну и о травах, естественно. Например, о куцехвосте.

Его как раз надо собирать вот таким теплым вечером в полнолуние. Мелкая травка появляется лишь на два дня. Потом она превращается в труху и разлетается по лесу, чтобы снова взойти в совершенно другом месте и тоже в полнолуние. Хорошая ночь, чтобы ее найти.

Что же, сегодняшний вечер подходил решительно для любого дела, кроме моего. Выманивать друида, чтобы разобраться с трупом — такого занятия нарочно не придумаешь.

Я уткнулась лбом в дуб, стукнулась разочек-другой и шлепнула ладонью по шершавой коре.

— Месье Дюбоис, вы изверг. Идиот. Дурак и … — Не сильна я в ругательствах. — Бесчестный человек.

— Вам не больно? — раздался сбоку хрипловатый заинтересованный голос.

Так, Ан-Мари. Не время драться, держи себя в руках!

Я развернулась к нему. Мужчина появился чуть в стороне от дерева и стоял в тени леса. Виделись лишь очертания высокой фигуры, но голос я не могла не узнать. Один раз услышишь эту едва заметную хрипотцу и сразу запомнишь.

— Месье друид, прошу за мной, — как мне казалось, без эмоций сказала я и пошла к дому.

Бесы попутали, поэтому я позвала друида, а не старосту… Но неправильно же закапывать неизвестный труп! И как бы странно это ни звучало, почему-то Жан Дюбоис вызывал больше доверия, нежели месье Дюран. Хозяин леса точно знает, что можно, а что нельзя закапывать. Во всяком случае, я на это рассчитывала.

К тому же неплохо было бы выяснить, как этот мертвец здесь оказался и что с ним случилось. Потому что один труп под дверью может быть случайностью, а вот два… Ой, о чем я говорю. В Ансули и три не закономерность!

— Вы так бежите, будто у вас пожар, — даже не запыхавшись, сказал друид на подходе к дому.

— Нет, что вы, всего лишь труп.

Я замерла только у своего частокола, отделяющего мою территорию от леса. Дыхание сбилось, но я и не собиралась ничего объяснять. Просто показала рукой на тело.

— Так вы не шутили, у вас и правда труп. — Друид смотрел на торчащие сапоги и даже не хмурился.

— В этот раз тело на вашей земле, — заметила я. — Как видите, в лесу.

— И все равно недалеко от вашей двери.

Друид взял у меня фонарь и подошел ближе к мертвому мужчине.

— Опять тело было в земле и само оттуда появилось? — поинтересовалась я.

— Нет. — Хозяин леса присел на корточки и внимательно осмотрел покойного. — Этого, кажется, не закапывали.

— Надо бы позвать месье Брюна.

— А меня тогда зачем звали?

Я сама еще плохо понимала, почему выбрала хмурого хозяина леса, и лишь пожала плечами.

Дюбоис поднял голову и некоторое время лишь смотрел. В темноте это выглядело немного устрашающе. Пришлось как-то объясняться.

— Тело лежит все же на вашей земле, вам с ним и разбираться. И к тому же вы хорошо знакомы с месье Брюном. — Я постаралась улыбнуться. — А еще вы считаетесь моим куратором в первый год работы. А значит, и все мои проблемы — ваши.

Друид тяжко вздохнул и встал. Ростом его природа не обделила, и потому, когда он подошел ближе, стало неуютно. Ощущение будто над тобой нависает туча. И еще этот капюшон, из-за которого не рассмотреть лица.

Но вот голос… Он, наоборот, успокаивал. От этого тембра странным образом хотелось подойти ближе и незаметно улыбаться, пока он звучит.

— Идите спать, рано утром я привезу сюда Жиро.

Хмурый хозяин леса еще секунду постоял передо мной, а потом быстренько исчез в темноте. На месте, где только что был друид, мне кажется, даже трава не примялась. Вот так. Был друид — и нет друида.

Я даже огляделась в поисках каких-то знаков его присутствия. Но ничего, совсем.

Ночь, труп и фонарь.

Уже совсем стемнело, и только желтоватый свет оставлял одно яркое пятно, благодаря чему на простой одежде умершего мужчины просматривались складки и кровоподтеки.

А вот за трупом… Там начиналась тьма и тихий лес. Какая бы сила у тебя ни была, в такой обстановке все кажется опасным. Даже мышиная возня.

Ну вот за что мне достался такой друид? Ни одного лишнего слова! Таким бы голосом говорить и говорить, а он молчит и исчезает.

Но долго трястись над неизвестным трупом вредно для здоровья. Так что я накапала себе пустырника и легла спать.

— Мадемуазель Морель, мне нравится эта традиция встречаться поутру, — жизнерадостно сказал Жиро Брюн, стоя над распластанным мертвецом.

«Сразу приглашал бы на свидание, что уж. Такой момент, даже неловко его упускать», — подначивала я про себя.

— А мне не нравится, — вставил друид, все так же хмуро поглядывавший на тело.

Он заявился на рассвете. Солнце еще не успело взойти, а друид уже тарабанил в мою дверь. Я толком не причесалась и криво затянула шнуровку на груди, а он, считай, вломился в дом. Даже выглядел обеспокоенным, не знал, почему же я не открываю.

В отличие от неумытой и помятой меня, друид выглядел обычно. Он по-прежнему не снимал капюшон и опирался на посох. Высокий широкоплечий мужчина ловко притворялся стариком. Хотя, конечно, не совсем. Не было осторожности и скованности в движениях, что проскальзывает у пожилых.

— Жан, тебе обычно ничего не нравится… Ну, может, кроме прелестной Софи. — Брюн поиграл бровями. Но друид не поддался и спокойно посмотрел на стражника.

Выходит, прелестная Софи тоже не нравится? Да ему не угодишь!

— Так что же, труп подойдет под жертву городских улиц? — уточнила я.

— А кто под нее не подойдет? — развел руками Брюн.

Друид, кажется, с облегчением перевел дух.

— Тогда, может, морса на дорожку?

— Из ваших рук, мадемуазель Морель, я готов пить… — Брюн даже попытался изящно поклониться, но скрипнул нагрудник, и металлическая горловина надавила на шею. Буль, кряк, мать-перемать. Хотя, как выяснилось, выругался он по другой причине. — Бесы, у трупа красные сапоги!

До этого момента никто на них не смотрел. Теперь же не только стражник, но и мы с друидом опустили взгляды. Если бы не загнутые носы, так в них ничего примечательного. Даже яркий цвет вполне соответствовал местным традициям. Здесь почти любой зажиточный горожанин имел красные сапоги.

— Это плохо? — спросил друид.

— Пока не знаю. — Стражник почесал небритую щеку. — Дня три назад наш капитан протрезвел и велел искать иностранца в красных сапогах с острыми носами. Исчез какой-то важный месье, что гостил у казначея. Судя по всему, он хотел стребовать с казначея долг.

— Так это же хорошо, что тот иностранец пропал. Теперь казначею не надо ничего отдавать, — сказала я.

— Вот и я так думаю! — обрадовался Жиро. — Слушайте, мадемуазель Морель, а не хотите сегодня…

— Значит, его можно будет считать жертвой улиц? — решил именно сейчас повторить мой вопрос друид.