Наталья Лукьянова - ВИА «Орден Единорога»
Оказалось в своих бредовых видениях Рэну удалось ознакомиться еще не со всеми местными чудесами. Небольшой белый ящик с решеткой над четырьмя черными кружками оказался очагом, пылающим необыкновенным синим пламенем. Пашка водрузил на огонь небольшую кастрюльку (чайник сгорел на прошлой неделе) с водой, и та довольно быстро начала закипать. А нужник вообще произвел на Рэна приятное впечатление, хотя первая встреча и заставила его попотеть от умственного напряжения. К счастью, помог ничего не подозревающий о затруднениях своего неместного друга Павел, крикнувший: «Не забудь смыть за собой. Как говорится: „Если ты по…, зараза — дерни ручку унитаза“. Ручки, правда не было, зато наличествовал шнурок, за который, внутренне приготовившись к самому худшему Рэн и дернул осторожненько, в тот же миг в унитаз бурно хлынула вода. В общем, все закончилось благополучно.
А вот местная еда удивила Рэна неприятно. Конечно, компактность ее не оценить было невозможно, в дальней дороге — маленькие кубики и невесомые пакетики — вещь удобная, но вот вкус… Неужели Беатриче всю жизнь приходится питаться такой, извините, но дрянью? Неудивительно, что люди здесь откровенно бледноваты, особенно дети. Кусок мяса бы…
— Нет, ну согласись, Серега, это просто фантастика, ей-богу, как космонавты — бросил желтый, вонючий малюсенький кубичек в стакан воды — пшик! Готово — бульон куриный! Ну, допустим, бульон куриный — это с натяжкой, но ведь пища? Пища.
Рэн улыбнулся, Пашке и не снилось, какой фантастикой все происходящее казалось ему, оруженосцу Рэну О' Ди Мэю.
— Значит, пиво ты не будешь? А жаль, оно продвинутое, и с пробкой, заметь, — болтал хозяин, прихлебывая лапшичку, в которую для сытности подлил кетчупа и подсыпал перца. — А мы вчера, когда ты уснул, как поддали портвейна, так сегодня — все верные признаки начинающегося алкоголизма, а именно — классическое русское похмелье. Мы ничего, не мешали тебе спать-то? Прости, конечно, при тебе не надо было бы, ты — несовершеннолетний, но с другой стороны — а вдруг тебе бы хуже стало, а я не врач, а Лелька — врач. А если Лельку домой не отсылать, то надо же где-то спать, а спать с горячей женщиной на холодном полу и не пытаться согреться… Ну, я надеюсь, что мы тебе все-таки не помешали…
Рэн не особенно понял, что имел в виду его новый знакомый, а то, что пришло было ему на ум, в смущении и досаде отверг: это уж совсем дикость какая-то была бы.
— Какой-то ты все-таки напряженный… — пробормотал вдруг ставший хмурым и задумчивым Павел, когда все было съедено, первая бутылка допита и грязная посуда отправилась в раковину. Рэн бы не удивился, если бы она потом там сама бы и помылась. Во всяком случае, ее хозяин в ближайшее время делать этого явно не собирался. — Может, девочка моя, оформим наши отношения. То есть проставим все точки над «и краткой».
С этим Рэн не согласиться не мог, и насчет напряжения — это мент точно заметил. Симпатичный он человек, этот Павел, но наивность и доверчивость Рэну отшиб хороший учитель, да и мир Беаты — не для легкомысленных прогулок, только и смотри, как бы шею не сломать. А ведь мало самому не пропасть, надо и ее отсюда вытащить.
ГЛАВА 19
Павел распахнул окно, пахнуло свежестью, тополиной листвой и бензином. Сел на подоконник, закурил, в качестве пепельницы используя пакетик из-под съеденной лапши. Пакетик обещал курицу, помидорчики и свеженький лучок, а что там было на самом деле Рэн уже знал. Теперь предстояло узнать, что в действительности несет ему знакомство с обаятельным невысоким мужчиной, яркоглазым, вихрастым, быстрым в движениях и решениях похоже тоже.
Каждый из молодых людей незаметно друг для друга прикинул все удобства и опасности своих позиций и дислокаций, втайне все же надеясь на добрую основу взаимоотношений, заложенную ночью в этой квартире. Однако события несколько более ранние ставили хозяина и гостя в позиции далеко не дружеские.
— Ну что, Сергей, или как там тебя на самом деле, давай договоримся на берегу: если мы друг друга не поймем и не примем, если к консенсусу, как говорится, не придем — расходимся по-мирному. И я иду с повинной головой, докладать о тебе и о себе начальству ровно через полчаса. Больше не могу, извини, — нервно затянувшись начал разговор Федоскин.
Рэн кивнул, хотя не представлял себе, что он успеет в этом совершенно чужом мире за полчаса. Да и что такое полчаса, он смутно себе представлял. Лучше уж было бы прийти к этому самому. А иначе, ради Беаты, ему просто придется лишить нового знакомого возможности донести о нем. Нет, уж лучше этот, как его…
— Оба мы с тобой в неловком положении. Не скрою: за то, что я тебя ранил, у меня будут крупные неприятности, тем более, что ты был невооружен, тем более, что ты несовершеннолетний. К тому же, у меня нет не то, что доказательств, но и уверенности-то теперь нет, что это именно ты порезал парней за Усолкой. Поэтому, коли ты невиновен, то тогда мне полная хана, и даже шиздец, и предки твои из меня шашлык сделают легко и справедливо. В курсе они, кстати, где ты?
Рэн покачал головой и вздохнул: его родители уж точно не знали, где он. Надежда только на то, что Санди наплетет им что-нибудь убедительное, а не поднимет тревогу и не сведет их наоборот с ума. Ну а что касается предков, так те, наверное, в дела людей все-таки активно не лазят, или здесь опять по-другому?
— Но если ты виноват, условным сроком ты не отделаешься. Конечно, наш закон — самый гуманный, в хвост его растудынь, закон в мире, мягок к несовершеннолетним. Пусть они и законченные уже преступники и редкие ублюдки. Но ты прав был тогда, не простых родителей сыночки оказались, все сделают, чтоб ты сел, да и это — фигня. По нашим временам если сел — считай: легко отделался, а могут и попросту в бетон закатать или на фарш живьем пустить. Так что дела твои тоже не ахти.
Рэн досадливо сморщился, послал же Господь ему этого стража в качестве препятствия. Или с какой иной целью? Все время он так старался не нарушать законов этого непонятного мира, не выделяться, маскироваться, был таким умным, что мозги его, наверное, раз пятнадцать перекипели, и все-таки вляпался. В душу заползала тоска: какой нечеловеческий мир, и какой огромный. Как найти Беату? Он давно бы отчаялся, если бы это вообще было в его привычках, во-первых, и, во-вторых, если бы не надежда на то, что коли его сюда самым непостижимым образом занесло, так и здесь он найдет девушку так же непостижимо.
Хмур стал и Павел: как бы все легко сейчас разрешилось, окажись Сергей не замешан в историю с порубленными хлопчиками. А впрочем, все было бы еще приятней и легче, не начни он вчера стрелять…
— Что-то я не вижу, чтобы ты плакал и бил себя в грудь, мол, не виноватая я, знать ничего не знаю, меча не имею, а то, что имею — деревянная катана…
Хорошее лицо у парня, у своих подопечных Пашка давно таких не видел: умное, честное, без налета инфантильности, хотя юное до звона. С ним бы сейчас не тяжелые разговоры говорить, а на байдарках вместе, или на «Рок-лайн»автостопом.
— Я не успею… — парень уныло мнется.
— Чего не успеешь-то?
— Из города уйти не успею. Я не знаю здесь ничего. А мне девочку надо найти. Мне невесту мою найти здесь надо, и домой забрать! Уйти отсюда! Подальше, — вырвалось наконец у мальчишки. — Если мы не договоримся… Я ничего не понимаю здесь! Я защищался. Если бы я оказался безоружен — они убили бы меня. Или ты хочешь сказать — нет? Логики вашего закона я не понимаю, прости. Но обыкновенная человеческая логика! Поставь себя на мое место. Ты бы что, дал им себя прирезать? — в порыве Рэн соскочил с места и стоял теперь рядом с Павлом, опершись на подоконник и заглядывая в глаза мужчине.
Пашка вдруг почувствовал, как греет его спину объятый солнцем подоконник, как запутался в волосах ветерок, услышал запах летнего асфальта и своих сигарет, где-то гоняли Цоя, хотя, скорее всего, не самого Цоя, а «Кинопробы», и ответил:
— Вчера. Вчера я был вроде как на твоем месте. Хотя даже и не на твоем. Моя опасность была из серии: «у страха глаза велики». И я… выстрелил, — тут он улыбнулся беспомощно. — Господи, Серега, а вдруг ты — маньяк. Перережешь мне ночью глотку, а потом пойдешь строгать народ налево и направо, а? — и, не дожидаясь ответа, предложил. — Давай хоть музон какой включим. Че, все без молока, да без молока… Если уж мы порешили друг другу доверять. Заодно и про герлу свою расскажешь: куда твоя Мальвина сбежала, в какие края… — и Павел протянул руку юноше, которому предстояло преподнести своему новому другу еще немало сюрпризов.
— Беата. Ее зовут Беата, — поправил Рэн.
ГЛАВА 20
— Восьмиклассница…м-м-м, — задумчиво мурлыкал Павел в унисон «Мумий троллю», слушая официальную версию пропажи Битьки, рассказываемую Рэном. — Есть у меня тут некоторые соображения, кстати, по этому поводу. Я даже начальству докладывал, но меня опять обвинили в пристрастии к ненаучной фантастике, и даже подлечиться посоветовали. Хотя некоторые люди, некоторые, со мной в моих подозрениях согласны. И Мальвина твоя в мою эту фантазию очень даже вписывается… Переверни-ка кассету, будь другом. Ты моложе, у тебя остеохандроза нету пока.
