Екатерина Казакова - Коммандос из демиургов

К счастью, вампир отыскался очень быстро и порадовал тем, что его сородичи почти накушались и через пару деньков, если колдуны не иссякнут (а что-то мне подсказывало, что они продолжат идти косяками), могут даже впасть в анабиоз. Дождавшись остальных, я изложила свои мыслишки, нашедшие горячий отклик во всех сердцах. Еще бы, морозить задницу и отбиваться от магических атак не хотелось никому.

Следующие пять дней прошли под девизом: «Когда эти сволочи закончатся?» Нас атаковали днем и ночью. Демики и преподы держали оборону, периодически устраивая контратаки за пределами базы, профессура ковала оружие, Сосискин матерился, я скрипела зубами от бессилия. Увы, у меня в руках ложка плохо держалась. Когда попыталась дать очередь из магиямета, мою тушку банально отнесло в сугроб. Хорошо, никто из молодняка не видел сей конфуз. Зато это увидел Дракон и чуть не разорвал меня в клочья за то, что я посмела высунуть нос на улицу.

Шестое утро нас встретило тишиной, которая продержалась до наступления сумерек. Но стоило в небе зажечься первой звезде, как на нас с воздуха напали птеродактили, весьма нехило плюющиеся ядовитой слюной, разъедающей даже камень. Как они смогли прорваться через защиту, не пропускающую никого из живых, думать было некогда. Забор рухнул, и на нас ринулось полчище хрен поймешь кого, не до классификации мне тогда было.

Если бы не драконы, сомневаюсь, что от нас остались бы хоть рожки да ножки. Они поливали противника огнем, не давая ему приблизиться к мягкотелым существам, засевшим у них за спинами. Но все равно, нет-нет да какая-нибудь клыкасто-зубастая тварь прорывалась сквозь кольцо ревущего пламени. Сколько это продолжалось, не знаю, но драконы стали выдыхаться, а монстры и не думали кончаться. Нас брали измором. Вдруг я услышала взрыв, и на моих глазах дом взлетел на воздух и осыпался. Все замерли, и в тишине прозвучало мое сакраментальное:

— Какой мудак это сделал?

— Дорогая, я тоже рад тебя видеть. — Вражеские солдаты расступились, и, верхом на устрашающего вида мохнатой зверюге перед моим взбешенным взглядом предстал единственный и неповторимый Наместник тьмы на земле, его гадское величество Скелифигурр, чтоб ему всю жизнь энурезом маяться!

ГЛАВА 27

Нежданный гость хуже Гагарина.

Спрыгнув с коняшки повышенной волосатости, главная сволочь вальяжной походкой сытого кота направилась в нашу сторону.

«А хорош, стервец?» — томно закатила глазки женская сущность, и я вынуждена была с ней согласиться.

Но потом вспомнила, что Скелетон вроде как враг, и моментом набычилась.

— Вот мы и встретились, таинственная варрла, — поигрывая плеткой, «порадовал» враг номер один.

— Аха, давно не виделись, мучачос, счастлива — караул как, — застенчиво шаркнула ножкой в ответ. — Чем обязана? — Уж если вести светские беседы, так по полной.

— Ну я же обещал, плутовка, что мы с тобой обязательно увидимся, правда, на тебе слишком много одежды, да и на лице…

Не дожидаясь окончания фразы, я, не иначе как с перепугу, опустила на его начищенный сапог валенок сорок пятого размера в блестящей калоше и прошипела, как огнетушитель:

— Только попробуй сказать, что на мне морок, жало вырву и сожрать заставлю, драгоценный.

— А что мне за это будет?

— Не, вы видали, он еще торгуется, — зачесались кулаки, а я усилием воли подавила желание съездить ему по идеальной мордофеле и процедила:

— Останешься с языком, владение иностранным не гарантирую.

Мы стояли друг напротив друга и играли в гляделки, народ застыл в непонятках, из которых всех вывел трескучий голосок Сосискина:

— Я таки дико извиняюсь, но что такой уважаемый человек забыл в нашем суровом краю, где дрова выдают по талонам?

— Пришел добивать, — рыкнул Владыка и сделал попытку хвостом убрать меня с траектории удара.

Наместник оказался проворнее. Мигом подскочил, стянул с моей озябшей руки варежку, галантно поцеловав покрасневшую от мороза ладошку, осчастливил:

— Мне неинтересно сражаться с обессиленными противниками, и я не убиваю умных женщин, а предпочитаю их завоевывать.

Где он предпочитает их завоевывать, было понятно по его самодовольной ухмылке и похотливо заблестевшим глазкам.

— Злодей с принципами, уважаю! — вылезло вперед ехидство.

— Вот если бы у тебя еще была и психологическая травма, так я вообще в тебя влюбилась бы, — добавила от себя.

Судя по его обалдевшим глазам, он не был знаком с трудами старика Фрейда. Пришлось пояснить:

— Все комплексы родом из детства. Может, тебя папа в детстве ремешком порол или соседская девочка высмеивала? Нет? Тогда с чего у тебя мания величия-то образовалась…

Народ пребывал в шоке, я же несла ахинею и молилась, чтобы Кабан догадался раздать всем амулеты. Ну не верилось мне, что вражина пришел чисто поболтать, да и монстряки потихоньку продвигались вперед, беря нас в окружение. Неизвестность начала нервировать, и я повторно задала свой вопрос, только теперь уже в совсем невежливой форме:

— Какого хрена ты приперся, порушил мою лубяную избушку, а теперь оголяешь мне невроз?

— Хотел пригласить тебя в гости. — С этими словами мерзавец схватил меня в охапку и шагнул в открывшийся перед ним портал.

Последнее, что запомнила, это вопль Сосискина:

— Я тебя, падла корюзлая, с того света достану, если с ней что-нибудь случится, ублюдок.

Очнулась моя душенька в классическом логове фэнтезийного злодея. Багровые шторы, багровое покрывало, шелковое, естественно, багровые обои, затянутое бордовой тканью зеркало, чадящие свечи, горящий камин, на полку которого облокотился потрясающий мужик в виде Черного властелина, небрежно попивающего багровое винишко из высокого бокала. Штаны в обтяжку, чтоб весь суповой набор видно было, кожаная жилетка на голое тело, мускулистая грудь с болтающейся на ней подвеской. Меня аж замутило от такого великолепия. Даже сразу и не смогла сообразить, чего мне больше хочется: плюнуть на пол или съесть соленый огурец.

«Мать, а ты вообще-то голая», — нервно хихикнула нравственность, когда я собралась встать и высказать свое «фи».

«Сосискин убьет за потерю кальсон с начесом и теплого белья», — заскулил опыт общения со скрягой мирового масштаба, отчетливо почувствовавший занесенную надо мной карающую лапу. Думать, что будет за утрату казенного имущества в виде верхней одежды, было страшно.

Заметив мои телодвижения, похититель поставил бокал и незамедлительно переместился ко мне в постель.

— Прости, я не знал, что ты так переносишь переходы, — мурлыкнул гад и приложился к моей щечке.

— Стакан налить надо было, — сердито просопела в ответ и отодвинулась от греха подальше. Чего уж тут скрывать, бередил он мне душу, и не только ее. Сама не понимала, что со мной творится: с одной стороны, меня колотило от страха, с другой — я его хотела до трясучки.

«Не иначе как колдует, поганец, — авторитетно заявил мозг и намекнул, что неплохо бы связаться с Эдиком и передать на базу, что со мной пока все в порядке, а заодно узнать, как там у них дела».

Пока я вела сеанс связи (слава богу, все были живы и здоровы, а напавшие монстры исчезли), товарищ Скелетон уже прицеливался к моей груди.

«Не, ну что за манеры? — возмутилась девичья честь, — имени не спросил, а уже практически ноги на растяжку проверяет».

«Секс не повод для знакомства», — хихикнуло в ответ длительное воздержание, за что тут же получило по лбу от неизвестно откуда взявшегося целомудрия.

Я уже вознамерилась рухнуть в обморок и там переждать его приставания, но тут мой взгляд упал на собственные руки.

— Какого хрена снял с меня маскировку? — заверещало бешенство и попыталось вмазать красавчику под глаз. — Ты, кусок безобразия, хоть представляешь, чего стоило ее на меня навесить? Как я теперь в таком виде покажусь своим? Да я тебя в асфальт закатаю за такие фокусы, Копперфильд хренов!

Полномочный представитель зла легко перехватил мои исхудавшие за время болезни руки со следами от капельниц и не сошедшими синяками и, повалившись на подушку, захохотал.

— Я же пообещал, что в следующий раз у тебя на теле не будет даже нитки, а на лице краски. — Закончив ржать, Скелетон игриво подмигнул.

«Глаз бы ему на одно место натянуть, чтоб пожизненным нервным тиком обеспечить», — поджала губы курьей жопкой мстительность.

Я же насупилась и поинтересовалась: они-с всю меня разглядели или еще остались где-то на мне потаенные уголки, до которых шаловливые ручонки не дотянулись, а любопытные глазки не досмотрелись.

— Конечно, всю, — выпятил грудь урод. — У тебя интересные рисунки на теле, я получил истинное удовольствие, когда их разглядывал.