Макарка Гыррр - Справиться с мечом
Мих старательно поглощал ветчину, не глядя на парня. Роксана строила мне глазки.
– И чем всё закончилось? - спросил я, сооружая себе восьмой бутерброд. К тому же пиво у разбойников оказалось просто восхитительным.
– Чем-чем, - отозвалась Роксана, - расплевались они. Мих обратно ушёл, я тоже - чего я в лесу забыла - а Игорь здесь остался, с шайкой…
– Да не так всё было! - обиделся атаман. - Витёк, ты чего самогонку не пьёшь? Трезвенник? Ну-у… пиво несерьёзно… Я ж сначала в деревню подался, местность разведал - с таким-то мечом мне никто не страшен! Потом войско собрал, посёлок свой создавать начал - километров тридцать отсюда, могу показать - а Мих, паразит, только одно лямит " пошли Тёмный меч крушить". Два года мы с ним грызлись, на втором нас уж Роксана нашла, и туда же "хочу в царицы, пошли Тёмного уделаем"! Хороша, слов нет, а готовит как, не пробовал еще? Пальчики оближешь! Только я до счастья своего дорвался - не бросать же мне свой лес ради прихотей… эээ… пусть даже и такой красавицы. Ну Мих и психанул, "ухожу, говорит", веришь, я с ума чуть не сошёл? Такого меча у меня и не будет никогда больше… Он и невесомым становиться может, и длину менять, и заточку! Надо - и в катану превратится, и в рапиру! Да ты сам узнаешь… Двое суток думал, а не пойти ли с ним Владыку уделать, да только что потом? Ну убьём мы этого властелина - он же от меня не отвяжется, править заставит… Э! Ведро самогонки жахнул - "не пойду, говорю, уходи, давай только как люди простимся!" - квасили мы с ним всю ночь, а утром ушёл он, а я даже не проводил его до тропы, упился так с горя! А сейчас, видишь, и не узнал его… Так мы в темноте пили, мне простительно…
– Как, упился с горя? - взвилась Роксана. - А кто мне всю ночь в любви объяснялся? Рыдал, "не бросай меня" говорил? А утром обложил его матом, а у меня на шее повис? А теперь песни поёшь, что расстаться с ним не мог…
– Роксаночка, ну не мог же я перед оружием свою слабость проявлять, а? - атаман, по-моему, только что прикончил третью бутыль самогона. - А перед дамой вроде и не стыдно… А теперь дело прошлое, уж сколько лет прошло,так и правду сказать можно…И я не жалею, что здесь остался. Табака только нет. Конопли полно, а табака нет, ну что ты будешь делать! Искал-искал заменители, не нашёл пока… Ну и ладно, какой же это рай, если совсем мечтать не о чем? Здоровье мне Мих восстановил, ещё лет на пятьдесят должно хватить… Мих, ты не сердишься, что я тебя тогда так облаял? Ну и молодец…Ты ж тогда тоже в долгу не остался… Витёк, а ко мне не хочешь? Нет? Ца-арём хочешь стать? Ну и то дело.
Я не хотел стать царём. Я хотел домой. А отсюда я домой точно не попаду.
На наше счастье Мих оставил свою идиотскую привычку выступать в поход на ночь глядя. Мы честно отыскали ещё пару деревьев, куда и забрались ночевать по верёвочной лестнице. Я думал, Игорь ляжет со мной, захочет расспросить о новостях из дома, но ничего подобного, он остался у костра с Михом, демонстрируя тому собственноручно выкованный меч и весьма конструктивно воспринимая разгромную критику. А арбалет этот проходимец похвалил. Роксана пыталась залезть со мной на одно дерево, но я благоразумно сказал ей, что раз вот именно это дерево ей так понравилось, то я пойду на соседнее. Насесты имели достаточно высокие бортики и мягкие тюфяки, так что спал я совершенно спокойно.
Вторник, утро
Утром Игорёк накормил нас щедрым завтраком, куда входили бутерброды с сыром, ветчиной и настоящим сливочным маслом, яичница с беконом, тушёная говядина с чесноком, и пшённая каша, молоко, самогон и компот из местных фруктов и трав. Чая здесь тоже не знали. Напоследок атаман изъявил желание сфотографироваться на мой телефон, бесчисленные функции которого я ему вчера спьяну подробно расписывал.
– Ты не жадничай, - уговаривал меня Гарик, - от десятка фоток аккумулятор всё равно не сядет, а телефон здесь тебе всё равно ни к чему. Только как фотоаппарат и использовать! Дома включишь, посмотришь, меня вспомнишь!
Я сфотографировал настойчивого атамана в обнимку с Михом, с Михом и Роксаной, с мечом собственной атамановой ковки, с арбалетом его собственного производства, Миха с арбалетом в руках (меч он в руки брать отказался, сказал, что тот его недостоин), поясной портрет Роксаны в блузке почти нараспашку, дерево, где мы ночевали, скульптурную группу "Вертел и очаг" - и на этом атаман, наконец, успокоился. Зато влезла Роксана, потребовав, чтобы я немедленно продемонстрировал ей, как данные фото отправить ко мне на почту. Я попытался объяснить ей смысл фразы "вне зоны действия сети", но пери надула губки и явно собралась заплакать. Проще было уступить. Уступлю в малом, решил я, авось отвяжется. Пока я тыкал пальцами в кнопки, дива висела у меня на плече, старательно прижимаясь одной грудью к спине, а другой толкая под локоть. Будучи уже восемь лет как примерным семьянином, про такие уловки я давно забыл и теперь не знал, как реагировать.
Напоследок Гарик нагрузил нас провизией и подробно объяснил Миху по какой тропе мы должны идти, чтобы найти плот, которым иногда пользуются разбойники для торговли с жителями деревень на том берегу реки.
Вторник, день и вечер.
После встречи с обаятельным атаманом мне резко полегчало, возможно, потому, что я наконец-то как следует поел за последние пять дней. В конце концов он живёт здесь уже семь лет, и пока не отравился, не замёрз, не нарвался на бешеного волка, не подцепил холеру или дизентерию и не похоже, чтобы каждые полгода болел гриппом. Может, всё не так страшно?
По еле заметным тропинкам Мих почти бежал. Тренажёрные залы я, конечно, как и положено всякому уважающему себя человеку, посещаю раз в неделю, но угнаться за ним, перепрыгивая через постоянно выползающие на тропинку корешки, не мог никак. Раз десять я просил его остановиться и передохнуть. Роксана молчала, дышала ровно, потом не истекала и ещё умудрялась игриво посматривать на меня.
Наконец меч соизволил остановиться на привал. Костра не разводили, наскоро прожевали разбойничьи бутерброды и запили пивом из фляг, после чего Мих в резвом темпе опять побежал вперёд.
Мы бежали до вечера. Стояла жара, лесные травы истекали запахами, которые не выветривались из-под полога леса. Счастья от упоения чистым кислородом, настоенном на целебных травах я не испытывал. Счастья от прихлопывания мошек, норовящих сесть на лицо - тоже. Куртку я снял и сунул в вещмешок. Хотелось пить, но Мих всё не останавливался. Я вляпался в натянутую поперек тропы паутину и на полубегу пытался стереть её с лица. Наверху в кронах что-то пело, чирикало и щебетало, почти как Роксана на каждом привале. Зато я поправляю здоровье и тренирую дыхалку, утешал я себя, цепляясь за корни на очередном повороте.
Я как раз собирался вымаливать у Миха очередной отдых, когда заметил сбоку в траве серую морду, внимательно нас рассматривающую.
– Не оборачивайся, - послышалось сзади. - Делай вид, что их не видишь. И молчи. Если это соглядатаи общины оборотней, то связываться с ними себе дороже.
– А если нет? - выдохнул я. В боку кололо и говорить было сложно.
– Если нет, то до реки ещё часа два, ты, дружок, еле тащишься, а нам надо было засветло переправиться, кто ж знал, что ты после пары километров никакой станешь! И этот придурок Гарик со своим гостеприимством… Хотя еда вкусная.
Темнело для меня почему-то гораздо быстрее, чем вчера - наверно со страху.
Листья снова начали приобретать сине-серый оттенок, а по обочине тропы зажглись жёлтые точки. Я насчитал пять пар. Интересно, это луна отражается или глаза у них сами светятся? По-хорошему, надо бы женщину поставить в середину, но тогда я вообще могу отстать и потеряться. И в этот момент волки прыгнули. Я успел увидеть летящую сбоку на Миха тень и в ту же секунду почувствовал как по левой руке полоснули ножом, разорвав рубашку.
Огромная псина лежала на траве у моих ног, перебирая лапами. Я отшатнулся, Роксана сзади перехватила меня и толкнула вперёд. Впереди на тропе тоже лежал обезглавленный волк, назад я оборачиваться не стал. Желтые точки медленно гасли в траве.
– Фу, - произнёс Мих с отвращением, - до чего волчью кровь не люблю, руки от неё у меня чешутся. Аллергия, что ли? И воняет она противно. Ещё прыгать будем?
Как ни странно, оставшиеся звери решили прыгнуть. Прыгнули они одновременно и так же одновременно упали, не долетев до Миха двух шагов. В темноте ничего, кроме двух смазанных теней я не увидел, поэтому логично предположил, что Мих или Роксана сняли их на лету кинжалами. Правда, останавливаться, чтоб выдернуть оружие, мы не стали и побежали дальше. Как ни странно, бежать мне теперь было очень легко. Ничто так не способствует открытию второго дыхания, как ожидание нападения из-за кустов.
Вторник, ночь.
Приближение реки я почувствовал на своей шкуре - комары напали с остервенением, умудряясь прокусывать даже кроссовки. Левую руку саднило - волк проехался по ней зубами, прорезав кожу, но сильного кровотечения не было - просто глубокие царапины. Выкроив минуту передышки, Роксана перевязала меня, а я надел куртку, но даже плотная джинса за три с половиной сотни баксов этих тварей не остановила. Интересно, думал я на бегу, бешеный ли это волк и не малярийные ли это комары. Их, вроде, можно отличить от обычных по посадке, но, во-первых, в темноте не видно, а, во-вторых, я никогда не задумывался над тем, как правильно должен сидеть на щеке комар. Кроссовки стали ощутимо увязать во влажной земле и тут мы вышли к реке.
