Дневник Маргариты (СИ) - Панфилова Маргарита

— Да вашу ж мать! Я тут умру раньше, чем вспахаю эту целину! Да ох…и, как я этим д…м совком, ковыряться буду? …

И так далее, я минут десять орала, размахивая деревянным совком как знаменем революции. Достало, вот честно, достало всё. Я никогда не питала иллюзий что деревенская жизнь лёгкая, никогда не стремилась в счастливое прошлое, когда существовало натуральное хозяйство и всё приходилось делать своими руками. И тем более я не понимала тех наших баб что мечтали о настоящем мужике как в старину. Но как, как можно вскопать деревянной, широкой лопатой дёрн — тут силища нужна не то что не женская, так и не человеческая. Я закончила с этим полем за пол часа, закономерно сломав дурацкий совок. После всех моих предыдущих проколов, как говориться одним больше уже не суть проблемы.

Надо заметить, что первое время я опасалась, что меня если и не потащат на костёр, то по крайней мере выскажут все свои подозрения на мой счёт за причинённый мной ущерб. А уничтожила я много чего: от посуды и поджога бани до обрушения соломенной крыши стойла бурёнок при попытки двухметровой палкой её поправить. Неумышленно конечно. Ну не знаю я как выполнять такую работу, просто не знаю. Но нет, все молчали смотрели странно, но молчали, доделывать и переделывать не заставляли, что меня поражало. Мальчишек-то гоняли в хвост и гриву, телесными наказаниями совершенно не гнушались. Сама была свидетельницей как самого старшего Видана — сыны нашей вдовушки пороли у сарая, за какую-то провинность от страха у меня ноги подкосились, кричал он сильно. Пару дней после этого меня колотило, а на мужа сестры смотреть спокойно не могла, удавить гада хотелось и всё ждала, когда и меня вот так же к сараю потащат и припомнят все промахи. Но с каждым моим новым косяком молчание родни становилось всё более тягостным, но меры воздействия ко мне не применялись почему-то.

Я старалась как могла, можно сказать из кожи вон лезла в попытке показать какая я хорошая и старательная. Но невозможно с пол пинка подстроиться под все особенности культуры и быта чужого мира, особенно если ты их элементарно не знаешь. Например, здесь принято, что бы женщины выполняли все приказы мужчин (меня это не так уж сильно и напрягло), не страшно. Так вот, как-то утром выходит муж моей сестры на крыльцо, руками машет, потягивается короче делает зарядку, я с метлой в руках дворника изображаю, и говорит мне:

— Зайди в дом и принеси мне «спиру», она там у печи лежит, а я пока сапоги натяну.

И приступил к этому самому натягиванию. А мне что делать? «Спира» — для меня это слово, не имеющее никакого смысла.

Весь фокус в том, как работает мой встроенный переводчик, а точнее доставшаяся память Иллии, если в своей прошлой жизни на Земле я знала аналог произнесенного слова, то и с пониманием его в этом мире проблем нет (дерево оно и есть дерево что у нас, что тут). А вот если такого слова в нашем мире нет или, например, я его просто не знаю по причине того, что оно банально устарело, то это слово для меня не более чем набор звуков. В основном я слышала такие выпадающие из общей картины слова в чужих разговорах, про скот, телеги и прочее в этом духе.

Первый раз это случилось, когда я с сестрёнкой занимались обычным делом чистили вроде бы фасоль, во всяком случае очень похоже и по виду, и по вкусу, только цвет фиолетовый в крапинку, и вдруг сестричка подорвалась прямо из положения сидя к печи и кричит мне:

— Иллия, мы печь упустили, еле тлеет подай скорее «кочь».

И руку протягивает ко мне, а сама огонь раздуть пытается. Я забегала около неё судорожно пытаясь понять, что такое «кочь». Понятно, что это как-то связанно с огнём и находиться должно не далеко от печи, методом дедукции (просто перебрала все предметы рядом с печью) нашла два предмета назначения которых не знала. Наобум протянула один и угадала. Оказалось, «кочь» — это нечто вроде зажигалки с принципом действия как у спички. Выглядел он как карандаш сантиметров десять в длину покрытый замысловатым резным узором. Стоило чиркнуть этой штукой о дрова как палочка вспыхнула у самого кончика, а как только огонь в печи снова разгорелся на неё дунули, и палочка потухла как спичка, никаких следов горения на ней не осталось. Как похвасталась сестричка, увидев, как я разглядываю эту диковинку что этот «кочь» делают из древесины «Огненного дерева», которое так называется потому что стоит к нему неосторожно прикоснуться как оно вспыхивает чуть ли не целиком и, если вовремя не убраться подальше можно и поджариться. Считается что это магическое растение и изделия из него стоит не мало. А у нашей палочки горит только кончик потому что узор на ней магический он и не даёт огню распространяется по всей длине и обжечь руки.

С тех пор народ как прорвало мне регулярно загадывали подобный квест (пойди туда-то и принеси то-то) и ждали какой на этот раз будет результат. Я старалась выкрутиться с помощью логики. Шла куда послали и методом исключения находила предмет или предметы назначение которых не могла понять. Если предмет один, то и проблемы нет — берешь и несёшь сдавать, а вот если их два или не дай Бог больше, приходилось выбирать, что выглядит уместным к той или иной ситуации. Выходило у меня пятьдесят на пятьдесят. Пресловутая запрошенная «спира» оказалась какой-то самодельной пряжкой для самодельного ремня из веревки, а я приперла «торру» мешочек для какого-то камушка (типа точилки).

И таких ситуаций было достаточно много. Особенно старались подставить меня с этим делом бедные родственницы — вот уж действительно дурное бабское племя.

Кстати о них. Их появление в доме тоже дикость по меркам нашего мира, я даже не знаю была ли у какого-нибудь земного народа традиция передавать невостребованных в качестве жён до определённого возраста девиц родственникам в качестве бесплатной рабочей силы. Я, слышала отрывками разговоры этих дам между собой и другими женщинами и никак не могла понять почему они, несмотря на все свои жалобы на тяжёлый и бесплатный труд на дальних родичей (как и я собственно, но про себя), не уходят, что их держит в этом доме. Оказалось, традиция и надежда всё же найти мужа.

Всё просто и немного дико с точки зрения современной женщины: в некой деревне «N» есть десять девушек на выданье и как водиться девять женихов, из этих десяти девиц одна — само совершенство, ещё одна — из богатых, две — хорошенькие, остальные средненькие (нормальная такая статистика). Естественно первые четыре в рейтинге пользуются повышенным спросом, а остальные кому как повезёт (нормальная такая статистика). Но … Есть большое такое «НО». У здешних невест чётко определен срок годности как у йогурта. Если девушку никто не берёт в жёны до определенного возраста, рассматривать её в качестве невесты можно (типа не факт что отравишься), но это считается не комильфо. И родные видя такую несправедливость отправляют такую невостребованную невесту к родственникам желательно куда-нибудь подальше в надежде что там отыщутся желающие на руку и тело девицы. Эта практика тут повсеместная и в итоге получается миграция невест в возрасте по деревням и сёлам. Конечно при таком раскладе бремя расходов на приданное, проживание и возможную свадьбу ложиться уже на родственников на которых свалится данное счастье. Вот поэтому-то всё ещё рассчитывающие на свадьбу невесты и трудятся, не разгибая спины на приютивших их родичей, отрабатывают так сказать проживание и всё прочее.

Что ещё интересно, парней данная проблема никак не касается (что ж за несправедливость-то такая). Я пыталась определить критичный для местных девушек возраст, но так и не смогла сделать это точно, данных не хватало, но по моим прикидкам выходило что-то вроде около двадцати-двадцати пяти. Причём о том, что девица должна быть невинна или о чём-то таком речь вообще не шла. Так же удалось узнать, что и из нашего дома оказывается две таких же невостребованных невесты, недавно отправились к дальней родне искать счастья — причём одна из них приходится мне двоюродной сестрой, а вторая дочь вдовой сестры мужа моей сестры. Но всё это так мелочи жизни, пугает другое.