Александр Рудазов - Вторжение
Однако эфир не ограничивается только маной. Он способен представать и во множестве иных обличий. Стабильный уплотненный эфир приобретает определенную форму и становится неким астральным телом. Например, человеческой душой. Существует множество миров, состоящих исключительно из стабильного эфира – это астральные миры, населенные духами. Материальные объекты не могут там даже находиться.
Хорошо известны и другие ипостаси этой третьей составляющей мироздания. «Мягкий» эфир, несущий постоянный равномерный заряд, будет праной, энергией жизни. Эфир «очищенный», исходящий из высокоуровневого астрального тела, станет ба-хионь, божественной энергией. А сверхмощный однонаправленный поток эфира обернется абсолютной первостихией. Излучающий – Светом, поглощающий – Тьмой.
Материя. Энергия. Эфир. Вот великая триада, составляющая все мироздание.
Честно говоря, Креол объяснил это Ванессе довольно туманно и путано. Да и не очень охотно – видимо, маги и сами не до конца понимают столь глобальные истины. Многие вообще не считают нужным изучать теорию – главное, овладеть практикой. Новых заклинаний так, конечно, не создашь, новых приемов не выдумаешь – ну и что с того? Нам и тех хватит, которые от отцов-дедов унаследовали.
Магия – это все-таки не математика, маг-практик худо-бедно способен творить чудеса и совсем без теоретических знаний. Так сельский фельдшер или работник ремонтной мастерской вполне могут иметь за плечами одну лишь среднюю школу, но работу свою выполнять безукоризненно.
Да что далеко ходить за сравнением? Взять хоть электрогенератор, который Ванесса вчера ремонтировала. Она ведь его вполне успешно разобрала. А потом даже умудрилась собрать. Две непонятные детальки, правда, остались неприкаянными, ну да и черт с ними.
Но что самое главное – генератор после всех этих манипуляций заработал! Невозмутимо так затарахтел, словно и не думал бунтовать.
Есть повод для законной гордости? Еще какой!
И при всем при этом – технического образования у Ванессы нет и в помине. Из школьного курса физики помнит только самые основы. Электроны представляет в виде крошечных бусинок, катающихся по проводам взад-вперед.
Самоучитель по ремонту бытовой техники тоже словом не заикнулся – а по каким, собственно, принципам оная техника работает? Ни намека. Да и зачем это нужно знать в данном конкретном случае? Ванесса же не диссертацию писать собирается – генератор починить.
Вот примерно так и колдуют всякие деревенские знахари – на интуиции, на подсознании, на инструкциях, зазубренных со слов предшественников. Среднестатистический волшебник может вообще не понимать, как и почему его волшебство действует.
Почему заклинание должно состоять именно из данных слов, а не из каких-нибудь других? Почему зелье нужно помешивать оловянной ложкой, а не железной? Почему магический круг непременно должен быть замкнутым, и чем грозит несоблюдение этого правила? Неизвестно. Да и не имеет значения – ведь действует же? Этого вполне достаточно.
Конечно, практика без теории слепа, но теория без практики и вовсе мертва.
Впрочем, в шумерской Гильдии с этим делом обстояло все же не так плохо. Собратья Креола работали отнюдь не вслепую, прекрасно осознавая, что именно делают и что из этого получится. Если все правильно сработает, конечно. Постоянно искали в своем Искусстве новые грани, еще не исследованные. И добивались очень неплохих результатов.
Правда, Креол так и не сумел объяснить, что же произошло потом. Почему магия, при нем процветавшая, со временем превратилась в предмет сказок?
Хотя несколько предположений все же высказал.
Скорее всего, здесь сработала не одна какая-то причина, а суммарность мелких, самих по себе незначительных. Как известно, вслед за расцветом нередко следует упадок. Все, что однажды родилось, однажды и умрет. Магические Гильдии распадаются и погибают так же легко, как и государства. Даже еще легче – чародеи не очень-то ладят друг с другом, плохо организуются и не любят ходить строем. Среднестатистический волшебник по натуре – индивидуалист, отнюдь не стремящийся к обществу себе подобных.
Давно ведь доказано, что естественное состояние великого мага – война с другим великим магом.
Правители тоже не всегда жалуют чудотворцев – очень уж своевольный это народ, а их чудеса совсем не обязательно служат благу государства. Поневоле приходится держать ухо востро – мало ли чего от них можно ждать? Да и простой народ к магии частенько недоброжелателен – человеку вообще свойственно опасаться всего таинственного и непонятного.
Плюс еще ковка новых магических кадров – процесс весьма долгий и сложный, а результат не всегда оправдывает затраченные усилия. А порой чародеи попросту пренебрегают передачей знаний новому поколению, и их секреты исчезают вместе с ними. Специальных волшебных школ наподобие гимнасиев Серой Земли в нашем мире никогда не существовало. Во всяком случае, Креол таковых не припомнил.
Вот так, видимо, маги в массе своей и исчезли. Как неандертальцы. Не за один день – а медленно, постепенно, незаметно для себя и окружающих уменьшаясь в численности и хирея в способностях. Процесс вымирания растянулся на тысячелетия – да и по сей день еще не завершен окончательно. Кое-где ведь до сих пор сохранились… отдельные крупицы.
Из других миров, опять же, время от времени что-то просачивается…
– Длик, – пискнули снизу.
За мыслями Ванесса не заметила, как они пришли к месту назначения. Не в какой-то особый зал или комнату – нет, просто еще один участок этой колоссальной пещеры. Но от остальных его отличает наличие посторонних предметов – деревянных лесов в рост человека, масляных светильников и нескольких ведер с краской.
На лесах копошатся шестеро киигов. Судя по даже меньшему росту, чем у сопровождающего Вон, – дети. Или подростки. Пончо тоже нет – только мягкая желтая шерсть, покрывающая все тело.
Теперь Ванесса увидела и ноги киигов. Довольно длинные, постоянно полусогнутые в коленях, направленных назад. Никаких пальцев, когтей или копыт – ступни совершенно круглые, с мягкими розоватыми подушечками.
При виде человеческой девушки малыши прервались и тревожно заверещали. Тоненькие кисточки замерли в воздухе. С одной капнула краска.
– Какая прелесть! – невольно восхитилась Вон. – Это вы сами нарисовали?..
Работа явно началась не сегодня. От лесов и дальше продолжается длиннющая картина с видами Аррандраха. Все нарисовано с удивительным мастерством – вот сейчас оживет, сойдет со стены!
Скальные пики, увенчанные снежными шапками, деревья и цветы, птицы, парящие среди облаков, разные животные и разумные существа… Только киигов нет – есть люди, есть еще какие-то диковинные создания, но ни одного желтого карлика не видно.
– Да, это нарисовали они сами, – послышалось из темноты. – Тебе нравится?
– Восторг!.. – подтвердила Ванесса, любуясь этой наскальной живописью.
– Как и должно быть, – спокойно согласился говорящий, выходя на свет.
Он оказался еще одним киигом. Но очень необычным – со снежно-белой шерсткой. Альбинос. Не седой, а именно альбинос – зрачки вишнево-красные, нос бледно-розовый.
– Длик! – указал на него сопровождающий Вон, невозмутимо разворачиваясь обратно. – Тепель я посьла.
– Так вы и есть длик! – облегченно уселась на корточки девушка. – Значит, вы говорите по-нашему? Нет, не по-английски, конечно, а по-рокушски?..
– Да, я владею твоим языком, – подтвердил кииг-альбинос, подходя ближе. – Какое у тебя дело к моему народу, человек?
Ванесса зачарованно уставилась в эти вишневые глаза-плошки. Удивительной глубины, они словно излучают благожелательную мудрость пополам с хитроватым весельем. У людей Вон еще никогда не видела таких глаз… да и у нелюдей тоже.
– Я Ванесса Ли, для друзей просто Вон, – представилась она, стряхивая наваждение. – А вас как зовут?
Похоже, молодые кииги, глядящие с лесов, тоже немного понимают по-рокушски. Иначе почему после этих слов они вытаращились на Ванессу в таком шоке?
Хотя в самом деле – почему?
– Н-да… – насмешливо покачал головой альбинос. – Как же мало вы о нас знаете, люди… Ни один кииг никогда не назовет своего имени никому, кроме того, с кем состоит в браке…
– Ну извините, я не знала… – смутилась Вон.
– Более того, – продолжил ее собеседник. – Просьба назвать свое имя для нас означает только одно – предложение вступить в брак.
– Секундочку!.. – на всякий случай отодвинулась Ванесса. – Вы же не хотите сказать, что мне теперь по вашим законам придется…
– Нет, конечно, – успокоил ее кииг. – Я все-таки уже староват для женитьбы. Но в любом случае – благодарю за предложение.
Ванесса густо покраснела, сверля глазами каменный пол. С этими чужими культурами то и дело попадаешь впросак. В детстве она думала, что иностранцы отличаются от граждан США только языком, кухней и модой. Однако полгода, проведенные в Китае, ярко продемонстрировали, что это совершенно не так. А за последние месяцы Вон окончательно убедилась – от чужих можно ожидать любых странностей. Другая логика, другой менталитет, другой образ мышления…
