Вячеслав Шалыгин - Принцесса помойки
– Агентов вы грохнули? – задал он встречный вопрос.
– А это агенты? – Тип с табуреткой заржал. – А мы думали – коммивояжеры тебе новое средство от тараканов навязывают! Ты, говорят, по части травли всяких насекомых большой мастер.
Он похлопал табуреткой по ладони.
– Нет, они про какие-то документы спрашивали, – Зигфрид решил играть в открытую. – Насели, гады... «Зачем „гундоса“ грохнул, куда документы спрятал...» А я и не пойму ничего... Ну вот они и постарались... Выпить дайте, а?
– Выпей, – суперманоид кивнул. – Знаешь, где стоит?
– Я же дома, – Зигфрид потянулся к шкафчику-бару, опрометчиво подставив коварному типу бок.
Громила дождался, пока Безногий откроет дверцу, и тут же припечатал табурет к области его левой почки. Капитан рухнул на кровать и, хватаясь за бок, застонал.
– Ты очумел?!
– Гады у нас не водятся, – назидательно заявил бандит. – Мы все суперманоиды, понял, обезьяна?
Он снова ударил Зигфрида табуретом, и тот торопливо закивал.
– Теперь говори, космонавт вонючий, где деньги, – громила занес орудие пытки над головой Безногого, и тот понял, что все только начинается.
– Теперь еще и деньги! – обреченно воскликнул он, непроизвольно пиная противника между ног.
Громила выронил табуретку, согнулся, зажав одну руку между ног, и захрипел. Его товарищи тут же вскочили со стульев и кресел, но бандит вытянул в их сторону свободную конечность ладонью вперед.
– Ша! Я сам справлюсь...
– Может, его связать? – предложил один из помощников.
– Нет...
– Ну, смотри...
– Ты чего лягаешься, макака?
– А ты чего табуреткой машешь, человеко-гуманоид?
– Суперманоид, – кряхтя, поправил его громила.
– Ну и я тебе не мартышка...
– Макака...
– И не макака, и не шимпанзе, и вообще не примат...
– О! А кто?!
– Человек!
– А это не примат?
– Это человек, дурья башка! Понимать надо разницу!
Лекция по сравнительной биологии немного успокоила обоих. Громила пришел в себя и уже не так зловеще предложил:
– Слушай, космонавт, лично к тебе у меня претензий нет... Ты просто скажи, где бабки, и мы тебя отпустим...
Бандиты многозначительно захмыкали.
– Отпустим, я сказал, – рыкнул громила, и они притихли.
– Да я бы рад, братки, только откуда мне знать, где ваши деньги? – Зигфрид искренне хлопнул себя по груди. – Честное слово!
– Какое? – удивился суперманоид, поднимая с пола табуретку.
– Честное!
– Да гаси ты его, Борман! – не выдержал один из подручных.
– Завянь, – не оборачиваясь, предложил главарь. – Капитан просто цену себе набивает. Он же крутой космический волк... Так, Зигги?
Безногий поднял на Бормана тяжелый взгляд и медленно похлопал по спине лежащее справа тело агента.
– Вот этот назвал меня «Зигги» ровно за секунду до смерти.
– Ну и что?
– А то, что еще ни один из тех, кто называл меня этой пошлой кличкой, не оставался в живых.
– Сдаюсь! – Борман поднял руки (в одной из них он держал табуретку) и оскалился. – Не убивай меня, о могучий Зигги!
Увернуться от резкого взмаха Безногий не успел. Кухонная утварь со свистом описала дугу и врезалась ему в ухо. Последнее, что он услышал, был донесшийся из кухни звон разбитого стекла, грохот, словно кто-то опрокинул холодильник или кухонную плиту, а затем едва слышный свист. С таким звуком обычно работали лазерные разрядники. Вроде того, что Зигфрид нашел в кармане злополучного Борзони... На этот раз тишина и темнота были не ватными, а звенящими, словно металл в морозном воздухе Ио...
* * *...– Ху бес, ху бес, хачик? Ху бес, зулико? – бормотание доносилось из ванной.
Зигфрид выплыл из черного моря забытья и приоткрыл один глаз. Этот язык он знал. Тот, кто бормотал в ванной, был гундешманцем. «Где ты, где ты ключик, где ты, покажись», – перевел Безногий. Он открыл второй глаз и повернул голову вправо. Агент Пучкин был по-прежнему мертв и по-прежнему лежал рядом с капитаном на кровати. Зигфрид взглянул влево. Там никаких изменений тоже не произошло.
Капитан приподнял голову. Громила по имени Борман лежал у него между ног. В затылке суперманоида чернела обугленная дыра. Все остальные бандиты валялись там, где их настигли карающие лучи любимого гундешманского оружия – лазерного разрядника.
Тот, кто шарился в ванной, был явно не человеком и не суперманоидом. А значит, встречаться с ним капитану не следовало. Чтобы снова не попасть под горячую руку. Ведь «гундос» там мог оказаться не один. Получать табуретом по голове в третий раз Зигфриду не хотелось.
Безногий, стараясь не шуметь, сполз с кровати. Оказавшись на полу, он снисходительно похлопал по плечу Бормана и, шепнув ему «я тебя предупреждал», достал из-под кровати пару лучевых винтовок и патронташ с запасными энергопакетами. Можно было так и уползти, но неумолимая жажда была сильнее страха. Зигфрид встал, быстро перегрузил из шкафчика-бара в карманы несколько бутылок живительной влаги и только после этого покинул свое заваленное трупами, разгромленное и загаженное жилище. Печально повисшая на одной петле входная дверь жалобно скрипнула ему вслед, и Безногий пообещал ей, что обязательно вернется.
«Но совсем другим! – торжественно закончил он мысленную клятву. – Вот только перегруппирую силы».
Откровенно говоря, перегруппировываться Зигфрид был намерен где-нибудь подальше от проклятого небоскреба, например, в любимом баре «Ночная птиса». Название было немного странным, но поили там приличными напитками, а посиделки стоили довольно дешево. Его владелец и сам был большим любителем выпивки, а потому с Безногим у него образовалась крепкая дружба и даже глубокая душевная связь. Где-то на уровне обмена энергетическими полями или глубже. Он доверял капитану даже такие страшные секреты, как происхождение буквы «с» в слове «птиса» на месте так и напрашивающейся «ц».
«Мой папаша пил ежедневно, – рассказывал бармен каждый раз, когда они с Зигфридом допивались до полуобморока. – Пил много, но никто не мог определить, насколько он пьян. Только моя мать. Она приходила в бар и заставляла его произнести слово „птица“. Если „ц“ ему не удавалась, мать уводила его домой. Вот тогда я и решил, что стану барменом и назову свой бар так, чтобы никто не спотыкался на его названии, в каком бы состоянии ни пытался его произнести!»
Зигфрид выглянул из лифта и понял, что сегодня «Ночная птиса» будет петь кому-то другому. Вестибюль был полон вооруженного народа. Здесь находились и громилы, вроде Бормана, и вежливые, но цепкие агенты. Держались они поодаль друг от друга, но следили за обстановкой бдительно, и проскочить «меж двух огней» было нереально.
Безногий огляделся и вдруг обнаружил, что дверь квартиры напротив лифта приоткрыта. Там, насколько помнил капитан, проживал вечно страждущий Петька Чумкин. В общем-то, лучшего места и помощника для «перегруппировки» было не найти во всей «общаге».
Капитан незаметно нырнул в квартиру сантехника и запер за собой входную дверь.
Петька, как оказалось, не спал, хотя время давно перевалило за полночь.
– Зигфрид?! – Чумкин с опаской взглянул на оружие. – Продавать идешь?
– Нет, отсидеться надо... – Безногий поставил на замызганный кухонный столик бутылку.
– У меня?! – ужаснулся Петька. – Что у тебя с лицом? Дрался?
– Били, – Зигфрид поставил на стол еще один сосуд.
– Супер-дешманцы! – изощренно выругался сантехник. – У меня с закуской туговато...
– Не проблема, – капитан бросил винтовки на стол рядом с бутылками. – Стаканы давай.
После второго стакана в голове у Зигфрида прояснилось. Он снова был в форме и даже обрел неслыханный боевой настрой. Петька тоже немного утолил жажду и смотрел на легендарного капитана с немым восхищением.
– Конец гадам! – решил Безногий громко, хлопая ладонью по столу. – Чумкин, ты со мной?!
– Всегда! – с чувством вымолвил сантехник. – Эх, нам еще бы пару гранат!
– Нельзя в небоскребах взрывать, – возразил Зигфрид. – Рухнуть могут. Мы и так всех уделаем!
– Да! – Петька размашисто кивнул. – Наливай!
– Нет, – капитан сгреб со стола оставшуюся бутылку. – Сначала победим, а после выпьем. За победу.
– За победу! – воодушевился Чумкин. – Только я стрелять не умею.
– Научу, – пообещал Зигфрид. – Пошли!
– Кого? А, ну да, пошли...
Они взяли винтовки и нетвердым шагом направились к двери.
– А их там много? – вдруг очнулся Петька.
– Справимся! Двадцать... или больше...
– Много, – опасливо пробормотал Чумкин. – Может, еще по капельке?
– Да, пожалуй, надо, – решил Безногий.
Они вернулись в кухню и, приняв еще по стакану «эликсира храбрости», снова двинулись воевать злодеев. Когда они выглянули в вестибюль, между двумя группами толпящихся там суперманоидов завязалась какая-то оживленная беседа на повышенных тонах. Зигфрид молча отметил, что врагов стало еще больше, и быстро запихнул нового боевого товарища в раскрытый лифт.
