Станислав Лем - Кибериада. Повести и рассказы
— Ты прав:умершие не знают забот,-согласился Клапауций.-Эта мысль ободряет,напоминая о том, что страдания преходящи.
— Но страдальцы появляются на свет беспрерывно!-выкрикнул Трурль.-Пойми же: простая порядочность требует осуществления моего плана!
— Погоди. Каким же образом счастливое существо (если оно у тебя получится) рассчитается за бессчетные прошлые муки,а также несчастья, no-прсжнсму переполняющие Вселенную? Разве нынешний штиль упраздняет вчерашнюю бурю? Разве день упраздняет ночь? Разве ты не видишь, что несешь чепуху?
— Так что, по-твоему,сидеть сложа руки?
— Нет,почему же? Можно исправлять существующее или хотя бы пытаться исправить,не без риска,конечно;но прошлых страдании ничем не искупишь. Или ты считаешь иначе? Или тебе представляется,что,набив Вселенную счастьем по самую крышку, ты хоть на волос изменишь то, что творилось в ней раньше?
— Да,изменю!-воскликнул Трурль.-Только пойми это правильно!Пусть для тех, что уже отсуществовали свое,ничего не изменится- зато изменится целое,часть которого они составляли.И тогда каждый сможет сказать: «Кошмарные передряги, чудовищные культуры,тошнотворные цивилизации были лишь предисловием к главному,то бишь к эпохе нынешнего блаженства!Трурль,сей ум просвещенный,из раздумий своих извлек вывод,что мрачное прошлое надо использовать для устроения светлого будущего.Бедность указывала ему пути к изобилию,отчаяние — цену блаженства,короче,Вселенная собственной мерзостью подтолкнула его к сотворенью Добра!» Тогда окажется, что теперешняя эпоха была учебно-подготовительной- ясно?- преддверием исполненья мечтаний. Ну как, убедил я тебя?
— Под Южным Крестом есть держава короля Троглодика,-ответил Клапауций. — Монарх сей любит пейзажи,оживляемые виселицами,объясняя, однако, таковое пристрастие тем,что негояями,подобными его подданным,иначе править нельзя.По моему прибытию хотел он разделаться и со мной,да в пору смекнул,что от него только мокрое место останется, и испугался,ибо считал весьма натуральным, что,если он меня не осилит,-я его раздавлю. И чтобы переменить мое о нем мнение,спешно созвал свой ученый совет,который изложил мне этическую доктрину правления,изобретенную специально для подобных оказий.Чем хуже жизнь,тем сильнее хочется улучшений,поведали мне платные мудрецы; а значит, тот, кто правит так,что нельзя уже выдержать,всемерно приближает скорейшие изменения к лучшему.Заключение это пришлось королю по нраву,ведь вышло так, что он больше всех содействует грядущему триумфу добра,различными антистимулами подталкивая реформаторов к действию. Не правда ли, твоим счастливчикам следовало бы монумент тирану воздвигнуть,а ты должен чувствовать себя премного обязанным Троглодику и подобным ему?
— Отвратительная и циничная притча!-взорвался задетый за живое Трурль.- Я думал, ты присоединишься ко мне, а ты вместо этого брызжешь ядовитой слюной скептицизма и разьедаешь софизмами мои благородные помыслы. А ведь они обещают спасение в масштабе Вселенной!
— Так ты вознамерился стать спасителем Космоса?-сказал Клапауций.-Знаешь что, Трурль? Надо бы тебя заковать и засадить в погреб, чтобы дать время опомниться, да боюсь, это слишком затянется. А потому скажу лишь:не твори счастья слишком поспешно! Не осчастливливай бытия с наскоку! Ведь если ты и создашь неведомо где счастливцев(в чем я сомневаюсь), по-прежнему останутся те,другие, и разгорится такая зависть,такие пойдут раздоры и склоки,что ты, чего доброго,окажешься перед выбором не слишком приятным: либо твои счастливцы уступят завистникам,либо придется им этих докучных, настырных и дефективных перебить до единого- ради полной гармонии.
Трурль в бешенстве вскочил, но опомнился и разжал кулаки.Не очень-то было бы хорошо начать подобным манером Эру Абсолютного Счастья, которое он уже твердо решил сконструировать.
— Прощай!-заявил он холодно.- Жалкий агностик, Фома неверующий,невольник флуктуаций природного хода вещей!Не словами я отвечу тебе,но делом!По плодам трудов моих узнаешь, кто был прав!
Воротившись домой,Трурль оказался в затруднительном положении: из эпилога его прений с Клапауцием следовало,будто он уже разработал план действий,а это было не так.Говоря по совести, он и понятия не имел, с чего начинать. Поснимал он тогда с книжных полок кипу трудов,трактующих о бессчетных обществах и культурах,и стал поглощать их с достойной удивления скоростью. Но все же ум его слишком медленно наполнялся нужными сведениями;поэтому он спустился в подвал,притащил оттуда восемьсот кассет памяти- ртутной, свинцовой,ферромагнитной и крионической,подключил их миникабелями к своему естеству и за считанные секунды зарядил себя четырьмя триллионами битов самой качественной и самой подробной информации,какую только можно сыскать в средизвездном сумраке,на планетах и остывающих солнцах,населенных усердными летописцами.И столь велика была эха доза, что Трурля встряхнуло с головы до пят, глаза его полезли на лоб,челюсти и прочие члены свело,посинел он и завибрировал,словно молнией пораженный, а не трудами историческими и историософичсскими.Собрат он последние силы,пришел в себя,отер лоб,дрожащими коленями уперся в ножки стола и сказал:
— Вижу, что было и есть куда хуже, чем я полагал!!!
Какое-то время точил он карандаши,наливал чернила в чернильницы,чистую бумагу раскладывал стопками,но, видя, что приготовления эти ни к чему не ведут, в некотором уже раздражении решил:
— Нужно, ради порядка, ознакомиться и с трудами прадавних,архаических мудрецов, хотя я всегда откладывал это на будущее, полагая, что современный конструктор ничему не научится у старых хрычей.Но теперь так уж и быть — изучу я и этих полупещерных,старозаконных мыслянтов и тем уберегу себя от шпилек Клапауция, который,правда,тоже никогда не читал их (а кто вообще их читает?), но украдкой выписывает из древних трактатов по фразе, чтобы меня донимать цитатами и невежеством попрекать.
И в самом деле, взялся он за истлевшие,пожелтевшие фолианты, хотя страшно ему этого не хотелось.
Глубокой ночью,заваленный книгами,которые он то и дело в нетерпении сбрасывал со стола,так что они задевали его колени страницами,Трурль сказал себе:
— Как видно,пересмотреть придется не только конструкцию разумных существ, — но и все,что насочиняли они под маркою философии.Дело известное:зародилась жизнь в океане,который у берегов заилился,как положено, и получилась жидкая взвесь,болтушка-гнилушка коллоидная.Солнце пригрело,взвесь загустела,ударила молния, болтушку аминокислотами заквасила,и вызрел из нес сыр,который со временем перебрался туда,где посуше.Выросли у него уши, чтобы слышать, где пробегает добыча,а также ноги и зубы,чтобы догнать ее и сожрать.А если не вырастали или оказывались коротковаты,съедали его самого.Выходит, разум создала эволюция;а что же в ней Глупость и Мудрость,Добро и Зло?Добро- если я кого-нибудь съем.Зло- если я буду съеден.То же и с Разумом: сожранный, несомненно,глупее сожравшего- ведь тот,кого нет,не может быть прав,того же, кто стат кормежкой,нет ни на столечко. Но тот,кто сожрал бы всех остальных, умер бы с голоду; так воспитывается умеренность.Всякий сыр со временем обызвествляется,такой уж это порченый материал,и в поисках лучшего тряские существа додумались до металла.Однако сами себя повторили в железе,ведь проще всего сдувать со шпаргалок,а к настоящему совершенству и не приблизились.Ба! Если б, обратным ходом вешей, сперва появилась бы известь, потом- деликатесы помягче,а под самый конец- мягчайшая эфемерность,философия вылупилась бы совершенно иная: как видно,она вытекает прямо из материала, другими словами,чем бестолковее складываюсь разумное существо,тем отчаянней толкует оно себя навыворот.Обитая в воде,говорит, что блаженство на суше, живя на суше,находит рай в небесах,родившись с крыльями,мечтает о ластах, а если с ногами- подрисовывает себе гусиные крылья и восторгается: «Ангел!» Удивительно,что я этого до сих пор не замечал!Итак,назовем это правило Космическим Законом Трурля:в восполненье изъянов своей конструкции всякий разум Первосортный Абсолют для себя сочиняет.Надо бы это учесть на случай, если я возьмусь за исправление основ философии.Теперь,однако же,время строить.В основу мы заложим Добро,-но что такое Добро? Ясно,что нет его там, где нет никого.Водопад для скалы не злой и не добрый,землетрясенье для озера -тоже.Значит,надобно изготовить Кого-то.Но будет ли ему хорошо?И как узнать, хорошо кому-то или же плохо?Увидел бы я,к примеру, что у Клапауция неприятности,и что же?Я бы одной половиной души огорчился,а другой половиной обрадовался,не так ли?Слишком все это запутанно!Кому-то,может быть,хорошо по сравненью с соседом,но он ничего об этом не знает и не считает поэтому, что ему и впрямь хорошо.Так что же,конструировать существа, на глазах у которых мучаются другие,подобные им?Неужто их осчастливил бы этот контраст? Быть может,но очень уж все это мерзко.А значит, без глушителя и трансформатора не обойтись.Не следует с маху браться за создание целых счастливых обществ: для начала соорудим индивидуум!
