Дмитрий Смекалин - Хорошо быть богом
Боня совершенно искренне заверил ее, что нравится, и безумно. Он даже вообразить не мог, что такие замечательные женщины вообще встречаются в природе… Он говорил еще много чего, пока они наконец не стали целоваться.
К сексу они перешли, не меняя позы.
Сидеть верхом на Боне драконше, видимо, просто нравилось, так что когда они закончили, перебираться на скамейку она не спешила. Слегка отстранившись, она посмотрела парню в глаза и прошептала:
— Только ты меня не обижай, пожалуйста. Я ведь без тебя жить не смогу, в буквальном смысле этого слова…
«Эк она все повернула, — подумал Боня. — А ведь верно, без маны она никуда. И если что, бросить ее мне совесть не позволит. Похоже, я сам не заметил, как женился, да еще и без права на развод. Правда, разводиться я пока совсем не хочу, так что, может, все и к лучшему!»
А вслух он проворчал:
— Тебя обидишь, как же… Враз подпалишь или обернешься в дракона и придавишь! Да и вообще, как можно обижать такое сокровище, тебя на руках носить надо! Если только ипостась не сменишь… Только давай все-таки познакомимся, а то ты мне до сих пор не сказала, как тебя зовут!
— Так я и сама не знаю. У драконов вообще нет имен в обычном понимании этого слова. В последние сезоны прошлой жизни меня звали Светозарной из клана Громобоя в Иллитии, ну а дальше следовало называть дату моего рождения. Только Светозарная — это не имя, а мой ранг в клане (довольно высокий, между прочим), Громобой — текущий титул главы моего клана, но там и глава может меняться, да и клан поменять тоже можно. Иллития — местность, где тогда клан находился, но мы как раз направлялись к этим горам (их, кстати, тогда называли Вандами), а долетела только я одна. Ну а датой моего рождения теперь только народ пугать, если кто еще драконий календарь помнит…
— А глава клана — это типа муж? — с подозрением спросил Боня, неожиданно для себя ощутив укол ревности. Или чувство собственника взыграло?
Драконша поняла его правильно:
— Давай ты не будешь меня ревновать к тому, что было пять тысяч лет назад, ты тогда еще точно не родился. Лучше имя мне придумай. Ты меня в свой клан берешь? Он у тебя так божественным и называется? А то я вашей иерархии не знаю.
— Иерархии богов я тоже не знаю, да и богом стал совсем недавно. А в моей прошлой жизни моя фамилия была Волохов. Наиболее близким к Светозарной в нашем языке было бы имя Светлана, сокращенно — Света. Так что ты теперь Света Волохова, не возражаешь? — сказал Боня и хмыкнул про себя: «Ну все, точно женился, да еще на драконше. Авантюрист!»
Спать они отправились уже в одну комнату, перенеся туда вторую койку и поставив ее рядом с первой.
Утром Боня проснулся с легким чувством нереальности всего происходящего. Подруга никуда не делась, наоборот, изрядно на него навалилась. Боня слегка приподнял лежащую на его груди руку и с изумлением заметил, что ногти у драконши зеленого цвета. Волосы у лежащей рядом женщины тоже были зелеными. Боня дернулся.
— Света, это ты или тебя подменили? — несколько нервно пошутил он.
Драконша открыла глаза:
— Ты о чем?
— У тебя волосы и ногти зеленого цвета!
— Правда? Вот здорово! — полезла обниматься Света.
Оказалось, что цвет шкуры драконов и, соответственно, цвет их волос и ногтей в человеческом облике зависит от их самочувствия или запаса маны, что почти одно и то же. И чем оно лучше, тем дальше сдвигается по спектру: от красного к фиолетовому.
— Представляешь, раньше маны было мало, так мне в лучшем случае оранжево-желтой ходить удавалось. А ты у меня меньше суток, а я уже зеленая! Так и до фиолетовой недолго осталось!
Драконша вскочила, сотворила зеркало («Ничуть не хуже, чем у инопланетян получилось», — отметил Боня) и принялась перед ним вертеться. Боня смотрел на нее с радостным чувством и немного с гордостью, хоть и понимал, что ничего специально не делал, а энергия из него всю ночь сама перла. Приятно же, что доставил девушке (а ведь и вправду ей сейчас больше двадцати пяти и не дашь!) радость.
Так как девушкам надо говорить комплименты, то Боня не замедлил сообщить подруге о том, что она помолодела. Но оказалось, что внешние проявления возраста у драконов, как у магических существ, зависят от самочувствия и от настроения. Так что Света могла бы при определенных обстоятельствах выглядеть и пятнадцатилетней девчонкой. Только это маловероятно, все-таки прожитые годы сказываются. До того как превратиться в статую, драконша разменяла пятую сотню лет. Почему-то на Боню это не произвело сильного впечатления. Главное, она чувствует себя молодой, а стареть и вовсе не собирается. Да и нравилась она ему совершенно искренне.
В общем, следующая пара недель у них прошла по канонам медового месяца: они почти не расставались, сидели большей частью в обнимку, разговоры то и дело прерывались поцелуями, а секса было исключительно много.
Почти с самого начала Боня попробовал сопровождать возвратно-поступательные движения концентрированным потоком маны, скажем, через места контакта. Эффект был потрясающим. Подругу проняло аж до потери сознания. Боня перепугался и забегал вокруг. До сих пор лечение как раз и осуществлялось за счет маны, а тут она вдруг в обморок падает. Притащил воды, к счастью, подруга уже пришла в себя, крепко прижалась к нему и минут на пять разрыдалась. После чего решительно потребовала продолжения…
Но хотя все и было замечательно, а новые способности (не обманули все-таки инопланетяне!) позволяли приятно проводить время практически бесконечно, Боня понимал, что слишком долго оставаться здесь не получится. Нужно найти свое место в этом мире (достойное, естественно). А для этого надо подготовиться.
Боня стал ежедневно отправлять подругу в разведывательные полеты, тем более что это ей самой нравилось, а сам изучал книги, думал и экспериментировал. По вечерам их беседы обрели несколько больший смысл, так как драконша подробно отчитывалась об увиденном, а также рассказывала о том, что знала об этом мире и каким он был много лет назад.
Последняя информация могла быть чрезвычайно полезной. За пять тысяч лет специалистов по магии, скорее всего, не осталось, а вот поискать древние библиотеки было вполне реально. Света отлично знала географию прежнего мира, так что могла бы помочь отыскать руины какого-нибудь древнего центра магии. Как оказалось, книги в эпоху расцвета магии не использовались вообще, информацию записывали на кристаллы в виде мыслеобразов. С уходом маны все это богатство оказалось недоступно потомкам, но кристаллы все же достаточно крепки, а значит, какая-то часть их могла сохраниться.
С освоением магии все оказалось не так радужно, как можно было надеяться. Магемы из справочника Боня выучил, но пользоваться ими было сложно. Он уже понял, что заклинание — это записанная с помощью магем программа. Но чтобы заклинание сработало, надо представить всю программу целиком со всеми ее магемами и связями, а затем подать на вход энергию. Но магемы были чрезвычайно сложны сами по себе, сосредоточившись на одной, Боня не мог одновременно четко представлять и другие. Две-три, от силы четыре магемы еще куда ни шло, а дальше рисунок начинал расплываться и терять четкость.
Боня спросил подругу, но оказалось, что ее магические способности не слишком велики. Драконам магия вообще нужна лишь в минимальном объеме. Шкура у них и так от рождения магически укреплена не хуже танковой брони, полет со всеми сложными маневрами и пламя тоже творились на уровне подсознания. Что за магемы при этом использовались, Света как-то не задумывалась, само собой все получалось.
— И вообще, что ты хочешь от бедной женщины? Мое дело — домашний уют создавать да детей растить. Я вообще по призванию домохозяйка. Только не получалось как-то… — Драконша слегка загрустила.
Все, чем она смогла помочь, так это расширить Бонину библиотеку подпрограмм на несколько новых магем бытового назначения: пыль убрать, помещение проветрить (жутко сложная магема оказалась, и как Света ее выучить сумела!) ну и тому подобное.
Оставался один выход — создание артефактов. В справочнике были подпрограммы внедрения магем в металл и кристалл. Но дальше возник вопрос с размером магем. Опытным путем Боня определил, что размер на результат работы почти не влияет, на мощности проходящих потоков это не отражается, а у меньших по размеру рисунков даже меньше колебания отклонения от среднего итогового результата. Но вот четко представить себе всю сложную структуру магемы на слишком мелком рисунке Боня не мог.
К счастью, в библиотеке нашлась и магическая линза. С ее помощью Боня сумел даже разобрать магемы, расположенные на поверхности артефакта-переводчика. Правда, увеличение потребовалось тысячекратное, и сразу стало ясно: на коленке с кристаллами работать не получится.
